Рейтинговые книги
Читем онлайн Том 9. Рассказы. Капкан - Синклер Льюис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 99

— Да.

— Случилось что?

— Нет.

— А-а. Ну да. Приезжие сами-то?

— Приезжие. А что он…

— Небось, на пароход завтра?

— На пароход. А что, он спать лег, полисмен, или как…

— Чего?

— Спать он, что ли, лег?

— Полисмен-то? Спать?

— Ну да.

— Что вы! С какой стати! — Старец был удивлен и даже несколько обижен. — Они с хозяйкой пошли к Миллигану. Сегодня доставили газету из Виннипега — они и пошли решать кроссворд.

— А в покер он бы, по-вашему, захотел сыграть?

— Кто? Полисмен? Да он же адвентист седьмого дня! В нем ни одного порока нету, то есть ни единого. Ну, само собой-табачок пожевать либо там самогончику хлебнуть самую малость, когда, скажем, зацапает у кого аппарат, — это не без того. А так — ни-ни, сэр. Положительный мужчина, строгий. Вот я, к примеру, когда был траппером… давненько дело было, в торговую-то компанию это уж я потом поступил: служил, служил, а тут ревматизм, — а дочка моя, она как раз вышла за Эда Тоггермана — славный малый, самостоятельный такой, работящий, когда не выпивает, — так он мне каждый месяц шлет шестьдесят долларов, день в день, как часы; он ведь теперь устроился на лесосклад в Риджайне, зарабатывает прилично… Да, так я это к чему? Я-то сам, когда был траппером, нет-нет да и перекинусь в картишки; правда, особого пристрастия и тогда не имел: чем в карты дуться, завалишься лучше спать, — самое милое дело. Ну все же, если вам, джентльмены, так желательно, отчего не уважить? Могу. Как играть, вроде помню, не сомневайтесь — и внучку мою можно позвать. Девчонка шустрая — огонь, даром что еще двенадцать не стукнуло. Только она не Эда будет дочка, а второй моей дочери, которая в «Бонтоне» работает. В покер-то вот не знаю, играет ли, а в казино со своей мамашей — это уж доподлинно…

Они отвратили от себя угрозу покера в семейном кругу. Они уселись у своей палатки: один — на опрокинутом ведерке, другой — на ящике с консервированным грушевым компотом, и стали наблюдать, как струится река.

Река струилась нормально.

Еще не было одиннадцати, как они пошли спать.

Для Ральфа его спальный мешок был полон того же милого игрушечного очарования, что и палатка. На мягчайшем гагачьем пуху, изнутри стеганный, а снаружи крытый ярким зелено-коричневым брезентом. Кнопочки, ремешки, пряжки — имелся даже специальный козырек, чтобы не мокла голова, если дождь. Целый домик! Ральф юркнул внутрь. Как непривычно и вместе как уютно в этой уединенной пещерке!..

Он начал раздеваться, но не тут-то было.

— Ты что это вздумал? — фыркнул Вудбери. — Эх, ты, фитюлька! На Севере, кроме башмаков и пиджака, на ночь ничего не снимают! И потом… Ба-а, да ты уж не полушку ли с собой приволок?

Ральф действительно привез подушку — и еще какую славненькую, из лучшего пуха. Да и что за сон без подушки? Нет, он любил уткнуться в подушку, зарыться в нее, отгородиться ею от назойливого мира с его надоевшими за день звуками. А он-то еще гордился, что у него такая практичная дорожная подушечка, крытая немарким ситцем с пестрым веселым рисунком: длиннохвостые попугайчики в орхидеях! На такой всякому лестно прикорнуть!

— Ну, а если и подушку, что такого? — пискнул он.

— Боги милосердные! Одного места сколько занимает! Трехсуточный запас провианта! А потом — тебя тут все засмеют, если и дальше будешь эдакой бабой. Скатай пиджак и спи, будь мужчиной!

Ральф послушно скатал пиджак, но с тем, чтобы спать на нем как мужчина, дело обстояло сложнее.

В первые секунды, измученный утомительной дорогой и перебранкой у Бангера, он растянулся в своем мешке с наслаждением. Но утоптанная земля на речном берегу оказалась поразительно твердой. Чем больше у него слипались глаза, тем ожесточеннее она вгрызалась ему в тело. Она вздымалась под ним и наносила ему удары. Плечи и тазовые кости стали неразрешимой проблемой. Они непрестанно стукались о землю и ныли, как от побоев.

Вудбери на какие-то мгновения забылся сном и захрапел, но и его пробрала эта неподатливая земля; он заворочался и что-то невнятно промычал спросонья. В палатке еще не совсем стемнело. Ральф лежал, изучая дкойные швы, простроченные вдоль конька, мечтая погрузиться в сон, но о том, чтобы «погрузиться» куда бы то ни было на этой твердокаменной почве, не могло быть и речи.

А этот туго скатанный пиджак, на котором обязан спать настоящий мужчина, — точно сосновая доска у тебя под щекой.

— Не спишь? — буркнул Вудбери.

Ральф промолчал.

— Спишь, что ли?

Ральф снова не отозвался. Почему-то — он и сам хорошенько не понимал почему — его так и подмывало запустить в Вудбери тяжелым предметом. И гладким: чтобы ловчей было ухватиться.

— Земля, собака, до чего твердая: все кости ломит. Ладно, надо привыкать. — И с этим гениальным заключением Вудбери повернулся на другой бок и, судя по всему, заснул.

Чувствуя, как у него постепенно немеет все тело, Ральф лежал и думал — старался забыть и вспоминал опять, что, в сущности, ничто не мешает ему расстаться с Вудбери и что сейчас как раз последняя возможность это сделать. Он рисовал себе туристские гостиницы в Мэне: стройные сосны, ничуть не хуже, чем здесь, и озеро, сулящее те же радости, но при этом пища, рассчитанная на желудки, не утратившие представления о собственном достоинстве, вполне сносные кровати в благоухающих смолой бревенчатых хижинах. Ему припомнились гостеприимная старенькая гостиница на вершине холма в Нью-Гэмпшире, пансиончик в Баварском Оберланде, где за резными карнизами крестьянских домиков встают горы, таверна на побережье Бретани, бегущая сквозь вереск тропинка в Шотландии. Каких-нибудь шесть суток — и он на пароходе, среди культурных людей, которые умеют разговаривать не только про муниципальные акции и чулочный бизнес. Двенадцать суток — и он сходит на берег в Саутгемптоне и снова видит знакомые фабричные трубы и рекламы бульонных кубиков «Боврил», вдыхает волнующий, попахивающий дымом воздух — предвестник далекого Лондона.

Распрощаться с убогим обществом Вудбери, с этим необжитым, не освященным традициями краем, этими бессмысленными неудобствами…

«Суровая школа жизни средь дикой природы! Самый дутый из пресловутых американских мифов…

Героика вольных просторов: бесплодные усилия Вэса Вудбери составить партию в покер!»

А потом Ральф дал себе клятву:

«Нет. Я не сбегу. Здешние места не по мне. И этот Вудбери, в общем, тоже. Но я слишком привык к легкой жизни. Надо держаться. Только… — Словно посылая вызов толпе спортсменов-обличителей, он возвысил протестующий и оглушительно громкий голос, хотя кричал он лишь мысленно: — …только позвольте, господа хорошие, сразу заявить вар напрямик, что бейсбол нагоняет на меня тоску, что рыбная ловля, по-моему, — скучнейшее занятие, а покер — и того скучней, и, даже рискуя лишиться американского гражданства, я утверждаю, что спать на земле — идиотизм!»

Обессиленный этой святотатственной декларацией неверия, он полчаса проспал, а пробудившись, ошеломил своих обвинителей новым и столь чудовищным кощунством, что они только рты раскрыли:

— И мне решительно наплевать, каким манером я подстрелю утку — сидячую или влёт. Большая ей разница, этой самой утке, как ее укокошат: по всем правилам спорта или как-нибудь по-другому. Понятно?.. А подушечку я даже и не подумаю выбрасывать! Возьму с собой потихоньку, и точка!

Глава VI

Пароходик «Эмили К. Джаст» неторопливо шлепал вниз по течению желтой Фламбо-Ривер в Киттико, где Ральфу, Вудбери и их проводникам-индейцам предстояло, наконец, пересесть на байдарки.

Тоннаж «Эмили К. Джаст»… Собственно, тоннажа, как такового, у нее не имеется — речь может идти разве что о фунтах и унциях. Правда, ее длина составляет шестьдесят футов, а на борту ни много, ни мало — целых семь отдельных кают (в том числе одна каюта-люкс, оснащенная водопроводным краном и фарфоровой плевательницей и предназначенная для таких редких и сановитых пассажиров, как инспектор Рыбных промыслов), однако надпалубные сооружения сколочены из сосновых досок в дюйм толщиною, а переборки картонные.

«Эмили К. Джаст» отнюдь не свойственна пунктуальность обычных пассажирских лайнеров. Еженедельно она совершает два рейса в каждый конец — случается, опоздает на сутки, на двое или капитан Веннер задержится по пути, чтобы проверить, как там картофель на его участке, а не то заиграется в покер и отложит рейс до следующего раза. Пароходик — с кормовым гребным колесом: при глубине три фута идет как ни в чем не бывало; а встретятся пороги, юлит не хуже лодки между речными валунами.

Раза два «Эмили» тонула; после такой незадачи с нее счищали грязь и наново крыли краской: корпус — ярко-бирюзовой, трубу — оранжевой.

Какое-то ленивое очарование присуще всем речным пароходам. Не их удел одиноко бороздить нелюдимые и безбрежные воды. Они ходят под самым берегом, так близко, что как бы живут с ним одною жизнью, но их, в отличие от поездов, огибающих городские трущобы, не осаждают шлак и вонь. Облокотившись на перила, сосредоточенно поплевывая в Фламбо-Ривер, пассажиры «Эмили К. Джаст» имеют полную возможность обсудить семейные дела каждой встречной курицы, которая роется в траве на каждой встречной полянке, или, гордо презрев спешку и мирскую суету, с видом знатоков спорить о том, пустовал или нет прошлой зимою вот тот камышовый бугорок — разоренное гнездо ондатры.

1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 99
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Том 9. Рассказы. Капкан - Синклер Льюис бесплатно.
Похожие на Том 9. Рассказы. Капкан - Синклер Льюис книги

Оставить комментарий