Я не обиделась. Только Олегу и было позволено говорить мне правду, сколь горькой бы она не являлась.
Новый, восемьдесят шестой год мы встречали у нас. К Олегу с Таней я не ездила больше. С тех самых пор, как Светка вернулась домой. Ребята приезжали к нам. Да у нас и проще было. Без церемоний.
* * *
В середине апреля мы с тетей Ниной были приглашены на день рождения Шурочки. Ей исполнялось два года. Первую годовщину не отмечали, поскольку Шурочка болела отитом. С высокой температурой. Так что в этот раз намечалось грандиозное торжество.
Тетка пришла в состояние перманентного возбуждения. Ее тысячу лет уже никто никуда не приглашал. Она ходила по магазинам. Выбирала подарок. Лучше бы она этого не делала. Возвращалась оттуда расстроенная и злая.
- Бешеные деньги надо иметь, - грохотала она по вечерам, - чтобы купить ребенку игрушку.
Конечно, она имела в виду самые лучшие игрушки. Это же для Шурочки!
- Не такие уж большие деньги, - возражала я ей. - Просто мы с тобой нищие, как церковные крысы.
- Так уж прям и нищие? - оскорблялась тетя Нина.
- Конечно. А вот если бы ты не заставила меня бросить мытье подъездов, мы бы жили лучше.
Она замолкала. Сказать-то нечего. Я уходила на кухню, не имея сил видеть, как она вытирает слезинки в уголках глаз. В конце концов, мое терпение лопнуло. Пришлось, вроде студентки, подрядиться выполнить серию чертежей. Неделю я ночи напролет чертила. И никакие теткины крики и угрозы на меня не действовали... За несколько дней до торжественного события выложила перед ней на стол сорок рублей.
- Иди и купи Шурочке то, что тебе нравится. Олегу с Таней тоже купи подарки. И оставь немного денег на цветы.
Тетя Нина тут же подхватилась и увеялась в магазины, по дороге громко брюзжа, что племянница у нее ненормальная.
- Зачем мне господь такое испытание определил? - вопрошала она перила на лестничной площадке.
Я громко хохотала ей вслед. Надо знать мою тетку. Весь этот треск означал одно - она довольна выше носа. И потратит все, что ей дали. У меня еще оставались пятнадцать рублей. Я их зажала. Мало ли потребуются?
Как в воду смотрела. На цветы тетя Нина не оставила ни копейки. Уже по дороге в гости она корила себя за это на чем свет стоит. Я зловредно молчала. Так ей и надо, транжире. В моей сумке были спрятаны три небольшие гвоздички, тщательно завернутые в кальку.
Дверь нам открыл Олег. Сколько помню, он всегда выполнял в семье обязанности швейцара. Помог нам снять пальто. Я еще не успела до конца раздеть Ванечку, как Олег подхватил его на руки и унес. Ванюшка крепко обнимал его за шею. Олега он очень любил.
- Тебе за Олега надо было выходить, - недовольно буркнула тетя Нина, воюя со своими черными войлочными сапожками модели "прощай, молодость".
- Ну да! Как же! Ты в свое время и слышать о нем не хотела, - отмахнулась я. И стала разворачивать выуженные из сумки цветы.
- Купила все-таки, - охнула тетка. - Ну, Александра ...
Непонятно, не то восхищается, не то осуждает. Тетка одернула на себе платье, поправила на плечах пуховый платок. Провела рукой по косичке, туго свернутой на затылке. Сделала два шага из прихожей и замерла... Что там у нее еще?! А-а-а... Все понятно. В центре празднично накрытого стола - Светка.
- Давай, давай, - подтолкнула я тетю Нину. - Плюнь на все. Иди, не порть людям праздник.
Она обиженно сжала губы в "куриную гузку". Но гнев свой умерила. И весь вечер продержалась молодцом, кривя лицо только, когда Светка обращалась ко мне или заигрывала с Ванечкой. Ванюшка в ответ на Светкины приставания куксился и похныкивал. Даже ребенок чувствует фальшь.
Со мной Светка сначала разговаривала только по необходимости. На большее смелости не хватало. Но к тому моменту, когда все уже были тепленькими и разбрелись по их трехкомнатной квартире, она подсела ко мне за стол. Помявшись, сказала:
- Твой сын очень похож на Мишку.
Я высоко подняла брови. Какая наглость!
- Правда, правда, - закивала головой Светка.
- А на кого ему быть похожим? На соседа? Мишка - его отец.
Светка прикусила губу. Отвернулась к стене. Интересно, ей действительно не по себе? Или это рассчитано специально на меня?
- Аль, я хотела ...
Вот только этого не надо! Может, Светку подобное объяснение не унижает. А меня - дальше ехать некуда.
- Света! - я встала из-за стола. - Ничего говорить не нужно. Поздно об этом говорить ...
Светка разом сникла. Даже ее красное платье с люрексом как-то потускнело, не искрилось больше. Зря я с ней так резко! Ей совсем не везет. Никому она не нужна, несмотря на ее роскошный вид. Играя с Шурочкой и Ванюшкой, я постоянно поглядывала на нее. Она выглядела такой несчастной и потерянной, что невольно хотелось ее пожалеть. Но переломить себя мне не удалось. Да и Ванечка к восьми часам совсем раскапризничался. С ним это редко случалось. Мы с тетей Ниной забеспокоились. Не обращая внимания на уговоры, стали собираться домой.
На прощание отец Олега сфотографировал нас всех вместе. Тетя Нина села в центре. Таня и я пристроились с боков. Детей усадили на колени. Олег встал за нашими спинами и в последний момент обнял нас с Таней за плечи. Замечательный должен будет получиться снимок.
- Пленка, между прочим, цветная, - похвастался Алексей Николаевич, переводя кадр, чтобы щелкнуть еще раз. Олег быстро скорчил рожу. А Ванечка протянул ручонку к фотоаппарату. Его привлекла вспышка. Светка тоскливо стояла в углу, возле кресла. Никем не приглашенная. По ее лицу было видно, что она отчаянно завидует, подойти же к нам и пристроиться рядом не смеет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
