Эти соображения, которые легко еще развить дальше, приводят непосредственно к философской точке зрения универсального оптимизма, что существующий мир — лучший из всех возможных; цель нашей жизни должна состоять в том, чтобы постоянной сознательной работой создавать везде и во всем такие условия жизни, которые соответствовали бы максимальной утилизации энергии.
Ведь развитие техники сводится главным образом к использованию новых форм энергии и к повышению коэффициента утилизации; расширению и усовершенствованию в обработке земли, в удобрении, в последовательности засевов и т.д. Все это позволяет повышать ту долю солнечной энергии, которая задерживается землей в полезной форме...
Мы глубоко убеждены в том, что прогресс... сводится к постоянному увеличению счастья на Земле и что быстрота этого увеличения стоит в прямой зависимости от энергии нашей всесторонней работы».
Замечательные слова, благородные чувства, прекрасные мысли. Разум человека призван продолжить и поднять на более высокий уровень космическую функцию живых организмов. Разве не так?
В идеале — так. Но как и с какой целью использует свой разум человек? Если бы он стремился улучшать биосферу, увеличивать разнообразие видов растений и животных, накапливать солнечную энергию и создавать наиболее благоприятные условия для расцвета жизни, более полного раскрытия творческого потенциала личности, счастья наибольшего числа людей...
Увы, все происходит наоборот. Это неопровержимо доказывают подсчеты, количественные показатели.
Почему так происходит?
Человек действует не как обычный живой организм. У него постоянно растут материальные потребности. Чтобы их удовлетворять, он создает все более сложную, более мощную и энергоемкую технику. Она требует огромного количества разных полезных ископаемых, в том числе горючих.
Владимир Иванович, несмотря на страшные бедствия сначала Первой мировой войны, затем российской междоусобицы, сохранил изрядный запас оптимизма. Он и его ученик Ферсман пришли к выводу о грандиозных геохимических преобразованиях на планете, вызванных человеком. Казалось, что природа в его лице обрела новые возможности для прогресса.
Вера в неизбежный прогресс общества, человеческой личности, науки помешала нашему великому ученому и мыслителю трезво оценить реальность. На исходе Второй мировой войны, в конце 1944 года, он так завершил свою статью «Несколько слов о ноосфере»:
«Ноосфера — последнее из многих состояний эволюции биосферы в геологической истории — состояние наших дней. Ход этого процесса только начинает нами выясняться из изучения ее геологического прошлого в некоторых аспектах.
Приведу несколько примеров. Пятьсот миллионов лет тому назад, в кембрийской геологической эре, впервые в биосфере появились богатые кальцием скелетные образования животных, а растений — больше двух миллиардов лет тому назад. Это — кальциевая функция живого вещества, ныне мощно развитая, — была одна из важнейших эволюционных стадий геологического изменения биосферы.
Не менее важное изменение биосферы произошло 70—110 миллионов лет тому назад, во время меловой системы, и особенно третичной. В эту эпоху впервые создались в биосфере наши зеленые леса, всем нам родные и близкие. Это другая большая эволюционная стадия, аналогичная ноосфере. Вероятно, в этих лесах эволюционным путем появился человек около 15—20 млн лет тому назад.
Сейчас мы переживаем новое геологическое эволюционное изменение биосферы. Мы входим в ноосферу.
Мы вступаем в нее — в новый стихийный геологический процесс — в грозное время, в эпоху разрушительной мировой войны.
Но важен для нас факт, что идеалы нашей демократии идут в унисон со стихийным геологическим процессом, с законами природы, отвечают ноосфере.
Можно смотреть поэтому на наше будущее уверенно. Оно в наших руках. Мы его не выпустим».
Запомним два последних абзаца и обратим внимание на его упорное нежелание замечать происходящую человеческую трагедию, в которой технике предопределена роль средств массового убийства. Можно ли называть это вступлением человечества в ноосферу? Разум используется для разрушения того, что создано трудом и умением людей, для уничтожения всего живого. Таков переход в «лучший мир»?
Вернадский, не изучавший творчество Карла Маркса, в отношении к технике был, в сущности, согласен с ним: техника — «природный материал, превращенный в органы власти человеческой воли над природой или в органы исполнения этой воли в природе. Все это — созданные человеческой рукой органы человеческого мозга; овеществленная сила знаний» (выделено К. Марксом).
Да, овеществленная сила знаний позволяет нам активно проявлять свою волю в природе. Однако необходимо иметь в виду два принципиально важных обстоятельства.
Во-первых, цель человечества (пусть даже не осознанная, четко не сформулированная) не расцвет земной природы, а удовлетворение своих постоянно растущих материальных потребностей. Во-вторых, из средства техника превратилась в геологическую силу, требующую для себя огромного количества энергии, разнообразных материалов, заводов и фабрик, шахт и карьеров, территорий. Техногенные отходы загрязняют биосферу.
Пока мыслители-гуманисты мечтали о прекрасной ноосфере, на планете уничтожались леса, менялся режим рек, скудели растительность и животный мир, деградировали почвы, менялись ландшафты...
Мыслители жили в городах, в «окультуренной среде» — более или менее комфортной. Война представлялась им подобием тяжелой, но недолгой болезни, после которой организм быстро набирает силу и переходит на более высокий интеллектуальный, моральный, физический уровень.
Социально-экономическая мифология
Эта мифология наносит огромный урон обществу, личности, биосфере. Для большинства жителей социалистических стран, угодивших в нынешний «буржуазный рай», бесспорные доказательства предоставлены неопровержимыми фактами личной и общественной жизни.
Однако мифы подчас привлекательней, а потому въедливей, живучей, чем уроки суровой действительности. Одни не желают признавать, что одурачены, другие — надеются на будущее, а многие подобны героям стихотворения Н. Заболоцкого «Птичий двор»:
Вечный гам и вечный топот,Вечно глупый, важный вид,Им, как видно, жизни опыт Ни о чем не говорит.Их сердца послушно бьются По желанию людей,И в душе не отдаются Крики вольных лебедей.
До сих пор, после четырех пятилеток активного строительства капитализма с разрушительными последствиями, многие люди недоумевают: может быть, все дело в отдельных недостатках отдельных чиновников? Или виновато проклятое наследие тоталитаризма?!
Однако наследие от СССР досталось настолько богатое, что до сих пор его расхищают и все еще кое-что остается. Минеральные ресурсы, на которых зиждется наша экономика, разведаны и начали эксплуатироваться при социализме. Наиболее квалифицированные специалисты во всех отраслях обучались в советских вузах и оказались востребованы в развитых державах мира.
На чиновников тоже жаловаться не приходится. Они действуют в полном соответствии с установленными порядками, восприняв новые законы и новых властителей: вместо трудящихся — бизнесмены, торговцы, финансисты. Свершилось то, к чему стремились и те, кто в результате выгадал, и многие из обнищавших, лишенных ныне достойной работы.
Для умножения капиталов верное средство — убедить людей добровольно отдавать свои сбережения ради получения прибыли. Такие методы были успешно использованы еще на заре капитализма, в XVIII веке, шотландцем Джоном Ло во Франции, а затем и многими другими поборниками финансовых афер. Однако подобный исторический урок — не впрок гражданам, жаждущим наживы. Как поется в детской песенке: «Какое небо голубое! Мы не сторонники разбоя. На дурака не нужен нож, ему с три короба наврешь и делай с ним, что хошь!»
Мифы о великих благах буржуазной демократии, частной собственности, свободного рынка многократно разоблачали еще в XIX веке социологи, экономисты, философы, писатели. Тщетно! Кризисы и депрессии первой половины XX столетия, вроде бы, отрезвили немалую часть трудящихся. Победы социализма в СССР были учтены правящими слоями и специалистами развитых капиталистических держав. Они дали поблажку трудящимся и переняли некоторые достоинства социалистической системы.
Американский историк и по совместительству миллионер Артур М. Шлезингер-младший в книге «Циклы американской экономики» (1987) убедительно показал коренное противоречие между тем, что на Западе провозглашают демократией, и реальным общественным укладом. По его словам, капиталистические ценности — неприкосновенность частной собственности, культ сверхприбыли и свободного рынка, выживание сильнейшего и предприимчивого, тогда как подлинно демократические — равенство, свобода, социальная ответственность, всеобщее благосостояние.
