Ит сидел неподвижно, тесно прижавшись к Фэбу и ощущая, как мягкая ладонь осторожно прикасается к его спине. «А ведь меня никто до этого и не обнимал толком, – вдруг дошло него. – Разве что Скрипач». Ведь действительно. Дома, очень изредка, обнимала только мама. Да и то как-то воровато, быстро, словно стыдясь чего-то непонятного. Отец – никогда. Братья – тем более. Девушка, с которой он встречался, максимум, что позволяла – это невесомое объятие и короткий поцелуй в щеку. И все. Вот так, с таким безграничным доверием – никто и никогда.
Рука Фэба на секунду замерла, а потом снова прижалась к спине. Ит застонал сквозь стиснутые зубы, всхлипнул.
– Ты чего? – с тревогой спросил Фэб, отстраняясь.
– Меня обворовали, – горько ответил Ит. – Всю мою жизнь меня обворовывали, а я, идиот, этого даже не замечал. Думал, что так и надо. Что так правильно. Что только так и возможно.
– Ты о чем?
– О том, что ты и Скрипач… Правильно Атон сказал: настоящая любовь – это та, которая в душе. А когда в душе ничего нет, невозможно ни обнимать вот так, ни чувствовать то, что сейчас чувствую я. Знаешь, мы когда шли сюда… проходили мимо одного из миров рауф. И я посмотрел ознакомительный курс, про семьи, про любовь… я тогда не понял, только сейчас… Фэб, они улыбались, понимаешь? Они улыбались, а я не понимал почему… думал, они врут. Потому что просто не знал, что так вообще бывает…
– Как бывает? – осторожно спросил Фэб.
– Тепло, – ответил Ит. – И только сейчас я стал понимать, о чем говорила Даша. И кто такие Аарн…
– Орден, – улыбнулся Фэб. – А как же… да, мы очень во многом разнимся, но не в этом, нет, не в этом. Орден – это любовь, Ит. Любовь в чистом виде – тот Орден, куда не Аарн никогда не сумеет войти. И Контроль, по сути своей, – это тоже любовь. И Сэфес, и Барды, они… понимаешь, они безгранично любят этот мир. Любят так, что отдают себя ему целиком, лишь бы ему было хорошо. Я понимаю, что ты чувствуешь сейчас, – это как проснуться. Долго-долго спать и видеть кошмар… а потом проснуться.
– Наверное, – кивнул Ит. – Знаешь, я тоже только сейчас сообразил. Мы были в Мире Изначальном, в гостях у дьявола и… да, красиво, бесспорно… город огромный, белые башни, множество людей, все рады, вроде бы… счастливы… но любви там не было. Это единственное, чего там не было. А потом, когда Скрипач выдернул станцию оттуда… вот только тогда я, кажется, и понял, что я его люблю… так, что жить без него не сумею… это страшно было, Фэб, такой ужас… лужа крови на полу, и он так кричал… а у меня внутри словно все разрывалось на части… это же я заставил всех, убедил, что станцию надо довести сюда… чтобы он… он же сам предложил Ордену снять ключ… прямо там… И это был еще больший ужас, когда я понял – что вот он сейчас живой, а через полчаса его не будет. Я был готов эту станцию в зубах сюда тащить, лишь бы он выжил… Что же меня колотит-то так… Я тупое животное, прав Атон… долго до меня доходит, наверное, а тут еще и это все… – Ита уже трясло, как под током, Фэб смотрел на него расширившимися от ужаса глазами. – Я тебя слишком хорошо понимаю, Фэб… про Гиру, про экипаж… да про все, наверное… потому что это невозможно – вот так любить, и так – терять…
Фэб прижал его к себе и снова принялся гладить по спине, по волосам.
– Ит, я до сих пор не смотрел отчет, – признался он. – Я не знал… прости, я действительно ничего не знал. Успокойся, пожалуйста. Успокойся. Ит, я тебя очень прошу, не надо, иначе мы этот день не выдержим… Атон же объяснил… Ну что ты… тихо, тихо, все хорошо… да что ж такое-то!.. Подожди, сейчас будет легче…
Неожиданно изнутри накатила волна жара, Ит судорожно вздохнул, дернулся, но волна тут же исчезла, а вместе с ней канула в небытие омерзительная дрожь и идущие вразнос мысли. Он обессиленно повис на руках удерживающего его Фэба, чувствуя, что все мышцы разом расслабились, полностью, совсем, до такой степени, что невозможно даже поднять руку или удержать ровно голову.
– Посиди минуту спокойно, – попросил Фэб. – Тонус сейчас восстановится, это быстро. И я тебя очень прошу, постарайся больше не доводить себя до нервных срывов. С тобой такое раньше бывало?
– Один раз, – говорить оказалось трудновато, но терпимо. – Тогда, когда со Скрипачом…
– До этого ничего не было?
– Нет, никогда в жизни, – подвижность действительно начинала возвращаться. Ит глубоко вздохнул.
– Атон не сказал, сколько времени до выхода?
– Пять суток, максимум.
Фэб с сомнением покачал головой:
– Слишком мало. Он не объяснил почему?
– Нет, но я сам догадался. Начинается война. Большая война. И было бы позорно остаться в стороне. Пойдут все… все, кто может хоть что-то сделать. И если нам позволят…
– Не позволить вам они не смогут, но пять дней все-таки слишком мало, – возразил Фэб. – Вам нужно хоть немного прийти в себя.
– Это можно сделать и по дороге, – твердо сказал Ит. Тело слушалось уже практически полностью. – Давай поедим, и надо… ну, надо…
Фэб кивнул.
– Да, ты прав. Действительно надо. Ты умеешь управлять флаером?
– Разберусь, – усмехнулся Ит. – Раз с катером разобрался, то и с этим сумею.
Фэб обернулся и вдруг замер.
– Ит, только тихо. Ничего не говори. Поворачивайся медленно, спугнешь.
Ит осторожно повернулся.
На подоконнике сидела и глядела на них одним глазком, смешно повернув головку, крошечная лазурная птичка.
* * *
С управлением флаером он разобрался в считаные минуты, да и лететь оказалось совсем недолго – Ит про себя удивился, вспомнив, что дорога до дома Фэба показалась ему очень длинной. Лес, светло-зеленые кроны деревьев, река, потом – перелески, поля и, наконец, степь. Оказывается, он посадил катер не в центре степи, как ему почудилось, а неподалеку от ее края. Кстати, вот и он.
Летающая платформа, управляемая через детектор, плавно пошла вниз, и вскоре Ит уже стоял у катера. Пока что никого не было. Он внимательно осмотрел землю вокруг машины, но следов крови не нашел.
«Куда же меня занесло, где Фэб меня подобрал? – растерялся Ит. – Странно. Или я что-то путаю, или… а, нет! Просто с другой стороны».
Здоровенное бурое пятно на сухой траве, от одного вида которого Ита передернуло, обнаружилось не слева от машины, а справа и дальше, гораздо дальше, чем он предполагал.
Странно и неприятно было смотреть на собственную кровь, но почему-то он все никак не мог отойти в сторону, а продолжал стоять, не шевелясь. Интересно, а вот так – это слишком большая цена или слишком маленькая? Или, может, в самый раз? Или – теперь есть личный повод поквитаться?
– Нет, – едва слышно произнес Ит. – Это не повод поквитаться. Это повод для чего-то другого.
Рядом с ним опустился еще один флаер, рыжий спрыгнул с платформы на траву и бегом бросился к Иту. Несколько секунд они стояли неподвижно, глядя друг на друга, а потом Скрипач шагнул вперед и молча, не произнося ни слова, обнял Ита.
…Крошечная вечность, в которой ветер шумит в траве и бьется сердце другого, в унисон со своим; в которой нет слов, а есть одно бесконечное знание, вне которого жизнь становится бессмысленной…
Скрипач отстранился, взял Ита за плечи и, серьезно посмотрев ему в глаза, произнес:
– Больше никогда так не делай.
– Почему? – опешил Ит.
– Потому что я чуть с ума не сошел! – раздраженно буркнул Скрипач. – Как только очухался, и ключ сняли… ну, в общем, как только смог говорить, стал про вас всех спрашивать. Про тебя в первую очередь, разумеется. А мне и отвечают – уже все в порядке, спасти успели. Чего?! Он же катер вел, я же помню. Ну да, отвечают, только он его с кровотечением вел, а пилоту вашему еще больше досталось, но тоже, слава богу, обошлось. Если бы я в тот момент не лежал, я бы, наверное, упал, – признался он.
– Так я не понял, чего я должен не делать? – удивился Ит.
– Подставляться, блин! – рявкнул Скрипач.
– Тебе, значит, можно, а мне нельзя? – ехидно поинтересовался Ит.
Скрипач не успел ответить. Рядом с ними спланировала к земле третья платформа – прилетел Ри. Ит подумал, что до сих пор не видел пилота настолько радостным и оживленным. Куда пропала обычная мрачная сдержанность и откуда появилась эта бесшабашная веселость?
– Привет! Ну, чего у вас тут? Эдри еще нет? – заговорил Ри, подходя к ним. – Как вы? Нормально?
– Вполне, – усмехнулся Скрипач. – А координатора до сих пор где-то носит. Начальство…
– Угу, которое не опаздывает, а задерживается, – подсказал пилот. – Мы-то с тобой ее уже видели, а вот Иту только предстоит. Слушай, это жуть, а не тетка, честное слово!
– Почему? – не понял Ит.
– Строга, – мрачно поежился Скрипач. – Нет, она не злая, но почему-то в ее присутствии очень хочется встать по стойке «смирно» и дышать через раз. Она ж еще и рауф, а тетки у рауф – это у-у-у… Такое у-у-у, что…
Он не договорил. Рядом с ними прямо из воздуха материализовался небольшой полупрозрачный корабль, из которого неспешно вышла и направилась к ним Эдри, координатор Орина. Ит внимательно посмотрел на эту женщину и сразу понял – Ри и Скрипач абсолютно правы. Вроде бы ничего особенного в Эдри не было. Небольшого роста, плотная, с короткой шерстью на голове. Очень красивые глаза – лиловые, с каким-то удивительным разрезом. Уже немолода, возраст средний, даже ближе к пожилому. Одета скромно, почему-то в форму Официальной Службы. Но вот взгляд и манера держаться…
