– Соблюдайте толерантность, господа, соблюдайте толерантность! Полковник Базальт, мы благодарим вас за доклад. Какие будут замечания, предложения?
Неожиданно слово взял князь Кочевряжский, нервно оправляя жабо из черных кружев с алыми пайетками:
– От имени ныне почивающего и властвующего Мастера московских вампиров, его высочества Максимилиана Нейгауза, я уполномочен сделать заявление.
– Вас внимательно слушают, князь.
– Появление в столице таких особей, как змеи-вампиры, не только создает прямую угрозу дневному и ночному населению нашего дорогого города, но также порочит высокое звание и назначение вампира! Поэтому Его Высочество обещает всемерную поддержку московских вампиров в беспощадной борьбе с этими… выродками и готов лично принять участие в облавах или иных карательных операциях, о коих, он надеется, ему будет своевременно доложено.
– Боятся вампиры,- не громче дуновения ветра зашептала Викентию на ухо Элпфис- Боятся, что змеи их под себя подомнут и уничтожат как класс. Иначе с чего бы они так засуетились и стали помощь предлагать? Вампиры - го-ордые, для них остальная нежить - плебеи; вампиры сроду ни оборотню, ни духу неупокоенному помощи не подавали и ровней себе не считали… Все, молчу, Распорядитель смотрит.
Однако Распорядитель уже не смотрел в сторону Викентия и его подруги. Он изящным кивком предоставлял слово эльфу Эдуардасу Логовайтису:
– Ваши предложения, принц?…
Эльф встал, вышел из-за стола и подошел к камину. Откуда-то из складок своего светло-серебристого плаща извлек арфу и принялся ее настраивать.
– О-о! - тут же возмущенно простонал вице-президент Московской управы драконов.- Что за привычка дурацкая: если выступать, то с аккомпанементом?! Уже зубы сводит от этой этнической музыки! Как заведут нудятину… Без нее нельзя?
Эльф метнул в дракона гневный взгляд. В полете взгляд превратился в горящую алым огнем стрелу, и, не перехвати ее рукой Распорядитель, неизвестно, чем бы кончилось заседание Высоких Лиц.
– Господин Павлов! - сурово одернул нахального вице-президента Распорядитель и подул на слегка обожженную ладонь.- Постановлением Совета Силовых Структур города Москвы, за номером три шестерки четыре семерки, параграф два, пункт «а», подпункт «аа», ваше заявление подпадает под определение Межвидовой Нетолерантности! Я ставлю вам на вид, господин Павлов.
– Пфу,- негромко высказался дракон. Типа того, «видал я ваши виды»…
– Он всегда выступает против того, чтобы я музицировал! - продолжал возмущаться эльф.- А значит, он выступает против эльфийских традиций, против нашей индивидуальности!
Глаза возмущенного эльфа налились слезами. Он стиснул арфу и громко, но несколько театрально зарыдал, как ребенок, лишенный законной третьей порции пломбира.
– Начинается,- тихо простонала Элпфис, закатив глаза.- И так каждое заседание! Драконы достают эльфов, те закатывают истерики и пишут ноты протеста… Потом полковник Базальт, у которого деликатности не больше, чем у зенитной батареи, назовет господина Негорельского паршивым могильным червяком. А тому это обидно, и он в отместку поименовывает всех оборотней жертвами собачьих абортов… Одно слово, взаимная нетерпимость. Никакой толерантности.
Викентий слушал эти речи, и ему было смешно. Но он старательно сохранял серьезный вид. Иначе и его обвинят в нетерпимости. К вампирам, например. А потом те же вампиры встретят в темном переулке и, оскалив клыки, скажут: «Здравствуй и прощай, нетерпимый человече! А какова твоя кровушка на вкус?!»
Нет, господа, толерантность - великое дело. Без нее нынче не то что переговоры провести на высшем уровне - в сортир не сходить.
– Принц, успокойтесь,- ласково потребовал Распорядитель и протянул зареванному эльфу клетчатый носовой платок размером с небольшую скатерть.
Эльф, всхлипнув, кивнул, принял платок, отер слезы, высморкался, кончиком платка прочистил свои заостренные уши и прогундосил:
– Пусть дракон извинится!
– Господин Павлов.- Распорядитель навел на дракона взгляд прямо-таки лазерной мощности,- Принесите его высочеству Эдуардасу Логовайтису свои извинения и не заставляйте все собрание ждать. Мы должны решить целый ряд вопросов, а не цапаться по мелочам.
– Вот именно! - поддакнуло собрание.
– Извиняюсь,- буркнул Павлов.
– Согласно церемонии, пожалуйста.- Распорядитель был неумолим.
Глаза дракона прорезали вертикальные ярко-зеленые полоски, но он подчинился. Встал, приложил ладонь к груди и склонил голову:
– Приношу тебе свои глубокие извинения, о принц поющего народа, за нанесенное оскорбление и сознаюсь в своем невежестве, ибо не смог по достоинству оценить твоего таланта музицировать.- И тяжело плюхнулся на стул, отдуваясь.
– То-то же,- удовлетворился эльф и закрепил арфу в специальном стояке.- Если всякий дракон будет эльфу указывать, как ему выступать… Впрочем, к делу. Итак, достопочтенные господа, у меня есть заявление.
Заявление, разумеется, сопровождалось игрой на арфе, ставшей предметом стольких дебатов. Кстати, играл Эдуардас Логовайтис вполне прилично. И музычка оказалась ничего, ненавязчивая такая, приятная…
Братья и сестры, ведь все мы под небом предвечным
Родственны общему духу. И общие силы черпаем
Пусть из источников разных, но тратим на дело
Важности неизреченной. В опасности ныне
Наши находятся царства и царство людское,
Что неразумно республикой прозвано ими.
Что мы сумеем опасности противуставить?
Где обретем мы поддержку, что с крепостью схожа?
Чем одолеть мы возможем своих супостатов?…
Силы их так велики, что колеблются зданья,
Страх пожирает сознанье и души людские!
Братья и сестры, ужели найдем мы оружье
Против такого, простите за сленг, беспредела?!
Гнев воспевают пусть те, что на ядерной кнопке
Палец свой держат и мыслят с позиции силы.
Нам же, как мудрым, безгневными быть подобает
И отыскать верный путь компромисса. Красиво
Каждый из нас умереть не стыдится, но гибель
Наша проблем не решит, только пуще добавит.
Братья (не к сестрам вопрос), неужели решите
Вы средь столицы устроить кровавую бойню
Или, позицию силы отринув, возьмете
Труд договоров, взаимных согласий и пактов
О ненападеньи…
– Да вы что поете, принц?! - завопил полковник Базальт.- У вас, эльфов, хоть какие-нибудь мозги в башке есть?! «Пакт о ненападении»!… Это со змеями-то, с тварями погаными, которые вершат такое, о чем детям рассказать страшно! Ну, Эдуардас, ну, удружил!… По-твоему, мы с ними мирное соглашение подписать должны?! Договор, ага?! Да эти подлюки нас вместе с договором и авторучкой проглотят, мы им и вякнуть ничего о компромиссах не успеем! Да не стучи ты в свою банку консервную, Распорядитель! Я и без тебя знаю, что ты мне слова не давал. А все ж таки неправильно это! Компромисс в постели с бабой хорош, и то не всегда. А уж если война - никаких компромиссов! Будем бить этих тварей прямо где найдем! Найдем на рынке - замочим на рынке! Найдем под сиденьем в автобусе - замочим под сиденьем в автобусе! Найдем в сортире…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
