Пробегая мимо поля, где паслись альпаки, он все же потерял огни из вида. И все же он продолжал мчаться вперед. Стальной обруч стягивал его грудь все сильнее, сильнее, сильнее. Боль была невероятной, невыносимой.
И становилась хуже.
И еще хуже.
Как будто в грудь ему вонзали ножи и поворачивали их. Он уже не мог дышать.
И вдруг он почувствовал, что невидимые руки тянут его назад.
– Неееееет! Пусссстииииии!
Казалось, он бежит, пристегнутый к эластичной резинке, борясь за каждый вздох. И она становилась все туже и туже. Но он бежал все равно.
– Пустиииииии!
Чем быстрее он бежал, тем менее эластичной становилась резинка. Тем быстрее и больнее поворачивались ножи в груди.
Внезапно он ощутил, что болтает ногами в воздухе, как будто в воде.
Боль прекратилась.
Неведомая сила тянула его назад.
– Неееееееет!
Он перебирал ногами воздух. Он плыл. Поднимался вверх.
– Неееееееет! Каро! Каро! Каро!
Что-то тащило его обратно к дому. Все быстрее и быстрее. Быстрее и быстрее.
Он видел под собой неподвижный «ренджровер». Сейчас его расплющит о стену дома, прямо о парадное крыльцо.
Внезапно он оказался в кухне. Все было тихо и спокойно. Боль в груди исчезла. Каро и Джейд сидели за длинным столом, смотрели на него и улыбались. Они были окутаны мягким зеленоватым свечением, как будто сзади них стояла мощная цветная лампа.
– Дорогой, – с улыбкой произнесла Каро.
– Папа, супер! – воскликнула Джейд.
– Добро пожаловать домой, – сказала Каро.
Джейд радостно закивала.
На стене, как всегда, висел телевизор. Он был включен. На экране сменялись кадры автомобильной аварии: скопление скорых и полицейских машин; скособоченный грузовик на проселочной дороге – Олли сразу узнал дорогу к дому родителей Каро; то, что осталось от «фольксвагена-гольфа», – на боку, на некотором расстоянии от грузовика.
– Видишь? – весело спросила Каро. – Это мы. У мертвых больше нет страхов. Теперь мы в хорошем месте, правда, Оле?
– Мы ведь можем теперь остаться здесь навсегда, а, пап? – спросила Джейд.
Пока он рассматривал их, они вдруг стали исчезать, растворяться в воздухе, зеленоватый свет померк.
– Вернитесь! Вернитесь! – закричал он.
Его собственный голос становился все слабее.
В кухню неожиданно вошел незнакомый мужчина, около сорока лет, в сером костюме и ярких носках, в туфлях-лоуферах с пряжками и с зачесанными назад светлыми волосами. В руках он держал планшет с бумагой, цифровую рулетку и фотоаппарат.
Он несколько раз сфотографировал помещение с разных ракурсов.
– Простите, вы кто такой? – спросил Олли.
Мужчина не обратил на него никакого внимания, как будто его не было. Он направил лазерный луч на стены, измеряя длину и ширину кухни. Цифры он заносил на бумагу.
– Эй! – позвал Олли. – Я прошу прощения, вы кто?
Мужчина, не отвечая, прошел в буфетную.
59
Среда, 21 сентября 2016
– Мы скоро приедем?
Коннор, который сидел рядом с сестрой на заднем сиденье «порше-кайенн», забитого почти под крышу вещами, сводил своих родителей с ума всю дорогу от самого Лондона.
– Еще несколько минут.
Почему его сын не может вести себя так же тихо, как дочь? – подумал Себ. Леонора сидела тихо как мышка в наушниках, погрузившись в фильм – экран был вделан в сиденье впереди.
Никола взглянула на навигатор и обернулась к сыну:
– Пять минут, дорогой!
Они проехали мимо знака: «Холодный Холм – пожалуйста, сбросьте скорость», а потом машина, до этого быстро и бесшумно скользившая по дороге, как по воде, вдруг подпрыгнула на горбатом мосту и едва не взлетела в воздух.
– Упс! – сказал Себ.
– Помедленнее, дорогой, – предупредила Никола.
– Папа! – с упреком произнесла Леонора.
– А мы можем сделать так еще раз, пап? – возбужденно спросил Коннор. – Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!!
Стоял прекрасный, теплый, практически летний день. На дорогах почти не было машин, и путешествие получилось чудесным и спокойным. Себ был не на шутку взволнован. Он всегда был городским жителем, горожанином до мозга костей, как и Никола, но переехать в сельскую местность было его давней мечтой. И сейчас, когда финансовая компания, в которой он работал уже больше десяти лет, слилась с крупным американским банком, ее акции так сильно возросли в цене, что они смогли позволить себе приобрести эту громадину в нескольких милях от Бостона.
Он бросил взгляд в зеркало заднего вида и посмотрел на Коннора.
– Мы теперь будем здесь жить, Коннор. И у нас будет миллион возможностей проехаться по этому мосту.
– Да! Крутотень!
– Крутотень! – повторил Себ.
Никогда в жизни он не чувствовал себя таким счастливым. Они находились всего в нескольких минутах езды от своей новой жизни.
И она обещала быть невероятной!
Дом на Холодном холме.
Неплохо для парня, который учился в государственной школе и чей отец служил лондонским почтальоном. Неплохо для мужчины, который еще не достиг сорокалетия. Вообще – неплохо, подумал Себ и невольно улыбнулся еще шире.
Они миновали церковь нормандского периода справа, ряд коттеджей в викторианском стиле, довольно понтовый гастропаб «Бистро Tarquin», где, всего два месяца назад, они с Николой пообедали отличными устрицами, лобстером на гриле и запили все это отличным «Пуйи-фюиссе». Именно там они и приняли решение купить этот дом.
Дальше они проехали мимо здания с вывеской «Старая добрая чайная», и дорога пошла круто вверх, мимо отдельных коттеджей и бунгало по обеим сторонам.
«150 ярдов», – написал навигатор. Стрелка указывала направо.
Себ сбросил скорость и включил правый поворотник.
– Вот мы и приехали!
Справа от них, напротив красного почтового ящика, стояли два каменных столба, увенчанные довольно зловещими на вид крылатыми драконами. На столбы крепились ржавые кованые ворота. Они были распахнуты настежь. Под большой табличкой агентства «Ричвардс», гласившей «Продано», приделанной к правому столбу, висела шикарная черная вывеска с золотыми буквами: «Дом на Холодном холме».
Через минуту они преодолели подъездную дорожку, и дом предстал перед ними во всем своем великолепии. Сердце Себа слегка дрогнуло от его красоты.
– Мы дома! – крикнул он.
Никола, прищурившись, посмотрела на окна сквозь ветровое стекло:
– А кто это там, в доме?
– Где?
– Я только что видела каких-то людей – мужчину, женщину и девочку. Вон там, в окне над парадной дверью. Которое с балконом.
Себ посмотрел туда, куда она показывала.
– Я ничего не вижу.
– Наверное, мне померещилось, – улыбнулась она.
– Какой страшный дом, – сказала Леонора.
– Может, там полно привидений! – завопил Коннор. – Уууууу! Ууууууу!
Себ притормозил перед крыльцом и посмотрел на дом.
– Как только получим разрешение планировщиков, снесем все внутри и построим дом нашей мечты!
Никола потянулась и поцеловала его в щеку.
Через пару секунд телефон Себа звякнул – пришло СМС. Он вытащил его и посмотрел на экран.
«ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП».
Примечания
1
Пер. М. Лозинского.
2
Из речи Уинстона Черчилля, известной под названием «Их звездный час», произнесенной в Лондоне 18 июня 1940 г.
