Я чувствовала ЕГО каждой клеточкой тела, которое дрожало, словно в лихорадке, по бешеным ударам сердца, которое стучало в груди, как сумасшедшее, по тому, как сильно тряслись руки, когда я нажимала на «принять вызов». И по тому, как отчаянно и яростно звук знакомого голоса, родного голоса, заглушал все остальные шумы и звуки.
— Привет, — проговорила я.
— Я соскучился, — заявил Дима, едва услышав мой голос.
— Мы только что расстались… — попыталась возразить я.
— Это было сорок минут назад! — воскликнул он.
Я рассмеялась.
— И что же… нам делать? — спросила я, затаив дыхание.
— Как что? Встретиться, конечно!
— Где? Когда?
Может быть, я сказала это слишком быстро?..
— Сейчас! — так же быстро сказал Дима — Я заеду за тобой через пять минут!
— Пять минут?.. — изумилась я.
— И не проси подождать! — словно ожидай от меня возражений, заявил он твердо — Я итак на грани того, чтобы окончательно свихнуться от ожидания!
Я вновь рассмеялась.
— Как же ты жил без меня раньше?
Дмитрий молчал довольно долго. И мое сердце задрожало от нехорошего предчувствия.
Может, я сказала что-то не то?..
И в этот миг Дмитрий тихо прошептал:
— А без тебя я и не жил.
Мое сердце чуть не разорвалось от радости. Тепло растеклось по телу огненным потоком. Улыбка растянула губы.
В этот самый момент я поняла, что абсолютно счастлива.
Но не все было так безоблачно.
И я поняла это почти сразу.
* * *
Впервые я увидела ЕЕ, когда мы с Димой собирались ехать в Питер к его родителям, чтобы праздновать Рождество.
Бензоколонка где-то на пути в северную столицу. Вместе с нами там еще две машины. Черный нисан и кроваво-красный шевроле.
Диме нужно залить бак. Я осталась сидеть в тепле машины, пока он выходил.
Мое сердце пело, смеялось, прыгало от переполнявшего грудь счастья. Я и сама не могла усидеть на месте, мне хотелось танцевать. Казалось, еще немного и я вскочу, выпрыгну из салона и буду кружиться в танце под водопадом снежинок, улыбаясь всему миру.
Со мной любимый человек. Мы едем к его родителям отмечать один из самых замечательных праздников в году. Это самый счастливый день в моей жизни!!
Я и была полностью счастлива. Пока… мои глаза не наткнулись на НЕЕ.
Красивая, просто до отвращения и до боли в груди, красивая, сногсшибательная брюнетка в короткой белой шубке с большим воротником, в высоких белых сапожках на высоченном каблуке медленно отходит от своей машины — того самого красного шевроле — и направляется к Диме.
Видимо, она называет его по имени, потому что он резко оборачивается. Брюнетка улыбается, делает несколько быстрых шагов к нему и вот еще мгновение… и она уже висит на нем, обнимая за шею и целуя в щеку. Дима, надо отдать ему должное, быстро и довольно резко отстраняется от нее, удерживает ее за руки, что-то говорит. Громко, насколько я могла судить, настойчиво и довольно резко, потому что выражение лица брюнетки тут же меняется, она ошарашена и искренне изумлена.
Во мне же начинает закипать самая настоящая ревность. Руки интуитивно сжимаются в кулаки, глаза темнеют, брови сходятся на переносице.
Кто это такая, черт возьми?!!!
Его бывшая пассия?!!!
Я понимаю, что мне все равно — бывшая ли она, осознаю лишь, что мне противно и… ужасно больно следить за тем, как они разговаривают. Сердце сжимается, а дыхание учащается.
Я заставляю себя отвернуться в другую сторону. Не смотреть на них. Не видеть.
Закрываю глаза и тяжело вздыхаю. Заставляю себя успокоиться.
Ведь это ничего не значит для него. Дима теперь со мной… А эта девица для него никто. Ведь так?..
Злобный червячок ревности все равно уничтожающе вползает в мое сердце и пускает яд сомнения в кровь.
Дрожу от холода, хотя в салоне машины тепло. Обхватываю себя руками, не открывая глаз. Боюсь.
Не смотреть, не смотреть…
Не могу не смотреть!!!
Вновь поворачиваюсь к ним. Наблюдаю за тем, как Дима отворачивается от ошарашенной девушки и быстрыми шагами направляется ко мне.
Он со мной. Теперь он со мной. Ему ОНА не нужна.
Сердце бешено стучит в груди, когда Дима садится в салон.
— Едем? — говорит он.
Я киваю и спрашиваю:
— А кто это такая?
Не глядя на меня, Дима спрашивает:
— Кто?
— Та девушка. Брюнетка, — говорю я тихо — Ты с ней разговаривал…
Отвечать он явно не желает. Губы его поджимаются, а глаза недобро блестят.
— Это… Наташа.
Я опускаю голову вниз и шепотом спрашиваю:
— Твоя бывшая… подружка?
Дима устремляет на меня быстрый взгляд:
— Она никто для меня!
Он видит мои сомнения во взгляде, губы его недовольно кривятся, он берет меня за руку, целует каждый пальчик и говорит:
— Для меня важна только ты, милая. Слышишь, только ты! И даже не думай об этих глупостях! — он смотрит мне в глаза, ловит взгляд глазами: — Хорошо?
Я смотрю на него. Я ему верю. Верю!!!
— Хорошо, — шепчут мои губы.
Дима улыбается.
— Поедем?
Я киваю, натянуто улыбаюсь, смотрю в окно, когда Дима трогается с места.
И хотя стараюсь больше не думать о шикарной брюнетке, оставшейся в одиночестве стоять на бензоколонке, не могу отделаться от ощущения, что это еще не конец.
* * *
Чувство недосказанности летало в салоне машины, впитываясь в меня вместе с воздухом и оседая в легких жгучим пеплом. Я почти явственно ощущал, как оно касается кожи и проникает внутрь меня, наполняя ядом кровь.
Вроде бы все прошло отлично. Такой идиллии я никогда не наблюдал. Даже тогда, когда вся моя сумасшедшая семейка со всеми заграничными и дальне-российскими родственничками собиралась вместе вокруг большого круглого стола. И тогда не было такого ощущения безграничного счастья.
Семейный ужин удался. Можно заявить об этом со всей уверенностью.
Катя так слилась с семейной обстановкой дома родителей, словно здесь всегда было ее место. Словно она была именно тем звеном нашей семейной цепочки, которой не хватало до того, чтобы забраться на вершину счастья. И кажется, Катя чувствовала себя вполне комфортно и уверенно. Ее все холили и лелеяли, носились с ней, словно она драгоценность, и иногда я ловил себя на мысли, что хочу отшлепать своих родных по рукам за то, что они так часто касаются ее. Моей девушки! В то время как я имел удовольствие дотронуться до нее всего несколько раз за весь вечер!!!
Все было хорошо… На первый взгляд.
Она улыбалась и шутила, играла с Кнопкой, рассматривала ее самодельные поделки и о чем-то шепталась с Алиной. Даже с Вадимом она перекинулась парой-тройкой слов, хотя по известным причинам, не испытывала к нему безумной симпатии.
