Бывший переводчик, Моуринью в 1996–2000 годах был помощником тренера в «Барсе» у Бобби Робсона и Луи ван Гала. «Я обязан Бобби Робсону, он дал мне шанс поработать в „Барселоне“. Я обязан ван Галу тем, что он захотел, чтобы я остался еще на три года». Когда Робсон покинул каталонский клуб, ван Гал взял амбициозного португальца под свое крыло. У Моуринью были другие предложения, но пара тихих слов голландца убедили его, что его будущее на «Камп Ноу». Моуринью говорил: «Когда я сказал ему, что собираюсь вернуться в Португалию, чтобы стать помощником тренера в „Бенфике“, он ответил: „Нет, не уходи“. Он сказал мне [в 2000 году], что президенту „Бенфики“ я должен ответить „нет“, если он предложит мне стать помощником тренера, но если он предложит мне стать главным тренером, то тогда [ван Гал] сам отвезет меня в аэропорт, и я уйду. Ван Гал – очень уверенный в себе человек, и для такого молодого тренера, каким я был тогда, это было очень важно. Он придал мне уверенности в руководстве командой на поле. В товарищеских матчах или матчах Кубка Каталонии он полностью перекладывал на меня обязанности тренера. Он говорил мне: „Я сяду на трибунах, а ты распоряжайся командой“, так что он был очень важной фигурой в моем развитии как тренера».
Саймон Купер в своей книге «Футбол и его враги» писал про «Барселону», что она «своего рода психологический суррогат государства, которого у них нет». И Моуринью прекрасно понимает, что означают слова каталонцев, что «Барселона» «больше, чем просто клуб». Он также понимает фанатизм политического соперничества «Барселоны» с мадридским «Реалом», клубом кастильской элиты и франкистов. Перед полуфиналом между «Интером» и «Барселоной» Моуринью подразнил каталонцев на тему того, как отчаянно они хотят выиграть Лигу чемпионов на стадионе «Бернабеу» в Мадриде, где должен был состояться финал. «Водрузить каталонский флаг на „Бернабеу“ – это одержимость, – сказал он. – В этом различие. Мечта – более чистая штука, чем одержимость. Мечта – она про гордость. Игроки „Интера“ будут гордиться, если дойдут до финала. Для них это будет осуществлением мечты. Для „Барселоны“ это не мечта, это антимадридизм. Я не критикую, я просто говорю правду».
По словам ван Гала, «Барселона» с радостью бы избавилась от Моуринью, которого все в клубе, начиная от президента, пренебрежительно называли El Traductor (Переводчик). «Я порой думаю, что был единственным человеком в клубе, который верил в Жозе», – говорил ван Гал. Он распознал в Моуринью потенциал, которого не видел в нем Бобби Робсон. При всех его достоинствах англичанин никогда не был способен на полет фантазии, который позволил бы ему воспринимать португальца иначе, чем нефутбольный актив. Робсон поставил его на планирование и подготовку команды, в чем Моуринью преуспел, готовя отчеты о соперниках и структурируя тренировочный процесс. Но только после прибытия ван Гала он получил возможность работать на поле с игроками.
Как только он появился в «Барселоне», ван Гал сразу же взял под свой контроль всю организационную часть работы в клубе. Однако он передал часть полномочий своему одаренному помощнику. Внезапно Моуринью получил возможность тесно работать с Ривалдо, Хави, Гвардиолой, Патриком Клюйвертом и Луишем Фигу. Лишь в свой последний год под руководством ван Гала португалец потерял покой. Моуринью помнит себя в то время «страдающим помощником тренера», который возвращался в свой дом в Сиджесе, обдумывая принятые ван Галом решения, становясь «резким и чересчур критичным» в адрес своего наставника. Его амбиции получить свою собственную команду были ясно видны всем окружавшим его людям, и решение португальца покинуть «Барселону» далось ему легко после увольнения ван Гала и ухода президента клуба Хосепа Луиса Нуньеса.
«Больше, чем просто какие-то детали, – я помню все годы, что мы работали вместе, – признавался потом Моуринью. – Мы жили очень близко, мой дом был в пятнадцати метрах от него, и мы работали двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. У нас были очень хорошие отношения, и это наложило на меня свой отпечаток. Я работал без отдыха, но я был счастлив это делать. Я многому у него научился. Один из его уроков – если хочешь чего-то достичь, ты должен очень упорно работать. С тех пор я так и делаю».
После работы тренером в Португалии и Англии, где он выиграл Лигу чемпионов с «Порту» и несколько трофеев с «Челси», Моуринью летом 2008 года возглавил «Интер», став, по слухам, самым высокооплачиваемым тренером в мире с зарплатой в районе 9,5 миллиона евро. Все хвалили его за вывод «Интера» в его первый с 1972 года финал Лиги чемпионов. Когда же его спросили о финале и о его бывшем наставнике, он ответил: «Я разговаривал с ван Галом несколько минут назад, но я ничего не скажу об этом. Перед матчем мы с ним крепко обнимемся, равно как и после матча тоже».
Под говорящим заголовком, намекавшим, что «Луи ван Гал наконец-то сможет заставить замолкнуть Переводчика Жозе Моуринью», Джейсон Коули писал в газете London Evening Standard: «Моуринью – вздорный напыщенный эгоист, но он также и поразительный тренер: стратег, тактик, мотиватор. Если кто-то в мировом футболе и может сравниться с ним, так только его бывший наставник ван Гал. У меня есть ощущение, что если кто и сможет остановить его, так это лишь ван Гал, одержимо записывающий все на свете голландец, на которого Моуринью когда-то скромно работал на маленькой должности, составляя детальные рапорты об игроках и тренерские отчеты, разрабатывая при этом свои собственные планы». Этот финал должен был стать их первой встречей друг с другом в качестве тренеров. Пришло время узнать, хватит ли у ученика сил и умений, чтобы побить своего наставника.
Оба тренера были системными людьми; их объединяло практически евангелическое убеждение, что благодаря своему тактическому мастерству тренер может быть полновластным властителем. Ван Гал всегда был сторонником более атакующего футбола, чем его португальский соперник, и давал своим игрокам гораздо больше возможностей для импровизации внутри тактической схемы. Некоторые считали, что в работе с игроками Моуринью проявлял больше «эмоциональной отзывчивости». Но стремление обоих к очень сильному иерархическому управлению позволило некоторым немецким журналистам описать финал как противостояние «бога с сыном божьим». «Он первоклассный тренер, и „Бавария“ – первоклассный клуб, – говорил Моуринью о ван Гале. – Мюнхенская „Бавария“ – пример для подражания для многих клубов. Старт у них не задался, и Луи оказался в сложной ситуации, но клуб продолжал верить в него, позволил ему делать его работу, и теперь он будет играть в финале Лиги чемпионов».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
