И его сердце билось все быстрее, я отчетливо ощущала это. И в тот момент, когда любая благовоспитанная леди на моем месте была бы неимоверно оскорблена подозрениями в ее верности и в целом недвусмысленным намеком на ветреность, я… постаралась понять дракона.
И не отрывая взгляда от его глаз, я прошептала, стараясь сдержать слезы:
– Там, на горной гряде, возле храма магов старой школы, пронизываемая обжигающим ледяным ветром и преследуемая Карио, я, понимая, что выжить уже не смогу, произнесла молитвы. Ты хочешь услышать ее?
Лорд Арнел молчал, но его сердце почти перестало биться, оно замерло под моими руками.
– «Господи, убереги моих отца и матушку. Позаботься о миссис Макстон, Бетси, мистере Уоллане, мистере Илнере, мистере Оннере, профессоре Наруа, лорде Давернетти и лорде Гордане. И подари утешение тому, кого я люблю всем своим сердцем».
Адриан вздрогнул, все так же молча глядя на меня.
Улыбнувшись, я прикоснулась к его щеке, и добавила:
– Можно лгать самой себе сколько угодно, но перед лицом смерти человек всегда говорит правду.
И опустив ладонь вновь на его грудь, с лукавой улыбкой добавила:
– Ты можешь думать обо мне все, что угодно, но Господу уже известны мои чувства, и едва ли было бы высокоморальным с моей стороны перед алтарем истово клясться, что я люблю другого.
И, о, сколь молниеносно лорд Арнел стал собой.
– Издеваешься? – прижав к себе крепче, вопросил он.
– Отчасти, – я не видела смысла скрывать это.
– Я ведь могу и ответить, – почти угрожающее.
– Можешь, – я даже не спорила, – но в этом случае, лорд Арнел, мне придется признаться вам и в еще одном, весьма важном для вас… моменте. А потому не искушайте лукавого, поверьте, вам же будет лучше. Одевайтесь, знаю, что лорд Гордан должен был прибыть лишь через несколько дней, но раз уж все случится сегодня, нам лучше поспешить.
* * *
Дом профессора Стентона казался пустым и заброшенным.
Нетопленные печи, стылые стены, брошенные в спешке вещи, покрывшиеся трещинами стены, не выдержавшие столь частого использования заклинания «Murum». К сожалению, человеческая магия несовершенна, но я впервые увидела столь наглядную демонстрацию этого. Дом, ставший моим первым пристанищем в стылом и продуваемым ледяными ветрами Городе Драконов, определенно нуждался в ремонте и ныне выглядел куда более жалким, старым и покинутым, чем в тот день, когда я переступила его порог.
– Ты грустишь, – Адриан беззвучно шел за мной, пока я касалась пальцами то одной, то другой вещи, с тоской глядя на слой пыли, оставшийся даже на картинах. – Анабель, мне будет несложно восстановить этот дом.
Оглянувшись, я улыбнулась и прошептала:
– Благодарю вас.
А после добавила куда более рациональное:
– Точнее, поблагодарю, где-то через несколько месяцев, если к тому времени вы, наконец, освоите навык контроля вашей силы.
– М-м-м, по-вашему, я настолько безнадежен, мисс Ваерти?
– Нет, по-моему, вы настолько сильны, лорд Арнел!
Маленькая пикировка заставила отвлечься от грустных мыслей, и когда внизу хлопнула входная дверь, я уже взяла себя в руки и поспешила навстречу с генералом. Прилагая все силы к тому, чтобы встретить с улыбкой того, кому предстояло испытать невыносимую боль, и я была не в силах облегчить ее ничем.
Генерал ОрКолин рыдал навзрыд, не в силах ни остановиться, ни успокоиться. Слезы текли по его лицу, застревая в шерсти, и лишь после проливаясь на руи, на грудь, на пол. Лишь та тетрадь, что была переда мной оборотню, оставалась невредимой, по причине того, что ОрКолин завернув ее в шарф, держал столь бережно, максимально отодвинув от себя, но, так и не решившись отпустить. Он не мог, просто не мог сделать этого.
– Бель, – глухое рыдание сотрясло оборотня, – Бель, девочка, спасибо… спасибо тебе… я… благодарен…я…
– Мне очень жаль, что так поздно, – и потому принять слова благодарности я не могла.
Потому что мне никогда не забыть его полных боли слов: «Мне из троих моих сыновей одного самому убить пришлось. Мы, знаешь, мы же даже убивать научились, Анабель, одним ударом. Так, чтобы сразу. Чтобы не мучился. Тяжело. Я ведь не трое суток ждал, я пять над ним волком выл».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И того, что ОрКолин сказал до этого: «Мальчиков, при первичной трансформации идущих по другому пути… мы убиваем, Анабель. Убиваем из жалости. Мало кто выживает, понимаешь? А смотреть, как звереныш подыхает несколько дней, – то еще удовольствие. И если бы был шанс там или… надежда, хоть какая, но ее нет. И мы убиваем их, просто убиваем».
В той тетради, что я отдала генералу, был не просто шанс, и даже не надежда – там имелась схема. Полноценная, научная, основанная на разработках профессора Стентона, моих и на тех знаниях, что передал мне первый Зверь, которого звали Джимми. Это с неизвестной проблемой разобраться сложно, но с тем, что было создано искусственно, как Память Крови Ржавых драконов, все оказалось гораздо проще. У меня ушло всего четыре ночи. Пусть и совершенно бессонных, но каждый миг был ценен, потому что в кланах оборотней все так же рождались мальчики, чьей участью могла стать Тринадцатая луна.
– Я, – ОрКолин пытался сдержаться, но я понимала, как это сложно для него, – я благодарен, Бель, безумно благодарен, но… мне больно.
– Я понимаю. – Я тут слышал, у тттебя свадьба сегодня?
– Да.
– Извини, ннне смогу прийти…
– Я понимаю.
Кивнув косматой головой, ОрКолин с трудом поднялся, пошатываясь прошел к двери, развернулся, и подняв столь бережно замотанную тетрадь, спросил:
– Это в единственном экземпляре?
– Нет, я переписала копию, и сделала магически еще две, – поспешила успокоить оборотня.
– Тогда не так страшно. А то, понимаешь, такая ответственность. Такая ответственность… – еще никогда я не видела генерала ОрКолина пребывающим в подобной растерянности, но я его понимала, понимала всем сердцем.
И резко вскинув голову, оборотень вдруг твердо сказал:
– Знаешь, я схожу на могилу к моему мальчику. Все эти годы не ходил, не мог, а сейчас… я схожу. Посижу. Есть что рассказать ему, столько лет прошло.
Я поняла, что по моим щекам текут слезы.
– Эй, Бель, детка, у тебя же свадьба сегодня, – попытался приободрить тот, кому поддержка требовалась гораздо больше, чем мне.
– Помню, – торопливо вытерла слезы, – сложно забыть.
– Это потому что твоя миссис Макстон гоняется в гневе по всему поместью Арнелов в поисках местного главного дракона? – ОрКолин все же заставил себя улыбнуться.
– И поэтому тоже, – кивнула с улыбкой.
ОрКолин ответил кивком, и внезапно посерьезнев, тихо сказал:
– Знаешь, я всегда думал, что Стентон был умнее тебя. Все же дракон, уровень магии выше твоего вдвое, а его способность сохранять холодный разум и научно рассуждать в любой ситуации – это восхищало. Но, я скажу тебе то, что у нас, оборотней, говорят очень редко – ты превзошла своего учителя, девочка.
И склонив голову, ОрКолин оцарапал ладонь, и прижал кулак с окровавленными когтями к сердцу. Знак почтения, коего удостаиваются только самые великие вожди.
– ОрКолин! – я в растерянности поднялась.
– Заслужила, – оборвал мою попытку остановить его оборотень. – Действительно заслужила. Никогда и ни к кому я не испытывал подобного уважения. Ты первая, перед кем я с почтительностью подкрепленной кровью склонил голову. Береги себя, Анабель Ваерти.
* * *Некоторое время посидев в одиночестве, я все же поднялась и направилась в кабинет на первом этаже, где профессор в былые времена принимал посетителей.
Все уже были там.
Лорд Арнел сидел во главе стола, мрачно просматривая утренние газеты, Бетси полагалось бы сидеть, но горчичная время от времени поднималась, и быстренько вытирала еще какую-нибудь обнаруженную ею пыль, видимо не в состоянии наблюдать дом профессора Стентона, пребывающий в запустении. Лорд Гордан стоял у окна, весьма безучастно глядя в окно.
