Радость от обнаружения древнего артефакта блекла по сравнению с той угрозой, которую меч представляет для меня.
Примерно с такими мыслями я в сопровождении своей рабыни вернулся в лагерь.
Обстановка примерно соответствовала той, которую я оставил, бросившись в погоню.
Два трупа разорванных медведем-оборотнем лошадей.
Лежащие в тех же позах, что и ранее трое моих спутников.
И сам оборотень, сидящий возле Лаврика.
Там, где я приказал ему находиться перед отходом.
Интересно.
Если на нем рабский ошейник, физический аналог моего заклинания, то почему тогда он меня послушался и не стал убивать Лаурель?
Из изменений можно отнести то, что две оставшиеся коняжки, очевидно не разделив удовольствие находиться рядом с оборотнем, оборвали свои поводья и испарились в неизвестном направлении.
Костер практически затух, что меня особо не устраивало.
- Разберись с этим, - приказал я зверолюдке, указывая на едва теплящиеся угли в центре лагеря.
Лео, посмотрев на вырытое под костер углубление, на небольшое количество оставшихся рядом веток, исполнявших роль дров, с недоверием покосилась на меня, взявшись обеими руками за свой посох.
Последнюю часть пути после своего крайнего падения от бессилия, она проделала без того, чтобы нести в руках клинок.
В ножнах, так сказать «фоновом режиме», он не так уж и сильно отбирает магию вокруг.
По крайней мере у меня за это путешествие в кольце Гекаты появилось немного магии.
И, что любопытно – побольше того, что я за аналогичный период накапливал в Великом Лесу.
Либо на территории эльфов вытягивающее магию заклинание в разы сильнее, либо же, наличие у меня сразу двух рабынь, одна из которых – магичка – позволяло мне быстрее восполнять потенциал, который я в состоянии использовать.
Но, все равно, недостаточно для того, чтобы творить бардак с помощью Магии Теней.
На данный момент того, что у меня имеется в кольце, хватило бы, чтобы сотворить простенькое заклинание, вроде разведения огня с помощью все того же файербола, может быть двух, которыми меня атаковала зверолюдка в ходе погони в лесу ночью.
Но, зачем этим заниматься самому, если имеется магичка, которая связана со мной, пусть и не совершенным, но все же рабским заклинанием?
Были бы в нем пробелы и недоработки слишком серьезные, то Лаврик несомненно воткнула бы мне нож в спину.
- Делай-делай, - сказал я, видя, что зверолюдка мнется рядом с ямой для кострища.
- Делать, - пробурчала та, закрыв глаза и протянув вперед руку. – Я делать! Нужно центр сделать.
Думаю, она имеет ввиду концентрацию – необходимость мобилизации внутренних устремлений для направления воли в реализацию конкретного заклинания.
Спустя пару секунд после ее слов, тлевшие на остатках импровизированных дров угли разгорелись с новой силой.
Я ощутил колебания магии, исходящие от зверолюдки, безошибочно определив, что их источником является ее изрядно ослабевший после ночного путешествия к лагерю посох.
А значит, магия исходит не напрямую от нее, а от накопителя, роль которого выполняет эта деревяха.
Что наводит на мысли о слабости моей новой знакомой как мага.
Сильные волшебники не нуждаются в источниках, они черпают энергию из собственной души.
Так было в моем мире.
И так должно быть в этом, потому как природа магии одинакова для все сущего – Создатель любит шаблоны.
По крайней мере мне так объясняла Геката.
Я вот, тоже черпаю магию из перстня, как из источника.
Артефакт обладает возможностью сбора магии Теней из окружающего пространства, но не из моей духовной составляющей.
Что относит кольцо к категории «новоделов», потому как в прошлом, опять же, судя по тому, что мне объясняли, каких-то ограничений на эту тему не существовало в принципе.
Думаю, что «новоделы» созданы специально для того, чтобы привлекать как можно меньше внимания сильных мира сего.
В моем случае на Земле – длинноухих пернатых ублюдков.
Магический клинок же, напротив, не имеет никаких предрассудков относительно того, откуда черпать энергию для своего функционирования.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Удовлетворенный тем, что костер вернулся к жизни, я обратил свое внимание на невозмутимо сидящего рядом медведя.
Оборотень, так и не сменив места своего «приземления», угрюмо смотрел за тем, как я общаюсь со зверолюдкой.
Перед тем, как я кинулся за ней в лес, он дал понять, что именно она нацепила на него рабский ошейник.
И я обещал его снять.
- Твоих рук дело? – спросил я у магички, указав на оборотня.
- Перевертыш сам родиться так, - отрицательно замотала головой она. – Старый. Дикий. Большой. Убивать много. Я контроль. Больше не убивать много.
- Я тебя тоже контроль, - усмешка заставила зверолюдку поджать губы. – Насколько он опасен?
- Большой опасность, - предупредила она. – Много убить. Потом я контроль. Убить теперь по приказу.
В переводе на понимающий язык, оборотень представляется мне словами зверолюдки как дикое животное, которое убивает всех без разбора.
И только она такая хорошая, заключив его в рабский ошейник, смогла остановить засранца.
Не без выгоды для себя, конечно же.
Очевидно, в их отряде он исполнял роль грубой физической силы.
Вот только, возникает вопрос.
Если это парень настолько силен и безумен, то почему он не подчинился приказу и не убил Лаурель, когда ему это прямо указывали делать?
Почему он меня послушался в таком случае?
- Он может принять человеческую форму? – спросил я.
- Сделать, если я разрешить и дать магия, - кивнула зверолюдка. – Я слаб, чтобы он перевоплотиться.
То есть у моей рабыни есть свой раб.
Который может вернуть себе человеческое обличье только лишь по желанию зверолюдки.
И с ее помощью.
Ну, и так понимаю, служить он будет тоже только ей.
Как-то это не слишком по-рабовладельчески, если речь идет обо мне как о хозяине.
- Почему он не убил мою спутницу сразу? – спросил я.
- Приказ быть напугать, - пояснила зверолюдка, избегая взгляда с оборотнем. – Угрожать. Чтобы ты спать.
Оборотень тянул время, чтобы меня взяло сонное заклятье.
Хм…
Изобретательно, ничего не скажешь.
Я сел рядом с оборотнем, посмотрев на медвежью морду.
Косолапый смотрел мне в глаза.
- Я обещал тебя отпустить, - медведь качнул своей мордой вверх-вниз. – Она говорит, что ты убиваешь всех без разбора. Если сниму ошейник – ты начнешь убивать моих товарищей?
Оборотень со злобой посмотрел на зверолюдку.
Потом посмотрел на меня.
Помотал головой из стороны в сторону.
- Не будешь, значит, - проговорил я вслух значение его движений. – Видел, что я сделал с первой зверолюдкой?
Снова утвердительное кивание головой.
- С тобой будет тоже самое, если попробуешь напасть на меня или кого-то, кто на этой поляне находится, - предупредил я.
Хотя не был уверен в том, что смогу подобный экспромт с «Пожирателем Душ» вытворить еще раз.
Медведь обиженно зарычал.
- Вот и молодец, - похвалил я, протягивая руки к его ошейнику.
Обычный простенький ошейник.
Не имеющий ни замка, ни места склейки.
Гладкий, где не посмотри.
Только лишь металлическая блестяшка с изображением стоящей за моей спиной зверолюдки присутствует.
Так понимаю, это нечто вроде клейма хозяина, только выбитого на жетоне.
А вот причину, по которой нет замка, я узнал от самой обладательницы опасного существа.
- Снять нет. – заверила она. – Ошейник один раз. Резать – нет ошейник. Дикий свободный. Много смерть.
А значит снять его с шеи медведя и применить к кому-то еще невозможно.
Печально.
Такие артефакты, пусть и не этичные в моем представлении, но все же нужны в хозяйстве.
Вдруг еще кто-то захочет меня прикончить?
А у меня есть приспособление, чтобы держать его под контролем для последующего допроса или служения.
