Единственной сохранившейся до наших дней боевой наградой за эту войну является поход за военное отличие, пожалованный 34-му пехотному графа Каменского Севскому полку. Кроме Севского пехотного полка поход за отличие имеет и 26-ой пехотный Могилевский.
Третья война с Францией
Эрфуртское свидание 1808 года явилось апогеем дружбы двух Императоров. Вскоре после него эта дружба стала идти на убыль и с 1810 года отношения между Александром и Наполеоном совершенно испортились.
Примкнув к континентальной системе. Император Александр наложил на Россию совершенно непосильные для нее и невыполнимые обязательства. Рубль обесценился на три четверти, и экономическую жизнь страны разбил бы полный паралич, если бы торговля с Англией, вопреки всем договорам с Наполеоном, не поддерживалась бы, правда, в минимальных размерах. А это обстоятельство давало Императору Французов повод жаловаться на неискренность и фальшь своего эрфуртского союзника.
В 1809 году Александр I еще помог Наполеону, правда, в очень скромных размерах, посылкой 20-тысячного обсервационного корпуса на Волынь к австрийской границе (Франция вела тогда войну с Австрией). За эту помощь, не потребовавшую пролития русской крови, Россия получила Восточную Галицию (Тарнопольскую область). Но в следующем году франко-русской дружбе наступил конец.
Организуя подвластную ему Германию по своему усмотрению, Наполеон включил в свою систему владения зятя русского Императора герцога Ольденбургского. Александр I, уже находившийся всецело под влиянием Пруссии (Штейн, Шарнгорст, Гарденберг, Пфуль) и тенденциозно ориентированный российским послом в Париже генералом графом Толстым, посмотрел на это, как на личное оскорбление, несмотря на то, что Наполеон предложил обиженному герцогу в виде компенсации владения в другом месте.
Вся Германия со всеми ее фюрстами и курфюрстами, философами и корольками, конечно, не стоили костей и одного русского гренадера. Так посмотрел бы на это Петр I и так рассудил бы Александр III. К сожалению, Александр Павлович был совершенно другого мнения… Подстрекаемый прусскими эмиссарами, отчасти и отечественными иллюминатами, умело использовавшими его слабые стороны страсть к позе и мистицизм – перспективой стать освободителем Европы и спасителем престолов, он деятельно стал готовиться к войне.
Властолюбие и бестактность Наполеона безусловно сыграли тоже свою роль. Император совершенно утратил чувство реальности и политический глазомер, столь свойственные в былые времена Первому Консулу. Его ответственность не следует, однако, переоценивать.
Темные силы толкали Россию и Францию на войну. И война началась. Она покрыла славой и русское, и французское оружие, но обескровила обе страны. Выгоду же из всего извлек третий – и этим третьим радующимся была руководимая Пруссией Германия.
Отечественная война 1812 года
Весь 1811 год протек в приготовлениях сторон, поддерживавших все же для виду дипломатические сношения. Александр I хотел было взять инициативу в свои руки и вторгнуться в германские земли, но этому воспрепятствовала неготовность армии и все продолжавшаяся война с Турцией. Лучшие государственные умы России противились этой совершенно для нее бессмысленной войне. Сперанского и канцлера Румянцева постигла опала, а одержавший блистательную победу над турками Кутузов был оставлен не у дел…
Со своей стороны Наполеон тоже не терял времени. Он принудил своего тестя – австрийского императора и своего вассала – прусского короля предоставить в его распоряжение их вооруженные силы. Пруссия играла жалкую, унизительную роль. Возлагая все свои упования на Россию (где тем временем работали, и столь успешно, ее агенты), она вынуждена была в то же время из-под палки служить своим победителям. Великая Армия была доведена до состава 106000 человек при 1700 орудиях. В ее состав вошли все подвластные Наполеону народы – то есть все нации Европы, за исключением шведов, датчан и испанцев. К началу 1812 года эти полчища расположились на территории вассальной Пруссии и Варшавского герцогства.
Вооруженные силы России составляли 480000 человек полевых войск, однако, далеко не все они могли быть употреблены в дело.
Война с Турцией (едва закончившаяся и грозившая возобновиться) и с Персией, а также неуверенность в Швеции занимали примерно третью часть всех сил на Дунае, Черноморском побережье, Кавказе и в Финляндии. В оставшихся силах по батальону от полка – третья часть всех сил – была отчислена на образование запасных войск и обучение пополнений (весьма предусмотрительное мероприятие).
Для отражения ставшего неизбежным нашествия оставалось немногим более 200000. Силы эти, постепенно с 1811 года стягивавшиеся на западную границу, к весне 1812 года составили три армии.
1-я – Барклая де Толли (122000) наблюдала линию Немана от Россией до Лиды;
2-я – Багратиона (45000), находилась между Неманом и Бугом, у Гродны и Бреста;
3-я – Тормасова (43000), собранная у Луцка, прикрывала Волынь. 1-я армия состояла из шести корпусов: 1-й Витгенштейна, 11-й Багговута, 111-й Тучкова 1-го, 1У-й Остермана, У-й Цесаревича, У1-й Дохтурова, кавалерия Уварова, Крейца и Дуки. Во 2-й армии два корпуса: УИ-й Раевского, УШ-й Бороздина, 27-я дивизия генерала Неверовского (присоединилась впоследствии), кавалерия Сиверса и Донские казаки Платова. В 3-й армии три сводных корпуса: Маркова, Сакена и Эссена и кавалерия Ламберта. Все русские корпуса 1-й и 2-й армии были в 2-е дивизии по 12 батальонов и каждому придано 1 легкий (гусарский или уланский) либо 2 драгунских полка в качестве войсковой конницы. Французские корпуса были в общем в 2 раза сильнее русских. Состав их колебался от 2-х (Жюно) до 5-ти (Даву) дивизий, а состав дивизий от 8 до 18 батальонов. В общем, корпусная организация Наполеона, считавшаяся с индивидуальностью каждого маршала и племенным составом войск, очень гибка.
Расположение это – чисто кордонное – подставляло наши армии порознь под удар превосходных масс противника. Автором его был некий прусский генерал Пфуль, сумевший снискать полное к себе доверие Государя. Бездарность его могла сравниться разве с самоуверенностью.
При вторжении противника предполагалось оттянуть 1-ю армию к Свенцянам, а 2-й действовать в правый фланг противника. Изобретенная в то время прусская доктрина требовала обязательно ведения войны двумя армиями, из коих одна действует во фронт, а другая во фланг противника. Блестящую характеристику Пфуля дает Ермолов. Записки этого большого русского человека прочтут с пользой для себя многие поклонники немецких военных доктрин. Цесаревич Константин Павлович предлагал перейти в решительное наступление 1-й армией и бить собирающихся французов по частям (сказалась суворовская школа!). Однако от этого плана пришлось отказаться ввиду выяснившегося почти тройного превосходства в силах два-десяти язык.
12-го июня Великая армия начала у Ковны переправу – и 16-го числа заняла Вильну. Жребий был брошен…
1-я армия отошла с Немана на Двину – от Вильны к Дриссе. По плану Пфуля там был приготовлен укрепленный лагерь, в который прусский стратег полагал упрятать русскую армию. Если бы план Пфуля был приведен в исполнение – русских на Двине ждала бы участь австрийцев при Ульме: гибель армии в этой мышеловке была бы обеспечена. Славный по слухам дрисский лагерь на деле оказался образцом невежества, а самое движение на него нашей 1-й армии удаляло ее от 2-й и грозило самыми тяжелыми последствиями. По словам Ермолова, если бы Наполеон сам направлял наши движения, то, конечно, не мог бы избрать для себя выгоднейшего…
Тогда кончили тем, с чего следовало бы начать – избавились от душегуба-пруссака и решили действовать своим умом. Но избавиться от последствий пфулевщины было труднее – и много десятков тысяч русских солдатских ног было растерто в кровь, выправляя ошибки одной прусской головы… Главной заботой русских военачальников стало соединить две разрозненные армии – Барклая и Багратиона – в один кулак. А главной задачей Наполеона – не допустить этого соединения и разбить их порознь.
* * *
4-го июня 1-я армия тронулась от Дриссы в восточном направлении – долиной Двины к Витебску. 2-я армия тем временем форсированными маршами пошла к Несвижу и дальше, от Буга к Днепру, на сближение с первой.
У Наполеона в пределах России было уже свыше 300000, составлявших главную массу – центр, не считая вспомогательных вассальных войск, действовавших на флангах (пруссаки в Курляндии, австро-саксонцы на Волыни).
Император двинул главные силы – 150000 Мюрата – на армию Барклая, решив обойти левый фланг 1-й армии и отрезать ее от Москвы и центральных областей. Своему брату – вестфальскому королю Иерониму[193] с 80000 – он поручил нагнать Багратиона и разделаться с ним, в то время как корпус Даву – 50000 – был двинут на пересечку отступления 2-й армии между двумя указанными массами. Армия Багратиона, таким образом, должна была попасть между молотом и наковальней, и в минских суглинках Корсиканец уготовил ей могилу-План был хорош – как и все планы Наполеона (удавшиеся и неудавшиеся), но сбыться ему было не суждено.
