чем-то говорил с Владимиром Орловым и сказал:
— Слушаю.
— Разрешите присоединится к экипажу флагманского линкора “Россия”? — продублировал я просьбу Ивана.
Матвей Медведев посмотрел на Варвару, как-никак она была главой рода Соболевых. Девушка встала со своего места и подошла ко мне.
— Лёша, ты уверен в своем решении? — буквально прошептала она, — ты не обязан.
— Абсолютно, — ответил я, — если сейчас мы проиграем то мне в любом случае вилы.
Варвара крепко меня обняла, отстранилась на секунду а потом, поднявшись на цыпочки поцеловала в обе щёки.
— Я, как глава рода Соболевых, не против, господин генерал, — сказала она, обращаясь к Матвею Медведеву.
— На “России” с сильными одаренными всё в порядке, — сказал доселе молчавший Касаткин, — тем более учитывая Ивана Медведева. Будет лучше если граф Соболев поможет нам на “Цесаревиче”.
— Так тому и быть, — ответил Медведев, — граф, вы слышали адмирала?
— Так точно, — с каким-то лихим отчаяньем сказал я, и хотел уже выйти как меня остановил голос Леры.
— Лёша, подожди! — я тут-же остановился а моя девушка, которой я так нелепо признался в любви какой-то час назад сказала:
— Отец, я знаю что ты будешь против, но я пойду с Лёшей. Не спорь, — она вскинула руки в предупредительном жесте, — без него меня нет. Сейчас или позже.
Василий, наверное много что хотел сказать своей дочери, но только откинулся в кресле и махнул рукой, — Иди, — вот и всё что мы услышали от него.
Касаткин всё те краткие мгновения, пока Лера разговаривала с отцом ждал, а когда моя девушка закончила, он встал со своего кресла и просто сказал нам:
— Идите за мной, молодые люди, — нам ничего не оставалось как последовать за ним, — я как командующий флотом буду держать свой флаг на “России”, — обратился он к нам уже в коридоре, — она, как и остальные корабли эскадры уже выходит в море, так что придётся воспользоваться моим адмиральским катером. Сначала он доставит меня на борт флагмана, а потом забросит вас на “Цесаревича”. Господин граф, если то что говорят о вас, о вашей силе и вашей синергии с госпожой Котовой правда, то вы нам можете очень сильно помочь.
Адмиральский катер адмирала Касаткина был таким только по названию. Я ожидал увидеть что-то скоромное а на самом деле это был самый настоящий корабль на подводных крыльях, длиной метров в семьдесят. Как рассказал мне капитан-лейтенант Щукин, командир этого катера, скорость у него была за сто узлов, а вооружение такое что можно легко выходить на дуэль с каким нибудь эсминцем.
Когда мы сели в катер то вся эскадра уже была на рейде и корабли набирали скорость выходя навстречу грозному противнику. Катер Касаткина легко догнал эскадру и заскользил мимо кораблей второго, третьего и четвертого класса пробираясь в центр походного ордера, где под охраной младших шли большие мальчики.
К этому моменту авианосцу уже подняли в воздух часть своих авиагрупп, по четыре эскадрильи палубного базирования. Как любезно объяснял нам с Иваном с Лерой кап-лей Щукин, сейчас важнее прикрыть эскадру с воздуха, чем наносить удары по кораблям противника, поэтому в деле пока-что только истребители. Если им удасться проредить ряды своих скандинавско-германских коллег, тогда в воздух поднимуться штурмовики и торпедоносцы.
Но в любом случае, авиация в этом мире на подхвате, а главную роль играет главный калибр линкоров, которых в лейб-гвардейской эскадре Балтийского флота семь.
“Цесаревич и “Россия” возглавляли две кильватерные колонны бронированных гигантов, причем флагман был чуть впереди. Поэтому катер Касаткина сначала закинул нас с Лерой а только потом отправился к “России”.
К этому моменту уже рассвело но утро не обещало радости. Холодные серые волны балтийского моря бились о борта кораблей, воздух был наполнен мельчайшей морской пылью, а небо “украшали” свинцовые тучи, которые были так низко что казалось что мачты кораблей могли из задеть.
Когда мы поднялись на борт “Цесаревича” нас уже ждали. Видимо Касаткин связался с линкором и возглавлял “торжественную делегацию по встрече” командир корабля, Вице-адмирал Чайкин.
— Господин граф, госпожа Котова, не скажу что рад вас видеть на борту моего корабля, но добро пожаловать. Давайте обойдемся без экскурсии, в течении следующего часа мы ожидаем контакт с противником, так что вы поступаете в распоряжение капитана первого ранга Иванова, командира БЧ-2, он у нас главный по всему что делает врагам Империи очень и очень больно, — надо же, такая ответственность лежит на не одаренном, а судя по фамилии это так. Я думал что уж здесь все офицеры будут сплошь магами.
— Пойдемте, — коротко бросил Иванов нам с Лерой, — я введу вас в курс дела по пути.
— Итак, — начал он когда мы оказались внутри одной из корабельных надстроек, командир корабля сказал что вы очень сильные одаренные, это очень хорошо. у меня на четыре башни главного калибра всего десять магов, а нужно минимум двенадцать, по одному на каждое орудие. Так что вы вовремя.
— Скажите, господин капитан первого ранга, а в чем заключается работа одаренных на кораблях? — спросила Лера.
— На самом деле ничего сложного, всего лишь нужно через нейроинтерфейс передавать вашу силу снарядам. Грубо говоря, вы будете живыми батарейками для пушек линкора.
— Понятно, — сказал я, — звучит не очень романтично и героично, но раз надо, значит надо. И где будет наше с госпожой Котовой рабочее место?
— Разведка докладывает что германцы со скандинавами идут нам в лоб. Бой будет на встречных курсах, поэтому я решил что вы замените двух штатных магов из команды первой носовой башни главного калибра.
Шли мы достаточно долго, минут десять так уж точно и всё время наш путь пролегал по внутренностям этого исполинского корабля. Это было обычной ситуацией, как пояснил Иванов, во время боевого похода, когда есть постоянный риск нарваться на противника то на палубе линкора находятся от силы человек тридцать из более чем двухтысячного экипажа корабля, все остальные на своих боевых постах. Те-же кто несет службу на палубе это флотский осназ, который занимается охраной корабля. Даже сейчас несмотря на все технические усовершенствования всё-равно существовал риск абордажа. Вот для того чтобы он
