– Все одним махом.
– Это ведь значительно снижает риск. Он ее похитил, привез в укромное место, убил в машине – при условии, что там было достаточно места, – а потом бросил тело в лесу, – рассуждала Скарпетта, продолжая просматривать фотографии на мониторе.
Она остановилась на фотографии ее мозга, вернее, того, что от него осталось. Плотная волокнистая оболочка, выстилающая внутреннюю поверхность черепа, которая называется твердой мозговой оболочкой, обычно имеет кремоватый оттенок. На фотографии же она была желтовато-оранжевой. Скарпетта вспомнила фото Эв и Кристины, которое она видела в их спальне. Ей тогда бросился в глаза желтушный цвет кожи одной из сестер. Открыв протокол вскрытия, она посмотрела, что там было написано о белках глаз убитой женщины. Они были нормального цвета.
Скарпетта подумала о девятнадцати пакетах с морковью, обнаруженных в холодильнике сестер Христиан, и о белых полотняных брюках, в которые, как в пеленку, было завернуто тело убитой женщины. Такая одежда больше подходит для теплого климата.
Бентон с любопытством посмотрел на нее.
– Ксантохромия кожи, – объявила Скарпетта. – Пожелтение, которое не распространяется на белки глаз. Может вызываться повышенным содержанием в крови каротина. Возможно, мы знаем, кто она такая.
Глава 55
Доктор Бронсон сидел в своем кабинете, вращая предметное стекло сравнительного микроскопа. Марино постучал в открытую дверь.
Доктор Бронсон, умный и компетентный медэксперт, в академии всегда ходил в накрахмаленном белом халате. Он был неплохим специалистом, но несколько отстал от жизни и упорно продолжал работать по старинке. С этой же позиции он судил об окружающих. Марино был уверен, что доктор Бронсон не утруждает себя сбором и изучением информации о прошлом пострадавших или другими методиками интенсивных исследований, которые широко применяются в современной науке.
Марино постучал погромче, и доктор Бронсон оторвался наконец от своего микроскопа.
– Входите, – сказал он улыбаясь. – Чему я обязан удовольствию видеть вас?
Это был человек из старого мира, вежливый и обаятельный, с лысым черепом и рассеянным взглядом серых глаз. В пепельнице на его аккуратно прибранном столе лежала вересковая курительная трубка, в воздухе витал слабый запах душистого тбака.
– Здесь, на солнечном юге все еще разрешают курить в помещениях, – заметил Марино. придвигая стул поближе.
– Вообще-то я не должен этого делать, – отозвался доктор Бронсон. – Моя жена говорит, что я заработаю себе рак языка или горла. А я ей обычно отвечаю, что, если это случится, мне не о чем будет жалеть.
Марино вспомнил, что не закрыл дверь. Он все таки захлопнул ее и сел обратно.
– Если мне отрежут язык или голосовые связки, жизнь потеряет всякий смысл, – объяснил доктор Бронсон.
– Вы должны мне помочь, – сказал Марино. – Прежде всего нам нужен образец ДНК Джонни Свифта. Доктор Скарпетта сказала, что в его деле должны быть карточки с образцами.
– Она вполне достойна занять мое место. Я бы не имел ничего против, – заявил доктор Бронсон, и Марино сразу понял, что старику известно, что о нем думают люди.
Все жаждали отправить его на заслуженный отдых, причем уже давно.
– Я ведь создал здесь все своими руками, – продолжал он, – мне бы не хотелось, чтобы пришел какой-нибудь Том, Дик или Гарри и загубил все дело. Это было бы нечестно по отношению к общественности и моим сотрудникам.
Доктор снял трубку и нажал на кнопку.
– Полли? Вы не принесете мне дело Джонни Свифта? Нам требуются кое-какие документы. – Он сделал паузу. – Мы должны отдать Питу карточку с ДНК. Они хотят провести какой-то анализ.
Повесив трубку, доктор снял очки и протер их носовым платком.
– Я полагаю, что в деле наметился некоторый прогресс? – поинтересовался он.
– Похоже на то, – ответил Марино. – Когда мы его раскроем, вы первый об этом узнаете. Могу только сказать, что появились сведения, указывающие на то, что Джонни был убит.
– Буду счастлив изменить свое мнение, если вы сумеете это доказать. Это дело всегда вызывало у меня сомнения. Однако вещественных доказательств так мало, что вряд ли можно делать окончательные выводы. Я лично склоняюсь к мысли, что это самоубийство.
– А куда тогда делось ружье? – напомнил ему Марино.
– Вы знаете, Пит, подчас происходят очень странные события. Сколько раз мне приходилось сталкиваться с ситуацией, когда родственники заметали следы, чтобы спасти репутацию семьи. Особенно в случае аутоэротических удушений. Когда я приезжал на место происшествия, там уже не было порнографических журналов или садомазохистских одеяний. И то же самое с самоубийствами. Родственники не хотят лишаться страховок и поэтому прячут ружья и ножи. Они способны на любые уловки.
– Я бы хотел поговорить с вами о Джо Эмосе.
– О, это такое разочарование, – вздохнул Бронсон, и с лица его сошло приятное выражение. – Я очень жалею, что рекомендовал его вашей академии. Кей заслуживает гораздо большего, чем этот высокомерный ублюдок.
– Вот об этом я и хочу поговорить. На основании чего вы его рекомендовали?
– У него прекрасное образование и отличные рекомендации. Породистая скотина.
– А где его дело? Все еще у вас? Я имею в виду оригиналы документов.
– Да, конечно. Я сохранил у себя оригиналы, а копии послал Кей.
– Когда вы просматривали эти блестящие дипломы и рекомендации, вы проверяли их подлинность? – спросил Марино. – Сейчас ведь можно подделать все, что угодно. Компьютерная графика и Интернет делают чудеса. Поэтому так много фальшивок.
Доктор Бронсон повернул свое кресло к шкафу и выдвинул один из ящиков.
Перебрав несколько аккуратно пронумерованных папок, он вытащил дело Джо Эмоса и протянул его Марино;
– Вот, пожалуйста.
– Вы не возражаете, если я у вас пут немного посижу?
– Не знаю, почему Полли так долго копается, – сказал доктор Бронсон, разворачивая свое кресло к микроскопу. – Сидите, сколько хотите, Пит. А я займусь стеклами. Довольно грустная картина. Женщину нашли в бассейне.
Склонившись над микроскопом, доктор подкрутил фокус.
– Ее обнаружила двенадцатилетняя дочь. Возникает вопрос, отчего она умерла – просто захлебнулась или у нее случился сердечный приступ? Вообще-то она страдала булимией.
Марино стал просматривать рекомендательные письма и другие документы, представленные Джо Эмосом. Его резюме занимало пять страниц.
– Доктор Бронсон, а вы звонили кому-нибудь из этих людей? – поинтересовался он.
– А зачем? – спросил доктор, не отрываясь от микроскопа. – На ее сердце нет рубцов. Конечно, если у нее был инфаркт, после которого она прожила всего несколько часов, они не успели образоваться…
– Вернемся к Джо, – прервал его Марино. – Я не уверен, что все эти шишки действительно знали его.
– Конечно, знали. Они же направили мне письма.
Марино посмотрел одно из писем на свет. На бумаге были водяные знаки в виде короны с мечом. То же самое он проделал со всеми остальными письмами. На всех были одинаковые водяные знаки. Бланки были вполне правдоподобными, но, если там нет тиснения или гравировки, их легко скопировать на цветном принтере или подделать на компьютере. Марино взял письмо от главного патологоанатома Медицинского центра Джонса Хопкинса и набрал указанный на бланке номер телефона. Ему ответила секретарь.
– Его нет в городе, – сказала она.
– Я звоню по поводу Джо Эмоса.
– Кого?
Марино объяснил и попросил ее посмотреть в компьютере.
– Рекомендательное письмо Джо Эмосу от седьмого декабря прошлого года. Внизу письма стоят инициалы человека, печатавшего письмо – Л.Ф.С.
– У нас нет никого с такими инициалами. Все письма такого рода печатаю я, но это не мои инициалы. А в чем дело?
– Да так, обыкновенное мошенничество.
Глава 56
Мотоцикл нес Люси по трассе А1А. Проскакивая на красный свет, она торопилась к Фреду Куинси.
У него была фирма в Голливуде. Он занимался компьютерным дизайном и фирмой управлял, не выходя из дома. Фред ее не ждал, но она знала, что он дома, по крайней мере был час назад, когда она позвонила ему и предложила подписаться на «Майами гералд». Разговаривал он с ней очень вежливо. Сама Люси обычно не церемонилась с торговыми агентами. Фред жил на побережье, значит, деньги у него водились. Дом его представлял собой двухэтажный оштукатуренный особняк, выкрашенный в бледно-зеленый цвет. Подъезд к нему закрывали черные кованые ворота. Притормозив, Люси нажала кнопку домофона.
– Чем могу помочь? – раздался в трубке мужской голос.
– Полиция, – ответила Люси.
– Я не вызывал полицию.
– Я хочу поговорить о вашей матери и сестре.
