Тяжело вздохнув, барон Торнмида отвернулся от камина и, вернувшись к столу, устало опустился на высокое баронское кресло.
Глава 17
Почувствовав, что за ней наблюдают, Джослин перевела взгляд с земли, которую перемешивала руками, на человека, стоявшего возле ведущей в сад калитки.
Лайм смотрел на нее так выразительно, что у женщины перехватило дыхание. Он все помнил! Как, впрочем, и она.
Опустив голову, Джослин снова занялась делом. Прошло четыре недели с того дня, когда лорд Фок покинул замок, но для нее они тянулись целую вечность. Только утром, задумавшись о причине его длительного отсутствия, она предположила, что Лайм, видимо, намеревался управлять Эшлингфордом из Торнмида постоянно. И все-таки он вернулся, а вместе с ним вернулись и чувства, которые не вызывал в ее сердце ни один мужчина, кроме него.
Оторвав взгляд от Джослин, рыцарь выпрямился, но вместо того, чтобы, как она ожидала, шагнуть в сад и подойти к ней, повернулся и направился к башне.
Некоторое время женщина, словно не веря своим глазам, смотрела туда, где он только что стоял. Зачем Лайм заходил в сад, если не захотел разговаривать с ней? И почему, интересно, ушел, так и не сказав ни слова? Сбитая с толку и растерянная, она отошла от розового куста и зашагала по выложенной камнем дорожке, петляющей по саду.
Молодая вдова так глубоко задумалась, что чуть не сбила с ног повара, вышедшего из кухни.
— Ой, извините, — спохватилась она, уступая ему дорогу.
Еще пару недель назад этот человек раздраженно взглянул бы на нее и молча удалился, однако сейчас ситуация начала меняться к лучшему.
— Что огорчило вас, моя госпожа, в такой чудесный день? — с добродушной улыбкой спросил он.
С тех пор, как новая хозяйка Эшлингфорда начала руководить приготовлением пищи, улыбка повара при встрече с ней становилась все шире и шире.
— Вернулся лорд Фок. С ним приехали несколько рыцарей, поэтому придется добавлять к обеду немного соленой рыбы, луковый пирог и… может быть, груши?
— Но груши нам привезут лишь завтра, моя госпожа.
— А яблоки?
— Да, яблоки есть.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно согласилась хозяйка. — Распорядитесь на кухне, чтобы приготовили обед как следует.
Учтиво поклонившись, повар отправился дальше.
Джослин нашла Лайма в главном зале. Он стоял к ней спиной и, склонившись над огромной книгой в кожаном переплете, лежавшей на столе, изучал колонки цифр.
— Здесь все, мой господин, — произнес управляющий, который находился рядом с ним. — Как видно из последней колонки, я вычел из общей суммы доходов десятую часть, по указанию короля предназначенную вам. Разумеется, после уплаты всех налогов.
— Приличная сумма, — обрадовался лорд Фок.
Осознавая, что ей как можно скорее следует подняться в свою комнату и привести себя в порядок, Джослин не стала этого делать. Зачем суетиться? В конце концов, Лайм уже видел ее сегодня в саду.
— Итак, вы решили навестить нас, лорд Фок, — сказала она, подходя к столу.
Мужчина замер на мгновение, затем оглянулся.
— А вы, видимо, полагали, что я уже не вернусь.
— Мне просто стало любопытно.
Окинув ее взглядом с головы до ног, он снова повернулся к помощнику.
— Я хотел бы сравнить прошлогодние доходы с нынешними, сэр Хью. И с позапрошлогодними.
— Прямо сейчас, мой господин?
— Да, прямо сейчас.
Нахмурившись, помощник кивнул головой.
— Я принесу записи, — сказал он и удалился.
Когда звуки его шагов стихли, Лайм, наконец, повернулся к Джослин. Скрестив руки на груди, он оперся о край стола и пристально посмотрел на нее.
Только теперь вдова заметила на его лице следы чудовищной усталости: глаза покраснели, а вокруг губ образовались жесткие складки. Неужели дела в Торнмиде обстоят так плохо?
— Приятно осознавать, что мое отсутствие не осталось незамеченным, — с иронией проронил мужчина.
Неужели он имел в виду то, что она скучала без него? Нет, Джослин не собиралась признаваться в чувствах, которые испытывала к нему.
— Оливер часто вспоминал вас. Похоже, ему очень нравится дядя.
— А вам разве нет? — лукаво улыбнувшись, уточнил Лайм.
На долю секунды женщина растерялась, но потом, спохватившись, ответила:
— Вам всегда рады в Эшлингфорде, лорд Фок, — медленно начала она, тщательно подбирая слова. — И вы не можете не знать этого.
Пропустив ответ собеседницы мимо ушей, Лайм внимательно осмотрел ее испачканное в земле платье.
— О, кажется, я где-то уже видел что-то подобное. Не подскажете где именно, а, леди Джослин? — задумчиво спросил он.
Молодая вдова понимала, что брат Мейнарда не забыл и, видимо, никогда не забудет их первую встречу в саду Розмура.
— О, вижу, вы помните, — шутливо добавил мужчина, лукаво сверкнув глазами. — Только сейчас у вас в руках нет граблей и вы не собираетесь наброситься на меня.
Лайм так редко шутил, что Джослин почувствовала, как в ее душе зарождаются радость и нежность. И ее не смутило даже то, что он подшучивал над ней.
— А с какой стати мне набрасываться на вас сейчас?
Лорд Фок обвел взглядом зал, в котором не было ни души.
— Но мы же совершенно одни, разве не так?
О, да, она хорошо помнила, что происходило каждый раз, когда они оставались наедине.
— Похоже, ваша рана на подбородке еще не совсем зажила, — чтобы хоть как-то скрыть смущение, попыталась переменить тему женщина.
Рана действительно выглядела плохо: многочисленные рубцы, оставшиеся от ниток, стягивающих ее края, делали кожу неровной, и это отнюдь не украшало лицо мужчины.
Лайм задумчиво провел пальцами по подбородку.
— Да, пока не зажила, — согласился он и резко отдернул руку от лица, затем, впившись огненным взглядом в глаза собеседницы, тихо добавил: — Вы мучаете меня. Вы же знаете, о чем я думаю, Джослин, не правда ли?
Молодая вдова удивленно пожала плечами.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— О, я уверен, что понимаете. Вы ведь чувствуете то же, что и я. Но вы не хотите признаваться в своих чувствах.
Не выдержав его проницательного взгляда, она опустила голову.
— Это неправильно. Мы не должны не только говорить, но даже думать о каких-либо других отношениях между нами, кроме дружбы.
Шагнув к ней, мужчина приподнял ее подбородок.
— Я надеялся, что время и расстояние положат конец моим мучениям. Но, к сожалению, ничто не изменилось. Я по-прежнему долго не могу заснуть по ночам, думая о вас.
— И вы полагаете, что успокоитесь, если хоть раз мы станем близки? — спросила Джослин, чувствуя, что воспоминание о фразе, сказанной Лаймом в лесу, снова заставляет ее сердце мучительно заныть от боли.
