– Да.
– Прекрасно. А теперь расскажите, как вы убили Марину. Будьте любезны, слушаю внимательно.
Кеша рассказал о подмене чашек, опустив собственные мысли и переживания. Изложил последовательность событий, словно пересказывал кино.
– Чудесно! – Господин Полковник хлопнул пару раз ладошкой о ладошку. – Браво! Вы как раз тот, кто нам нужен! Я рад, что вы переиграли Марину, клянусь! Вы, несомненно, догадались – Марина не была аферисткой-одиночкой. Вы поняли – я, мои друзья и Марина намеревались завладеть вашей жилплощадью. Отрадно, что, догадавшись обо всем, вы не побежали жаловаться в милицию, а поступили как настоящий мужчина. Не распорядись я воспрепятствовать сожжению трупа Марины сегодня утром в крематории, вы бы могли смело плюнуть мне в лицо. Но я подсуетился. Небрежно изученную судмедэкспертом мертвечину вы видели. Как мне, то есть НАМ, удалось раздобыть труп, не стану рассказывать. Объясню, зачем мы это сделали. Яд, которым вы, ВЫ, Иннокентий Петрович, отравили жену, легко обнаружить, проведя определенного рода специальные анализы. Представьте себе, что будет, распорядись я передать тело Марины милиционерам с вложенным в ее закостеневшие пальцы письмом, где подробно описано, какие анализы надлежит провести. Спору нет – вы расскажете в милиции и обо мне, и о том, как вас собирались убить, объясните, зачем понадобилось вас кончить. Вам поверят. Посочувствуют, но посадят. За убийство, Иннокентий Петрович! Нас будут искать, не найдут. Появление трупа, чудом избежавшего огня в топке крематория, мы подумаем, как замотивировать для милиционеров. Допустим, внезапно объявится брат покойной. Чеченец, находящийся во всероссийском розыске. Сам прийти в милицию он не может, вас убивать не хочет, желает сгноить отравителя в тюрьме. Свидетель сцены отравления присутствует. Приведенные вами факты ничего не стоят, Иннокентий Петрович! Не было никакого мельхиорового колечка с секретом и банды злодеев – охотников за чужой недвижимостью. Недоказуемо! Вы раздобыли яд и угробили жену. Зачем? Чтобы завладеть ее однокомнатной квартирой в Медведкове! Два года по меньшей мере отсидки в переполненной камере следственного изолятора вам обеспечены. Громкий судебный процесс я вам обещаю. Срок получите большой. Лет десять. Нравится вам такая перспектива?
– Нет, – ответил Иннокентий и подумал: «Сейчас предложит поехать к нотариусу и перевести мою квартиру вместе с дачей на его имя!»
– Не нравится. Замечательно! В таком случае у меня к вам будет одно взаимовыгодное предложение. Я, то есть мы простим вам Марину. Труп сожжем. Про милицию забудем. Поможете НАМ, выполните одну несложную работу – и живите себе, как жили... Как вам мое предложение, Иннокентий Петрович?
– Что я должен буду сделать?
Иннокентий напрягся. Закуренная в начале беседы сигарета давно истлела. Пуще прежнего болел затылок. Ныли мышцы и ушибленные ребра. Но, прежде чем господин Полковник заговорил о работе, Кеша почти успокоился. Он ожидал предложения прокатиться к нотариусу и заранее был на все согласен. Лишь бы вырваться отсюда, из этого электрического кресла. Остаться одному, изыскать способ встретиться с Сан Санычем. Как и Миша Чумаков в свое время, Иннокентий рассчитывал на Сан Саныча и верил – этот большой и сильный, поразительно уравновешенный человек непременно решит все его проблемы. Неужто его просто так отпустят? Ну, не совсем «просто так», конечно. Что-то заставят сделать, что – не суть важно, Кеша соврет – на все готов, хоть Кремль заминировать, хоть труп Марины изнасиловать. Встретится с Сан Санычем, донесет о произошедшем разговоре, повезет – и о месте разговора расскажет, если обратно домой не придется ехать, как и сюда, в рюкзаке...
– Чего это с вами, Иннокентий Петрович? Чегой-то вы, как встарь говаривали, с лица спали, батенька? Напугал я вас чем-то или от радости давление подскочило? А?
– В чем заключается ваше предложение? Конкретно? – Кеша прикурил новую сигарету.
– Снова отвечаете на вопрос вопросом!.. Ну да ладно. И на сей раз вас пожалею, избавлю от электрического разряда. Тем более мы вроде бы договорились почти и нам еще вместе работать, а вы мне... то есть НАМ нужны здоровенький... Марина характеризовала вас, Иннокентий Петрович, как умелого в постели любовника, интересного, неординарного и весьма эрудированного человека. Телосложением вы напоминаете ребенка, физический недостаток – хромота вызывает к вам сострадание. А теперь вы еще и вдовец. История о трагической смерти жены на второй день после свадьбы способна и из камня выдавить слезу. Дело в том, что в круг НАШЕГО внимания попала весьма обеспеченная дама на выданье, пятидесяти трех лет от роду. Исследуя психологический тип пожилой невесты, мы пришли к выводу, что вы, Иннокентий Петрович, – мужчина ее мечты. Дама бездетная, в вашем лице она обретет ребенка. Дама похотлива и требовательна в постели. Вы не страдаете импотенцией, вы умеете пошалить под одеялом, вы ей понравитесь. Она ненавидит посредственность. Вы неординарны. Она – интеллектуалка, а вы прекрасно начитанны. Ваша суженая сентиментальна, Иннокентий Петрович. Расскажете ей о любви к Марине, о внезапной потере любимой женщины – и пятидесятитрехлетняя сдобная булочка ваша! Уяснили, к чему я клоню?
– Я должен буду ее, как и Марину... отравить?..
– Жениться! Всего лишь стать ее мужем, и только. У нее рак, жить ей осталось от силы год. Унаследуете пентхауз на Тверской и, похоронив вторую жену, проиграете мне наследство в карты. При свидетелях, принародно. Никакого риска. Чистая работа, не лишенная определенного удовольствия. Согласны? По глазам вижу – вы согласны!
– Когда конкретно приступать к работе?
– Заметили? Я больше не обижаюсь, когда вы меня спрашиваете. Не заявляю, сдвинув брови: «Здесь вопросы задаю Я!» Надеюсь, я в вас не ошибся. Как вы, Иннокентий Петрович, про себя называете нашего общего коллегу, которому в ресторане надавали по мордасам?
– Кавказцем.
– Прекрасно. И впредь при нашем общении будем его именовать Кавказцем. А человеку, в чьем рюкзаке вас сюда привезли, присвоим кличку Турист. Согласны?
– Да.
– Замечательно. Кавказец и Турист с этого часа назначаются вашими ангелами-хранителями. Они устроят вашу встречу и знакомство с богатой и больной дамой, помогут деньгами, советом. Постарайтесь с ними подружиться. Через них я буду передавать вам приказы. Подчиняться вам придется беспрекословно. Уяснили?
– Да, господин Полковник.
– Отлично. Эге-гей! Там, за дверью! Войдите! – крикнул Полковник. Дверь за спиной у Иннокентия скрипнула. Глядя поверх головы Кеши, Полковник обратился к вошедшему: – Убери хлыст, он более не понадобится. Мы с Иннокентием Петровичем обо всем договорились. Кеша станет называть тебя Кавказцем. Запомни это и не обижайся. Кличка на самом деле не обидная. В Америке «кавказцами» зовут белокожих людей. Иннокентий согласился с нами дружить, запомни это, пожалуйста, Кавказец... Встаньте, Кеша, пожмите руку своему куратору.
Затушив сигарету в легкой пластиковой пепельнице (легкой – чтобы у Кеши не возникло соблазна метнуть ее в лицо господину Полковнику) и поставив пепельницу на прежнее место, на пол, Иннокентий поднялся. Повернулся к приветливо улыбающемуся Кавказцу, протянул к нему руку с открытой ладонью.
– Дружить так дружить! – Кавказец пожал Кешину ладонь. – Но за тобой должок, да? Помнэшь, ты мэня локоть в рэбро стукнул, да? Помнэшь, локоть почка ударыл, да? Оскарбил мэня, слюшай, да? Отвэтишь, слюшай...
– Весьма верный псевдоним этому клоуну вы придумали, Иннокентий Петрович, ах-ха-ха-ха!.. – рассмеялся господин Полковник. – На сей веселой ноте и закончим пока наше общение. Кавказец, отвезешь Иннокентия домой. А вы, Кеша, отдыхайте. В ближайшее время Кавказец или Турист навестят вас и передадут мои распоряжения. До свидания.
– До свидания.
Кеша еще не верил до конца в происходящее, подсознательно ожидая какого-нибудь подвоха. Быть может, сейчас Кавказец разожмет пальцы левой руки, которыми прихватил собранный клубком хлыст, и металлическое кольцо на конце хлыста, просвистев в воздухе, раздробит колено здоровой ноги Иннокентия? А Полковник рассмеется совсем весело и скажет: «Поверили моим россказням, Иннокентий Петрович? Ах-ха-ха!.. Никуда вы отсюда не уйдете, пока не расскажете, зачем передвигали туда-сюда горшок с геранью на подоконнике кухонного окна! Вы знакомы с Чумаковым, знаете о смерти Ирины Грековой? Зачем вы ездили на кладбище? Договариваться о починке ограды на маминой могиле? Ложь!.. Говорите правду или...» Но нет! Ничего, никакой смены настроений, никаких злодейских подвохов или провокаций более не произошло. Кавказец, пожав Кешину руку, бережно взял Иннокентия под локоть у выхода из комнаты в коридор. Не доходя до двери, за которой в холодке лежал труп Марины, они свернули, открыли другую дверь (как и все в коридоре – одну из безликих белых без опознавательных знаков дверей) и очутились на пороге спортивного зала.
