он такой? А? Откуда он приехал? Зачем? Скучали мы, что ли, без него? Приглашали мы его, что ли? Конечно, — саркастически кривя рот, во весь голос орал бывший регент, — он, видите ли, в парадном сиреневом костюме, от лососины весь распух, он весь набит валютой, а нашему-то, нашему-то?! Горько мне! Горько! Горько!»",Ксения Ларина - Да что же это за трындец лютый! Заявление или... | Facebook,https://www.facebook.com/xenialarina/posts/pfbid0sKwLQab9axhYN7y1JfS3344T6K1JDzAkdV2HUFdwD3DKS9xY7CscwsL62EbeJeY8l,2024-01-29 11:53:45 -0500
Сегодня на Кремлёвском безбашеннике - о... - Vladislav L Inozemtsev | Facebook,"Продолжающаяся игра в президентские выборы в России лично у меня порождает лишь одну мысль: в стране не скоро появится политика, основанная на конкуренции идей, и, что ещё важнее, смыслов. В основе успешных демократий находятся устойчивые структуры, именуемые политическими партиями, способными реализовывать как власть, так и постоянную оппозиционную деятельность. Членство и поддержка их обусловлены глубинными озабоченностями избирателей: сторонники экономической свободы склонны поддерживать консерваторов, поборники большего равенства – социалистов, озабоченные экологическими проблемами – зелёных, противники иммиграции – националистов. Внутри каждой партии идёт постоянная борьба идей и соперничество за лидерские позиции, обеспечивается переосмысление основных стоящих перед обществом проблем. Всё это и определяет долгосрочное политическое равновесие. В России партий не было никогда. В начале ХХ века за частью партийных структур скрывались радикальные революционные организации, за частью – охранители; при этом влияние партий на текущую политическую жизнь не было значительным. В СССР И.Сталин и М.Горбачев состояли в одной и той же партии – и это всё, что нужно знать о советской «партийной системе». В новой России сущность партий не изменилась – они оставались вождистскими организациями поддержки отдельных политиков. Несколько позднее многие из них трансформировались в фанатские клубы Единого Вождя и с тех пор мало чем отличаются друг от друга. При этом в политической жизни в развитых демократиях большую роль изначально играли интересы частных предпринимателей, включая фермеров и землевладельцев. В России же наиболее значимые бизнесы если даже и строились с нуля, то продолжали свое развитие под покровительством государства, и, соответственно, не видели смысла участвовать в активной политической борьбе. Их и сейчас больше волнует отношение к ним Кремля, а партии – масштабы бюджетного финансирования. Практика же показывает, что без прочной поддержки со стороны self-made people никакая политконкуренция попросту невозможна. Сегодня основные линии разграничения между политическими лагерями проходят через отношение к В.Путину и СВО в Украине. Но Россия жила и до В.Путина, и будет жить после. Да и СВО когда-то закончится. Но никто из обсуждающих сегодня наши перспективы не задумывается о переформатировании российской партийной системы, хотя именно связанные с этим вопросы являются наиболее сложными в нашей новейшей истории. Как могло получиться, что в стране с высочайшим уровнем имущественного неравенства не возникло сильной левой партии, занятой не ношением хоругвей к могилам безбожников, а защитой интересов людей труда? Как в стране, где сотни тысяч человек умирают в год от болезней, связанных с экологией, а за каждое лето выгорает лесов площадью в среднюю европейскую страну, так и не появилось настоящих «зелёных»? Почему предприниматели не выступают в защиту хозяйственных свобод, а имперцы жаждут территорий на Донбассе, не замечая, как их собственное правительство заселяет Россию чужестранцами? Россия не станет нормальной страной, пока в ней не появится политика, выстроенная вокруг смыслов, а не людей. Между тем, её нет ни на одном из флангов: для державников есть В.Путин и его тень в лице Д.Медведева, для интеллигентов – Г.Явлинский и несколько его «зеркал», для радикалов – А.Навальный. С появлением каждого нового активиста население начинает живо интересоваться его взглядами по самым разным вопросам – хотя в нормальной стране как таковые взгляды определяются партийным бэкграундом политика. Без партий, в которых имеет значение идея, а не «морда лица» лидера, в России не будет ни политики, ни общества и даже, как это ни печально, - ни самой России...",Сегодня на Кремлёвском безбашеннике - о... - Vladislav L Inozemtsev | Facebook,https://www.facebook.com/vladislavl.inozemtsev/posts/pfbid026VRcACJTymea6BMpxRLtkc6EsmMEfQHyHAbhcNZYWu7qDH3WWhXMNLDFn742QhQvl,2024-01-29 11:55:29 -0500
Приятель спрашивает у моего мужа: а что думает... - Марина Шаповалова | Facebook,"Приятель спрашивает у моего мужа: а что думает твоя жена, как долго это продлится? И все мы так спрашиваем друг у друга, надеясь на обнадёживающий ответ: ведь кто-то должен же понимать! Или хоть предчувствовать. Потому что ясно же, что абсурд - дикий, необъяснимый, совершенно невозможный ещё недавно. Разве что, в литературных антиутопиях, в предупреждениях паникёров, которых послушаешь и встряхнёшься от навеянного морока: ужас, но, слава Богу, такого просто не может быть... И вот оно здесь, уже с нами, а разум отказывается принять наступившую на всех реальность. Единственное возможное описание: страшный сон. Впервые за всю жизнь - не штамп и не банальная гипербола. Однажды вечером заснули в привычной обыденности и оказались в безвыходном кошмаре. В тщетных попытках избавиться, проснуться. А я всё думаю о Чехове. Понятно, что предтеча Ионеско и Кафки, но в чём был «ключик» новаторства? Горький сказал, что от пьес Чехова со сцены веет зеленой тоской, «а о чём тоска - не знаю». О чём тоска, о чём слова, которые одни зачем-то говорят, а другие не слышат. Тарарабумбия. И куропатки. Лишнее крыжовенное варенье. Происходит - ничего. И - никак. Дядя Ваня - не король Лир и не Отелло, а вишневый сад - вовсе невидимый персонаж. Иванов и Треплев стреляются без философских монологов о бытии и небытии. Никто не олицетворяет зла, никто со злом не борется. Разве что, зелёный поясок на розовом платье невестки фраппирует трёх интеллигентных сестёр. Чеховский абсурд потому предельно реалистичен, что ни один из его персонажей не мудр, не умён, не отважен, не благороден, не правдив, не мучим поиском истины и не одержим никакими великими страстями. Впрочем, никто из них и не отъявленный злодей, в каждом есть что-то доброе. Они ничего такого не совершают, чтобы самим понять, отчего они так несчастливы. И всегда выходит, что в невыносимую и смертельную пошлость жизнь превращают именно они - самые обычные люди. Но мы ещё увидим небо в алмазах. Когда оно свернётся, как свиток, дописанный до конца. Нами же. Чехов знал, что не злодеями - стук топора доносится из невидимого далека, когда все уехали, забыв человека. Неизвестно, кто, когда, почему и зачем повесил ружьё. В финале у Чехова нет никаких развязок. Нечего развязывать - всё само распадалось, нагоняя уныние суетной деятельностью в стоячей тине беспросветного однообразия.
