Шелира склонила голову в знак признательности. Цыгане поклонялись Свету в лице двух божеств-близнецов, женщины и мужчины. Большего она не знала, поскольку ни Владыки Коней, ни их родичи-цыгане никогда не пытались обратить в свою веру тех, кого принимали в клан как братьев. Хотя Путь Двоих не был тайной, с чужаками никогда не разговаривали о вере.
– Тогда благодарю тебя от лица всех нас, матушка Байян, – мягко сказала Шелира. – И если мы все это переживем, то труды твои не будут забыты.
Больше не о чем было говорить. Шелира встала и, пробормотав извинения, покинула кибитку. Она чувствовала, что старуха ничего не будет делать, пока она не уйдет, так что чем скорее она покинет кибитку, тем скорее получит ту самую защиту, чем бы она ни была.
Илии и Майи нигде поблизости не было, стало быть, не придется с ними беседовать. После всего, что случилось нынешним утром, она была совершенно измотана и хотела только поскорее добраться до своей постели в конюшне и проспать до конца дня.
Ночью придется начать работу в Летнем дворце. Это не так опасно, но потребует куда больших физических усилий, чем ее приключения в Большом дворце. Если получится, то надо забрать все книги бабушки и спрятать их за одну ночь. Насколько она помнила, на книжных полках в комнате Адели было не так уж и много томов. Если на половину из них наложено заклятье, стало быть, придется унести двадцать, ну, тридцать книг. Это немного по сравнению с огромной библиотекой Храма. Труднее всего будет найти другие книги, которыми нужно будет заменить похищенные, чтобы никто не заметил пропажи сразу.
«Надо будет брать по одной-две книги с каждой полки во дворце, – решила она наконец. – Только так я сумею сделать, чтобы никто ничего не заметил. Провожусь всю ночь, если не учитывать того, что придется прятаться от солдат и красть книги...»
Но в это мгновение ее размышления прервал колокольный звон. Она вскочила при первом же ударе. Уставилась на верхушку колокольни, которую было видно из-за стен окружающих зданий. Большой колокол говорил лишь тогда, когда умирал кто-то важный. Но кто? Конечно же, не первосвященница...
Она считала удары, означавшие возраст покойного, затем удары, говорившие о его титуле и положении, и постепенно все вероятные имена отпадали, пока не осталось только одно.
Адель. Большой колокол вещал о смерти вдовствующей королевы Мерины, которая теперь была недосягаема для врагов.
Глава 34
ЛИДАНА
Преподобная Зения стояла на коленях, перебирая четки, и читала отходную, когда вошла Лидана. Увидев ее, Зения поманила ее рукой, словно желая утешить.
– Госпожа моя, – начала было она, но королева перебила ее.
– Преподобная, не дадите ли вы мне одну из ряс вашего монастыря? Я иду в Храм.
Зения внимательно посмотрела на нее, затем быстро встала.
– Да, это нужно сделать. Все, что у меня есть – к вашим услугам.
У стены стоял маленький шкафчик. Она открыла его. Там висели рясы ржаво-коричневого цвета их Ордена. Они были поношенными, с опрятными заплаточками слегка другого оттенка по подолу. На другой полке лежали снежно-белые, тщательно сложенные головные покровы.
Колокол замолк. Лидана уже сбросила свое платье и шаль. Облегающий костюм для ночных похождений не будет заметен под свободной рясой, которую протягивала ей Зения. Однако, чтобы головное покрывало легло двумя крыльями, пришлось прибегнуть к помощи преподобной. Такой головной убор поможет лучше скрыть лицо.
Зения осенила ее знаком Сердца.
– Да охранит тебя Ее длань, дочь моя, – тепло сказала она. – В этот час воистину тебе нужен покров Ее безграничной милости.
Лидана склонила голову.
– Молись за меня, преподобная. Я иду непрямыми путями, которые могут привести меня к гибели. И все же, клянусь Сердцем, я верю, что дело мое правое!
– Это так, – спокойно ответила Зения. – Мы идем Ее тропами, которые Она прокладывает так, как Ей нужно. – Она снова взяла колотушку, и тут же словно из воздуха появилась сестра Папания.
– Госпожа идет молиться перед Высоким Алтарем. Проводи.
На улицах было неспокойно Черный, стоявший у монастыря, сделал было шаг в сторону Лиданы, затем в сердцах плюнул и отвернулся. Когда она по мосту перешла в другую часть города, ее охватило странное чувство. Казалось, что Мерина вдруг приняла обличье огромного зверя, который был знаком ее Дома, и замерла на ходу, подняв голову и принюхиваясь в предвкушении схватки.
Она влилась во все увеличивавшийся поток людей, стремившихся к Храму. Они шли к площади. Женщины плакали, дети шли тихие и испуганные, а лица мужчин были мрачны Впервые она увидела на площади войска. Это были не черные, а наемники, они стояли на ступенях, и всем приходилось проходить в Храм между двумя их рядами. Лидана шла, стараясь не поднимать головы, пряча лицо под крыльями плата. Толпа была невероятно пестрой. Монахи различных Орденов – в серых рясах ученые, наверняка сорвавшиеся со своих мест за столами в скрипториях, пришли отдать последний долг; в красных, желтых, коричневых, которые, кроме помощи беднякам, еще были хранителями Ее прославленного сада и приюта для раненых и больных животных.
Вынесли погребальную ширму. Сквозь ее редкое переплетение Лидана видела гроб, стоявший на возвышении у подножия алтаря, свечи в ногах и в головах и надо всем – алое Сердце, которое сейчас казалось живым. С одной стороны, в ногах стояла первосвященница Верит, словно часовой на посту. Ее лицо было как обычно бесстрастным, но глаза опухли, как будто она только что плакала.
Сестры и братья стояли за их ширмами, оттуда доносилось мелодичное пение. Это была не песнь печали, а песнь восторга, поскольку одна из них предавала себя в руки Великой Матери, дабы познать несказанный мир и покой. Песнь захватила Лидану... Нет. Она не верит в то, что Адель на самом деле умерла, хотя и слышит слова этого восторженного священного гимна.
Она прошла мимо ширмы. Гроб стоял открытым, и в нем лежало тело. Она должна знать!
Одна из монахинь преградила ей путь, посчитав ее действия нечестивым вторжением, но Верит подняла голову, и их глаза встретились.
– Преподобная мать любила эту сестру, – сказала она, – пусть подойдет и простится.
Монахиня отошла в сторону, а остальные чуть подались назад, чтобы пропустить ее, раз так велела Верит. Лидана встала перед гробом, чтобы взглянуть на Адель. Адель? Ее лицо, спокойное и мирное, как у тех, кто отошел во благости Сердца. Но это... У Лиданы запрыгало сердце.
Она поняла. Кукла! Адель решила окончательно скрыться. Но это значит, что ей что-то угрожало, и потому ей пришлось совершить это почти святотатство. Наверное, опасность была очень большой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
