— Это потому, любовь моя, что у него не было пресс-агента, — сказала Друзилла. — Марк Антоний настроил против него общественное мнение. Но мистер Дойль никогда не позволит, чтобы такое случилось с тобой, иначе он вылетит с работы.
Руфус мерил кухню шагами, сжав ладони за спиной.
— Нет, не могу. Если я предам своего друга Драмокла, я до конца своих дней себе этого не прощу.
— По поводу угрызений совести, — сказал Друзилла, — я взяла на себя смелость проконсультироваться с твоим психиатром, доктором Гельтфутом. По его мнению, у тебя достаточно силы духа, чтобы пережить кратковременное чувство вины. В худшем случае совесть будет мучить тебя где-то около года, но этот срок можно сильно сократить с помощью наркотиков. Доктор Гельтфут просил меня подчеркнуть, что он ни в коем случае не дает тебе советов, как поступать. Он просто констатирует, что ты можешь предать Драмокла без особого психологического ущерба для себя, если сочтешь, что этого требуют обстоятельства.
Руфус заметался по кухне еще быстрее. Солдафонские черты его исказились болью и нерешительностью.
— Неужели это неизбежно? — спросил он. — Чтобы Драмокл, благороднейшей и нежнейшей души человек, был предан двумя людьми, которые любят его больше всех? Почему, Дру, объясни мне, почему?
По щекам у Друзиллы катились слезы:
— Потому что только так мы можем спасти его и Местные планеты.
— И другого способа нет?
— Никакого.
— Можешь ты мне объяснить, каким образом мое предательство нас спасет?
— Дорогой мой, боюсь, это выше твоего понимания. Неужели ты не веришь мне на слово?
— Ну хоть в общих чертах объясни, я пойму!
— Ладно. Ты знаешь, Руфус, что великую нравственную ось Вселенной крайне трудно сдвинуть с точки опоры, которая находится в сердцах людей. Но если ось эта придет в движение, перемены неминуемы. Мы с тобой, Руфус, стоим сейчас в точке вращения, а все сущее замерло на краю катастрофы, не желая ее, но не в силах ее предотвратить. Два мощных флота — тупорылые истребители против кольчатых штурмовиков — застыли в ожидании приказа, и Смерть, злорадная шутница, встряхнув игральные кости войны, бросает взор насмешливый последний на суету людскую, прежде чем…
— Ты была права, — сказал Руфус. — Я не понимаю. Придется мне поверить тебе на слово. Ты говоришь, я должен предать Драмокла. Как мне сделать это?
— Военные действия неизбежны, — сказала Друзилла. — Драмокл обязательно вовлечет в них тебя. Он попросит, чтобы ты сделал что-то с флотом Друта.
— Ну да, и дальше что?
— О чем бы он ни попросил, соглашайся, а потом сделай наоборот.
Руфус нахмурился от напряжения.
— Наоборот, говоришь?
— Вот именно.
— Наоборот, — повторил Руфус. — Ладно, по-моему, я понял.
Друзилла положила ему на руку ладонь и спросила своим низким, волнующим голосом:
— Можем мы рассчитывать на тебя, Руфус?
— Мы?
— Я и цивилизованная Вселенная, дорогой.
— Верь мне, любовь моя.
Они обнялись. И вдруг Друзилла вздрогнула:
— Руфус! Там в окне — лицо!
Руфус развернулся, молниеносно выхватив иглолучевик. Но ничего не увидел в двойном застекленном окне, кроме обычных парящих кусочков анастрагонского пейзажа.
— Да нет там никого, — сказал он.
— Но я же видела! — упорствовала Друзилла. Руфус надел скафандр, включил внешнюю систему освещения планетоида и вышел наружу. Вернувшись, он покачал головой:
— Там ни души, дорогая.
— Но я видела лицо!
— Тебе, должно быть, померещилось со страху.
— Ты все проверил? Следов от колес звездолета тоже нет?
— Следы там действительно есть.
— Ага!
— Но это следы от наших собственных катеров.
— Наверное, у меня просто нервный срыв, — сказала Друзилла с дрожащим смешком. — Скорей бы все это кончилось!
Они поцеловались, Друзилла села в свой космический катер и отправилась в Истрад.
Руфус задержался на Анастрагоне чуть дольше. Он поджарил себе на газовом рожке зефира, насадив его на кончик шпаги и раздумывая о том, что сказала Друзилла. Хорошая она девочка, Друзилла, только чересчур серьезна и склонна к истерикам. Все это ерунда на постном масле. Руфус и не думал предавать Драмокла. Если на то пошло, он лучше погибнет вместе с Драмоклом и со всей Вселенной в пламени атомного костра, но дружбы своей не предаст. Хотя до этого не дойдет. Кто-кто, а Драмокл умеет таскать зефир из огня — вернее сказать, каштаны. Дру поймет, как она заблуждалась, если, конечно, они останутся в живых.
На самом деле Руфус был не прочь повоевать — так же, как и его друг Драмокл.
Глава 32
В полутемной Военной палате Ультрагноллского дворца царило напряженное ожидание. Экраны мониторов пестрели крошечными блестящими корабликами, шедшими за рядом ряд. Два космических флота сближались в бескрайнем пространстве. С одной стороны — звездолеты Руфуса, построенные стройной фалангой. Они были неподвижны и готовы к бою, застыв на линии космической границы Друта. Неприятель надвигался на них двойным клином. Супердредноуты Джона находились на правом фланге и в центре, кольчатые суда Хальдемара — слева. Драмокл видел, что вражеский флот значительно превосходит войско Руфуса. Джон пустил в ход все свои резервы. Помимо судов регулярного флота, на экране виднелись громоздкие грузовые корабли, оборудованные ракетными установками, скоростные гоночные яхты с наспех присобаченными торпедами, экспериментальное судно с выпуклыми лучевыми прожекторами. Джон собрал все, что только могло оторваться от планеты и присоединиться к флоту.
Полиэкранное оборудование, доставшееся в наследство от древних, позволяло Драмоклу не только наблюдать, но и слушать разговор между Руфусом и графом Джоном.
* * *
— Привет, Руфус, — сказал граф Джон с деланной небрежностью.
Руфус, сидевший в центре управления, нажал на кнопку точной настройки.
— Привет, Джон, привет. В гости пожаловал, да?
— Точно, — сказал Джон. — И друга с собой привел.
На другом экране появилась лохматая голова Хальдемара.
— Здорово, Руфус. Сколько лет, сколько зим!
— Да, давненько не видались, — строгая перочинным ножом ивовую ветку, откликнулся Руфус. — Как дела на Ванире, дружище?
— Как обычно, — сказал Хальдемар. — Солнца мало, холодрыга, ни тебе промышленности, ни приличных баб.
— Да, жизнь у вас там суровая. А как с тем большим проектом, что был предусмотрен для Ванира?
— Ты имеешь в виду «Шлигс продакшнз»? Они собирались снимать у нас свой эпохальный военный боевик «Бобовые солдаты». Для моих парней там, конечно, нашлась бы работенка, да только съемки отложили на неопределенный срок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
