и бурят в России и даже среди монголов в Китае, мог заметить то благоговейное уважение, которым пользовалось среди этих народов имя Русского Белого царя, но далеко не всем было известно то историческое основание, на котором зиждилось это поклонение, так мало соответствовавшее политике русских самодержцев императорского периода нашей истории — политике, отвернувшей свое лицо от Азии и всецело поглощенной интересами России как «великой европейской державы».
До прихода монголов многочисленные русские варяжского происхождения княжества, расположенные в бассейнах рек, впадающих в Балтийское и Черное моря, и только в теории признавшие власть над собой Киевского великого князя, фактически не составляли одного государства, а к населявшим их племенам славянского происхождения не применимо название единого русского народа.
Влиянием монгольского владычества эти княжества и племена были слиты воедино, образовав сначала Московское царство, а впоследствии Российскую империю.
Это не натяжка, не праздное измышление нашего безвременья, а исторический факт, находящий признание не только у нас, но и у иностранцев.
«Раздиравшие Древнюю Россию усобицы князей затихли под влиянием еще горшего бедствия, — говорит Г. Лэм, имея в виду Батыево нашествие на Русь. — Когда же монгольская волна отхлынула, случилось нечто неожиданное, хотя вполне естественное. На развалинах враждующих русских княжеств возникло царство Ивана Великого».
Историческая закономерность этого процесса подтверждается тем, что нечто подобное произошло после падения монгольского владычества и на Дальнем Востоке:
«Китай, объединенный монгольским завоеванием, впервые выступает как единая держава»[270].
Организация России, явившаяся результатом монгольского ига, была предпринята азиатскими завоевателями, разумеется, не для блага русского народа и не ради возвеличивания Московского великого княжества, а в видах собственных интересов, а именно, для удобства управления покоренной обширной страной. Они не могли допустить в ней обилия мелких владетелей, живущих на счет народа, и хаоса их нескончаемых распрей, подрывавших экономическое благосостояние подданных и лишавших страну безопасности сообщений, а потому, естественно, поощряли образование сильной власти московского великого князя, которая могла бы держать в повиновении и постепенно поглощать удельные княжества. Этот принцип создания единовластия по справедливости казался им для данного случая более целесообразным, чем хорошо известное им и испытанное на себе китайское правило: «разделяй и властвуй». Таким образом, монголы приступили к собиранию, к организации Руси, подобно своему государству, ради водворения в стране порядка, законности и благосостояния.
В результате такой политики монголов, всюду вводивших установленные еще при Чингисхане порядки, они дали покоренной ими стране основные элементы будущей московской государственности: самодержавие (ханат), централизм, крепостничество. Равным образом, исходя из задач административного и финансового управления, они распорядились сооружением почтовых трактов, установили ямскую повинность населения, улучшив этими мерами условия сообщений на обширных пространствах Восточно-Европейской равнины, произвели общую перепись населения в фискальных целях, ввели однообразное военно-административное устройство и податное обложение по принятой у них десятичной системе, а также установили общую для всех русских областей монету — серебряный рубль, разделенный на 216 копеек[271].
Дань хану от податного населения должна была вноситься в размере 1/10 части дохода каждого хозяйства. То же население ставило десятого человека в ханское войско. Всем этим заведовало особое доверенное лицо при хане из монголов, которое называлось «даруга» (заведующий печатью). Даруги (по-татарски — «баскаки») были представителями хана в покоренных странах; это установлено Чингисханом.
Так как у монголов была строгая соподчиненность в администрации и войске, то одного из князей ставили старшим, давая ему «ярлык»[272] на великое княжество, а всех других заставляли подчиняться ему. Через него хан посылал свои приказы с требованием беспрекословного исполнения их всеми князями, для контроля деятельности князей хан назначал к ним своего «даруга» или «баскака»[273], каковым должен был быть монгол; он был как бы комиссаром хана при русских князьях. В распоряжении баскака был отряд войска, который всегда расквартировывался вне черты города в видах безопасности и деморализующего влияния городов. Они известны были под именем «татарских слободок». Если же какой-нибудь князь отказывался повиноваться, или не исполнял указ хана, или не представлял положенную сумму подати, то как исполнительный орган власти выступал баскак со своим отрядом войск.
Сделаем краткий исторический обзор влияния Золотой Орды на возвышение Москвы главным образом по историческим данным профессоров Ключевского и Платонова.
Московские князья, начиная от Ивана Калиты и его сыновей, имея деньги, начали скупать земли у частных лиц, монастырей и мелких князей без особого плана, и, конечно, денег ни у кого из них не хватило бы, чтобы скупить и собрать Московское царство. Главная же причина возвышения Москвы — это сильная помощь золотоордынских ханов московским князьям. Многие историки эту помощь считают случайной, бессознательной. Это мнение поверхностно, основано на непонимании мировоззрения Чингисхановичей, монгольской военной культуры того времени вообще и «Джасака», по которому управлялась вся Монгольская империя, в этом числе и Московская Русь.
Всюду мы видели строгую соподчиненность в административно-политическом отношении от воина или простолюдина до князей и темников, а от последних до наместника или удельного хана и до Великого императора, ниспосланного Богом на землю. Вот почему русское самодержавие не имеет себе повторения на Западе и так было близко и понятно монгольскому ханату. В вассальных уделах — в Китае, Персии и Руси — организовывали государственное управление однообразно: во главе ставился местный князь, при нем был баскак с войском.
Местному главному князю подчинялись остальные князья, через него проводилось все управление. Этот местный князь был подчинен во всем удельному хану, а последний — Великому Богдыхану. Конечно, из местных ставился во главе более лояльный; таковыми как раз оказались московские князья, начиная с Ивана Калиты. Он чаще других ездил в Орду с подарками, и там он снискал себе уважение и был желанным гостем. Московские князья, повествует Ключевский, действовали дипломатией и «смиренной мудростью», в то время как старшие их соперники, тверские князья, действовали силой оружия. Благодаря этому московский князь, хотя по генеалогии был младшим из всей братии, добился великокняжеского престола. Хан поручил Калите наказать тверского князя за восстание, что и было исполнено и за что Калита и получил в 1328 году великокняжеский престол, который с тех пор уже не выходил из-под московского князя. «С этих пор приостановились татарские нашествия на Московскую Русь, и там установился мир и порядок на 40 лет, отсюда и усиление Московского княжества. За эти 40 лет появилось 2 поколения, не видевших страха от татар, они принесли Куликовскую победу».
Как увидим далее, власть великого князя не была номинальна, он был наделен ханом такими функциями власти, которые способствовали собиранию Московского княжества.
Татары каждые 10 лет в течение первых 3–5
