- Они идут к нам, за Рином - тихо сообщила я, пряча прибор в белье и фиксируя резинкой брюк - приготовьтесь.
Рин мог вставать и ходить. Это он уже проверил. С трудом, но это ему удавалось. Не знаю, каких усилий стоило моему мужчине двигаться, но он делал это сжав зубы и громко дыша.
Мои сокамерники кивнули. Каждый знал, что ему делать. Мы проговорили наш план несколько раз.
Мы ждали. Наконец створки разъехались и в комнату полился свет из коридора.
- Что с твоим майором? - обратился ко мне уже знакомый мне блондин - он ходить способен?
- Не знаю - ответила я. Рин сидел, привалившись к стене и делал вид, что ему очень плохо.
- Придется тащить - недовольно отозвался второй - док сказал, он ему нужен.
- Я могу сгонять за платформой - блондин сделал шаг к нам - эй, майор, ты там жив?
Рин молчал. Я напряженно ждала. Микел сжимал в руке шприц со своим чудо-коктейлем.
- Дотащим так - шатен тоже зашел в карцер и подошел к Рину - некогда ходить туда-сюда.
Оба они наклонились над моим женихом. Наступила тишина. Я кивнула Микелу. И мы сделали рывок.
***
Все происходит стремительно. Рин молниеносным движением поднимает руки к шее блондина и отключает его нажатиями на несколько точек.
Я нападаю на второго, бью его под коленями, а Микел вкалывает в шею свой чудо-шприц. Оба мужчины оседают на пол. Блондин - прямо на Рина, но ученый успевает его подхватить.
Мы обыскиваем похитителей, забирая коммуникаторы и энерго-пушки. Снимаем с них браслеты, у одного из них находим наручники и сковываем из вместе и дополнительно связываем подручными средствами из запасов ученого.
- Браслеты не работают - отзываюсь я - сигнал глушится, видимо, специально, чтобы изолировать всех на территории базы и держать под контролем.
Надежда на то, что удастся вызвать помощь используя браслеты похитителей, тает на глазах.
- Выдвигаемся - командует Рин.
Микел берет рюкзак, в который положил оставшуюся воду и паек.
-Гало-камер в коридоре точно нет? - продолжает мой майор.
Мы с ученым синхронно отрицательно мотаем головой. Именно у карцера гало-камер я не видела, только на платформе и на других уровнях.
Крадучись, мы выходим из помещения, промаргиваясь от более насыщенной иллюминации в коридоре. Рин идет медленно, ему больно, но он все равно двигается в противоположную от основного коридора сторону.
Коридоры, коридоры. Мы прислушиваемся к каждому звуку. Коммуникатор молчит, там только редкие переговоры между жителями базы. Нас пока не ищут.
Мы сворачиваем в один из неиспользованных коридоров и подходим к платформе. Ее явно давно не запускали.
Активация платформы происходит на наш страх и риск. Мы не знаем, подключена ли она к общей охранной системе или нет. Технологии устаревшие, а системы базы работают явно не на полную мощность.
Платформа начинает свое движение вверх. Медленно. Слишком медленно. Коммуникатор молчит.
Средний уровень, и снова движение платформы, и вот, наконец, верхний уровень.
Рин не уверен, что технический коридор выведет нас к нужной точке. Он ориентируется на план других миранских военных баз, на которых был. Нам, слава высшим силам, никто не встречается. Еще коридоры и мы наконец, выходим к транспортному боксу.
И вот тут нас ожидает сюрприз. Из разговоров, которые я слушала, я уже знаю, что у транспортного бокса один из постов местной “охраны”. Но я думала, что он будет с другой стороны.
Мы прячемся в одной из технических ниш. Рин внимательно смотрит на меня, взглядом показывая, что придется стрелять. В парализующем, не боевом режиме пушек, но все же.
Я никогда не стреляла в разумных, только в проекции в учебном отсеке восстановленной реальности. Я понимаю, что травмы Рина не позволят ему быстро и точно попасть в цель. После удара головой, как он сказал, что-то стало со зрением, он не может сфокусироваться. Да и руки дрожат от боли и напряжения.
-Я все сделаю - я шепчу беззвучно, одними губами.
В глазах Рина стыд, вина за то, что он такой слабый и бесполезный. Такое положение вещей ломает сильного воина, и мне искренне больно за него. Хоть я и понимаю, что он ни в чем не виноват.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я прижимаюсь к своему миранцу, тянусь к нему, успокаиваю. Потом киваю Микелу. Тот, на удивление, собран и спокоен. Молодец. Хоть не воин, а ученый, но в наших непростых обстоятельствах взял себя в руки.
Мы буквально вырастаем из темноты. Я стреляю, не давая себе возможности на сомнения или страхи. Рин делает то же самое, и даже попадает в цель.
Беспечатники падают, оглушённые парализующим энерго-снарядом. Мы почти бежим, врываясь в транспортный отсек.
Здесь несколько аэролетов и то, что осталось от поисковика Рина. А еще какие-то явно боевые летательные аппараты и даже один межпланетарный катер.
Звучат шаги, я вижу фигуры, которые двигаются к нам. Мы с Дерином стреляем без разбора, двигаемся к одному из непонятных, смутно знакомых летательных аппаратов. Прямо у нашей цели еще несколько мужчин. Микел бросается на одного из них и выбивает у того пушку. Звучит сирена.
Вокруг все смешалось в ряд размытых картинок. Кто-то, кого Рин успел обезоружить, все же успевает его ударить. Коммуникатор за моих поясом взрывается громкими голосами.
Мы с Микелем затаскиваем Рина в аппарат. Перед этим приходится, правда, подтащить к сканеру ближайшего мужика и, надеясь на чудо, приложить его ладонь туда.
Я действительно словно действую на автомате. Вижу цель и иду к ней, сметая все на своем пути. Голова кристально чистая и холодная. Все эмоции словно закрыты и заперты. Я хочу спастись, хочу спасти Рина, хочу к своим мужчинам, хочу в наш дом, где тепло, безопасно и спокойно.
Рин с нашей помощью плюхается в пассажирское кресло. Мы вдвоем копаемся в настройках. Мой майор делает что-то такое, от чего глаза лезут на лоб.
- Ты взломал его? - шепчу я удивленно.
Рин самодовольно хмыкает. По нему видно, что он держится только на адреналине.
Благодаря действиям моего миранца все вокруг приходит в движение. Аппарат гудит. Я нахожу, как активировать защитный контур. Створки бокса неожиданно распахиваются, и прямо нам навстречу летит чей-то аэролет.
В наш аппарат стреляют. Контур сдерживает и поглощает энерго-лучи.
- Проскочим - шепчет Рин.
Я даю команду через панель и аппарат поднимается над полом и двигается вперед. Рин активирует пушки, позади нас раздается вжик энерго-лучей, и видны какие-то вспышки.
Мы успеваем буквально прошмыгнуть через створки бокса. В глаза бьет белый свет. Вокруг снег. Его очень много и непонятно, куда лететь теперь. Впереди - покрытые снегом горные вершины. Мы пролетаем к ним, двигаясь хаотично и рвано. Панели начинают мигать, как будто что-то глушит системы.
- Туда - показывает Рин.
Мы огибаем возвышенность и немного снижаемся. Я слышу, как громко дышит Микел где-то за нашими спинами.
Внизу ущелье, снег справа и слева. Горы закрывают, кажется, и небо, и солнечный свет.
Дерин подсказывает, куда снижаться и в какую сторону двигаться. Аппарат потряхивает. Раздается неприятный писк.
- Тут какие-то углубления - говорю я, показывая на черные дыры, похожие на открытые рты.
- Пещеры - подтверждает Рин - давай туда. Мы далеко не улетим. С системой что-то не так.
Я ввожу команды и направляю к этим пещерам наш транспорт. Все вокруг вибрирует, гудит, шумит. Столько звуков сразу, что это сбивает с толку.
В итоге, мы залетаем в углубление в горе прямо в темноту.
- Сажай - командует Дерин хрипло. Он явно совсем без сил, и еле держит глаза открытыми.
Я послушно приземляюсь и загнанно дышу.
- Рин, ты как? - тихо говорю своему мужчине.
Миранец мне не отвечает. Его глаза прикрыты, дыхание глубокое и тяжелое.
- Что теперь? - подает голос Микел.
Я сжимаю кулаки и прикусываю щеку изнутри.
- Сейчас придумаем - говорю как можно спокойнее - не знаю, где мы и как отсюда выберемся, но нужно сделать все, чтобы мы выжили.
