К началу эпохи Крестовых походов власть Фатимидов над Нильским регионом заметно ослабла. В основном страной управлял главный администратор халифа — визирь. После смерти визиря аль-Афдаля в 1121 году и эта политическая система оказалась существенно поколебленной, и вскоре Каир охватили интриги. Череда заговоров и жестоких убийств в конце концов поставила Египет Фатимидов на колени. Как заметил мусульманский хронист, «в Египте должность визиря стала призом для сильнейшего. Калифы были скрыты, и визири стали фактическими правителями. Мало кто получал эту должность без интриг, борьбы и подобных средств». Из-за политической нестабильности в Нильском регионе начался упадок, некогда грозный флот Фатимидов гнил у берега. Неудивительно, что правители Сирии и Палестины начали считать Египет заманчивой целью.[161]
НОВЫЙ ТЕАТР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
В начале 1160-х годов Египет все глубже погружался в хаос. К 1163 году формально власть принадлежала одиннадцатилетнему мальчику — халифу аль-Адиду (1160–1171), а визирем был прежний правитель Верхнего Египта Шавар. Он пришел к власти в начале 1163 года, но уже через восемь месяцев был свергнут своим арабским управляющим Дирхамом. Шавар сбежал в Сирию и, как многие узурпаторы до и после него, Дирхам «предал смерти многих египетских эмиров, чтобы очистить земли от врагов». После десятилетий распрей страна практически лишилась правящей элиты. В таком ослабленном состоянии Египет был в высшей степени уязвимым перед хищническими аппетитами своих мусульманских и христианских соседей.
Королевство Иерусалим уже не один год проявляло повышенный интерес к ситуации в регионе. Захват Аскалона в 1153 году открыл прибрежный маршрут на юг из Палестины, известный как Via Maris, и в 1160 году король Бодуэн III планировал вторжение в Египет, но оставил эти замыслы, получив обещание уплаты ежегодной дани размером 160 тысяч золотых динаров. Затем, после его внезапной смерти в 1163 году, на смену Бодуэну (у которого не было детей) пришел его младший брат Амори. Великий латинский историк Утремера Вильгельм Тирский, ставший известным как раз при Амори, удивительно откровенно описал нового монарха. Было сказано, что двадцатисемилетний Амори серьезен и неразговорчив, «человек благоразумный и осмотрительный», которому не хватало шарма и красноречия своего предшественника — дело в том, что он слегка заикался. Амори имел хороший рост, блестящие глаза, густую бороду и слегка редеющие светлые волосы. Вильгельм восхвалял королевскую осанку, но признавал, что, несмотря на весьма умеренное потребление еды и вина, король был очень толст, имел груди, как у женщины, которые свисали до пояса.[162]
Одной из первых целей Амори-монарха стало установление господства Иерусалима над Египтом. Латинянами был даже осажден город Бильбейс, расположенный на берегу одного из притоков Нила. Несмотря на то что латиняне были вынуждены отступить, в последующие годы франкский король уделял много времени и энергии достижению вожделенной цели.
Египетская кампания Ширкуха ибн Шади
Внимание Нур ад-Дина тоже было приковано к югу. В конце 1163 года свергнутый визирь Шавар прибыл в Дамаск, надеясь заручиться политической и военной поддержкой для нанесения ответного удара. Историки иногда называют решение эмира поддержать опального визиря пророческим, утверждая, что он предвидел возможность ведения новой войны против франков на египетской земле, все время мечтая о будущем, когда в его руках окажется правление в Алеппо, Дамаске и Каире и франкская Палестина попадет в окружение.
В действительности Нур ад-Дин вначале проявил сдержанность. Он понимал, что длительная кампания в Северной Африке поглотит ресурсы, которые он хотел использовать в Сирии, и сомневался в надежности такого союзника, как Шавар (хотя тот обещал вознаградить Нур ад-Дина одной третью выручки Египта от продажи зерна). Но через несколько месяцев эмир все же решил действовать. Его выбор частично был продиктован стратегической необходимостью, поскольку, если не сдержать иерусалимских франков, они могут захватить неприступный плацдарм на Ниле, что будет иметь катастрофические последствия для общего баланса сил в Леванте. Он также решил удовлетворить честолюбивые планы своего многолетнего помощника Ширкуха, заслуженного ветерана, который присоединился еще к Занги в 1130-х годах и остался верен Нур ад-Дину. Даже латинский современник признает, что, несмотря на то что Ширкух был слеп на один глаз из-за катаракты, невзрачен, толст и стар, его боялись и уважали как способного и энергичного воина, очень опытного и жаждущего славы. Этот старый вояка занимал высокое положение при дворе Нур ад-Дина, но в Египте он видел больше возможностей для себя. Мусульманские хронисты писали, что он рвался повести войска в Северную Африку и играл центральную роль в оформлении участия Зангидов в региональной кампании.[163]
В апреле 1164 года Нур ад-Дин поручил Ширкуху командование большой, хорошо снаряженной армией, поставив перед ним задачу восстановить Шавара в должности. Сначала кампания шла хорошо. Союзники ворвались в Египет, захватили контроль над городом Фустат. В конце мая Дирхам был убит стрелой из засады, и халиф восстановил Шавара в должности визиря. Но после этого начального успеха отношения между союзниками разладились. Шавар попытался подкупить Ширкуха, пообещав ему 30 тысяч золотых динаров, если тот уйдет из Египта, но курд отказался.
Вновь назначенный визирь продемонстрировал именно такую «политическую гибкость», какой и опасался Нур ад-Дин, — позвал Амори Иерусалимского в Египет на помощь, пообещав большую награду. Франкский король охотно согласился и в середине лета 1164 года выступил на соединение с Шаваром, чтобы осадить Ширкуха, укрывшегося в Бильбейсе. Город был слабо укреплен, имел низкую стену, и его даже не окружал ров. Но Ширкух хорошо организовал оборону и держался в течение трех месяцев. В октябре до Амори дошли сведения о победах Нур ад-Дина в Хариме и Баниясе. Он поспешно договорился о прекращении противостояния в Египте, так что и латиняне, и сирийцы получили возможность вернуться домой, а Шавар остался контролировать Каир.
Говорят, что в последующие годы Ширкух продолжал строить планы вторжения в Египет. К 1167 году курд собрал армию для свержения Шавара. Теперь он действовал независимо, и, хотя Нур ад-Дин отправил вместе с ним нескольких военачальников, эмиру явно план не нравился. В походе принял участие быстро возвышающийся при дворе Дамаска племянник Ширкуха Юсуф ибн Айюб, которому в ту пору исполнился двадцать один год. Известно, что юноша был любимым партнером Нур ад-Дина при игре в поло. Вероятно, он участвовал в сражении при Хариме в 1164 году, и в следующем году был назначен шихне (shihna), что соответствует современному начальнику полиции. На этом посту он приобрел репутацию строгого приверженца законов и, возможно (в этом вопросе свидетельства менее надежные), вымогателя денег у проституток.
В январе 1167 года Ширкух повел свое войско через Синайский полуостров. Оказавшись перед лицом столь серьезной угрозы, Шавар снова обратился за помощью к христианской Палестине, в отчаянии пообещав франкам астрономическую сумму — 400 тысяч золотых динаров. Амори в феврале отправился в Египет, который опять стал полем боя между мусульманской Сирией и Утремером. Две стороны сошлись в марте в ничего не решившем сражении в районе Аль-Бабайн — в пустыне к югу от Каира, а Юсуф позже проявил способности командира во время осады Александрии, но ни франки, ни сирийцы так и не смогли одержать решающую победу.
Ширкух вернулся в Сирию, ничего не добившись. Шавар остался у власти, и происшедшие события лишь укрепили франкское влияние в регионе, так как Амори согласовал с визирем новый договор, по которому франки получали ежегодную дань в размере 100 тысяч динаров, а в Каир назначался латинский префект и вводился латинский гарнизон. Так Египет попал в зависимость от Иерусалима. Только Нур ад-Дин и не думал наказывать верного курда за эту неудачу. Он поручил Ширкуху командование гарнизоном Хомса, а Юсуфу ибн Айюбу даровал земли вокруг Алеппо. Тем самым эмир Дамаска явно желал перенаправить энергию этих курдских командиров на сирийские дела, держа их рядом, чтобы вовремя пресечь слишком сильное стремление к независимости.
Эта ситуация вполне могла закончиться полным крахом египетских амбиций Ширкуха, если бы Амори не переоценил свои возможности. В течение нескольких лет король пытался установить более тесные контакты с Византией и обеспечить участие греков в совместном вторжении в Северную Африку. Первые плоды его дипломатических усилий стали видны в конце августа 1167 года, когда он женился на племяннице императора Мануила Марии. Были составлены подробные планы совместного похода, и Вильгельм Тирский был отправлен королевским посланником в Константинополь, чтобы окончательно обговорить условия. Но к моменту его возвращения осенью 1168 года Амори уже начал действовать. Король решил, что справится и без греков, и, значит, не надо будет делить египетские богатства с Мануилом. Не удовлетворенный положением дел, Амори захотел завоевать Нил. При устном одобрении госпитальеров он в конце октября вышел из Аскалона, чтобы внезапно атаковать Бильбейс. Город пал 4 ноября, и франки устроили жестокое разграбление города, убивая жителей, почти никого не щадя.
