Он принюхался. Да – ему не показалось! Пахло мочой, кровью и… чем-то звериным. Шерстью? Пожалуй, нет. Скорее, просто гниющими отбросами. Словно тут, в подвале, держат волков. Или медведей. Или ещё каких крупных хищников…
Что за дьявольщина?
Куда это его угораздило… Вляпаться? Угрожает ли что-то его жизни?!
Но ведь на дворе – двадцать первый век! Время фанатиков, и жестокого средневековья, с пытками-кандалами-ведьмами, и кровожадной Святой Инквизицией давно прошло. Да и он – достаточно заметная фигура, чтоб его можно было вот так, нагло и безнаказанно… пытать? Убить?..
Что же это за?..
Больше подумать он ничего не успел – одна из дверей открылась, и вошла… Дорис.
Что-то в ней изменилось.
А, ну да – ярче чёртовой лампы горят глаза: в них словно… Не то – фанатизм, не то – дикая радость. Предвкушение. Вот чуяла его …опа: что-то не так с этой женщиной!
– Привет, Билли. Очнулся? – тон лёгкой иронии. Отлично – он попробует поддержать эту игру.
– Да, очнулся. Дорис… Может быть, вы освободите меня, и мы предадим забвению этот… Досадный инцидент? – ну а вдруг?! Может, она лишь хотела попугать его? Или это – месть за… Непроявленные «знаки внимания»?!
– Нет. – в голосе сталь и… Точно – предвкушение! – Не для того мы столько готовились, чтобы теперь всё отменить. Да и Билл уже уехал.
– Уехал… Куда же?
– В гостиницу. Ну, ты же, – О! Она уже перешла на ты! – собирался устроиться в гостинице? Вот Мэрдок и собрал снова в сумку все твои вещи. А Билл от твоего имени вызвал такси, и номер заказал. И сейчас его увезли, и он устроится там под твоим именем. Переночует. А завтра – отправится назад в Лос-Анжелес. А, да – забыла сказать, – видя недоумённо хлопавшие глаза Билли, она издевательски усмехнувшись, уточнила, – Отправится – в твоём обличьи! И с твоими вещами и документами!
– То есть… Как это – в моём обличии?! – Билли уже кое о чём догадался, и на душе скребли не то, что кошки – тигры!
– Ну, видите ли в чём дело, мистер Шрифт… – она картинно порисовалась перед ним, потянувшись стройным телом, словно кошка, и выдержав драматическую паузу.
– Драконы-оборотни могут принимать вид любого существа, с которым вступали в тактильный контакт!.. Видите, господин эксперт, как я изящно излагаю! Вот что значит – двенадцать лет практики… Словом, достаточно Биллу пожать вам руку и услышать голос – и пожалуйста: он сможет воспроизвести ваше тело, лицо, речь… Да что там: даже состав пота! Ни один человек… Да и собака – не сможет отличить.
Ну, конечно, мы можем не всё – вот отпечатки пальцев до сих пор не научились повторять. Впрочем, это нисколько делу не мешает.
Так что завтра вы, мистер Шрифт, «отбудете» назад, в свой отдел при Галерее, и вас там даже увидят. Поговорят. Выяснят, что вы и хозяева – ну, то есть – мы! – не сошлись в цене. После чего вы уедете в свою квартиру, и… Пропадёте. Исчезнете, проще говоря.
А Билл вернётся домой. Поездом. Уже в собственном обличье. Или, как он делает обычно – в виде того человека, которого посчитает подходящим.
Билли поёжился – и правда, рукопожатие тогда показалось ему… Странным.
Слишком крепким и… Горячим. Да, сильная ладонь лорда показалась ему излишне горячей. Но…
– Постойте-постойте… Я не понял. Что за ерунду вы мне наплели, дорогая Дорис!.. – он принуждённо посмеялся, – Знаете что, для розыгрыша этот фарс зашёл что-то уж слишком далеко!
Ладно! Я признаю: вам удалось до полусмерти напугать меня! – на самом-то деле Билли испытывал не страх. Он испытывал дикий, всепоглощающий – ужас! И удерживался от панических воплей и попыток сломать кандалы только на пределе самообладания!
Словно сбывались самые страшные из его кошмаров: и вот-вот его проглотит злой Бука, вылезавший каждую ночь из чулана к беспомощному мальчику Билли-бою… Спасавшемуся только под одеялом – накрывшись с головой!
А сейчас ему – не спрятаться!
Он попробовал снова, сглотнув, и изо всех сил сдерживая дрожь в голосе:
– Дорис! Мы с вами взрослые и цивилизованные люди! У каждой шутки должны быть разумные границы! Что за пародию на фильм ужасов вы здесь разыгрываете?!
– Билли! Ах, милый Билли! – теперь её голос выражал лишь лёгкое сожаление. – Если бы речь шла о шутке! Нет, речь идёт о выживании. Знаете, как трудно предкам мужа приходилось там, на родине?! Особенно, когда началась эта глупая истерия по поводу оборотней и вампиров? И пусть их не существует – тупому и суеверному крестьянскому быдлу этого не докажешь! Так что нам – ну, вернее, нашим предкам! – пришлось уносить ноги, буквально не захватив даже смены белья! И уже на корабле искать, в кого бы…
Преобразоваться!
Благо, здесь прародители нашли себе подходящий климат, и закрепились.
Но вы не представляете, насколько осторожно нам теперь приходится действовать, чтобы дети получали все необходимые инстинкты. Ну, и, разумеется – микроэлементы, витамины, запахи и привкусы! Вот вы: доля семитской крови в вас – не более пятидесяти процентов! А нам нужно было – сто! Ладно, так, в принципе, тоже неплохо. Ваш отец – македонец?
Билли не хотелось отвечать. Но его молчание вряд ли имеет смысл: похоже, его досье изучили куда более тщательно, чем он – хозяйское…
– Нет. Он наполовину македонец, наполовину – серб.
– Хм. Тоже неплохо. Ладно – детишки сжуют.
– Детишки?..
– Ну да. Вы же не думаете, что я, или Билл, будем лично есть вас? – она дёрнула точёным плечиком, – Нет, взрослый дракон-оборотень может питаться и говядиной и свининой… Это только на этапе формирования, так сказать, организма, и перестройке его, подготовке с взрослению, и обучению Преобразованию, нужны тела, и мясо людей. Вот поэтому вы и здесь. Не беспокойтесь – вас съедят быстро!
– Но… Э-э… Послушайте! «Меня съедят быстро!» – передразнил он игривый тон хозяйки. – Ведь это, наверное, больно?! Может, стоило бы меня… Ну, из банальной гуманности… усыпить? Или хоть… Треснуть по голове ещё раз – чтобы я отключился?!
– Нет уж! Дети всегда воротят нос от транквилизаторов и снотворного! Нам нужен был как раз такой тип – здоровый, и не потребляющий алкоголя и никотина! – Билли передёрнуло! – А насчёт – стукнуть по голове… Тоже – нет! Дети должны ощущать ваше…
Сопротивление!
Ваш страх – да что страх – ужас!..
Иначе это будет не охота, и не воспитание инстинктов, а трупоедство.
Мы – не гиены, чтоб питаться падалью! – гордость и пафос прорезались в напыщенных фразах. Впрочем, она быстро взяла себя в руки:
– Ну, вспомните: лисы и волки дают детишкам полупридушенную жертву, чтобы те научились убивать!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
