Если вернуться к древнегреческим философам и говорить ещё точнее, то Аристотель с Платоном научно-логически «тихой сапой» подменили понятие души на понятие психики, придав душе свойства того или иного типа строя психики людей. Это можно пересказать в современных понятиях и получится следующее. Платон реально делил “души” на следующие страты (категории) не по «типам душ»,[284] а по типам строя психики, предопределяя каждому типу строя психики своё место в социальной иерархии:
· «Разумная душа» — «демонический» тип строя психики. Доминирование таких компонент в психике как собственное ограниченное возможностями интеллекта разумение и эгрегориально обусловленная “интуиция” (способность получать информацию из коллективного бессознательного и ограниченно управлять последним). Это — каста “жрецов”-знахарей («философов» и «учёных» под контролем знахарей).
· «Эмоциональная душа» — тип психики «зомби». Доминирование таких компонент в психике как традиции культуры, стоящие над инстинктами и собственное ограниченное разумение, в рамках этих традиций и ограничений. Это — каста царей, воинов и вообще “элит”.
· «Растительная душа» — «животный» тип психики. Доминирование “растительных” и животных врождённых инстинктов и рефлексов, а также некоторых примитивных условных рефлексов и «низших» (предназначенных для толпы) традиций культуры.
Как видите, места человечному типу строя психики, когда основным является Водительство Божьим промыслом, на основе инстинктов рефлексов, традиций культуры, за исключением наваждений и одержимости, как прямых вторжений извне в чужую психику, вопреки желанию её носителя — вообще не предусмотрено в “высшей” духовной и научной иерархии “философов” Древней Греции.
Идеальным было бы такое государство, утверждал Платон, в котором бы граждане с разумной душой (он называет их философами) управляли; люди с эмоциональней душой — были стражниками (воинами); а обладатели растительной души были бы ремесленниками и крестьянами, то есть производили материальные блага.[285]
Родители, полагал Платон, неправильно воспитывают своих детей: учат их заботиться в первую очередь о самих себе. Тогда как на первом месте у гражданина должны быть интересы государства. Поэтому Платон предлагал помещать детей в интернаты, где специально подготовленные учителя воспитывали бы их «в правильном духе».[286]
Стражников Платон советовал содержать в крепостях на полном государственном обеспечении, где бы они получали необходимое образование и обучались военному искусству. А чтобы ничто не отвлекало их от “наведения порядка” в случае необходимости, и защиты от внешних врагов, воинам не следовало обзаводиться семьей; “временных жён” им бы подбирали по указаниям правителей.
Правителей же, чтобы они не злоупотребляли властью и не склонялись к взяткам, Платон предлагал обеспечить за счёт государства всем, чего они захотят, чтобы они ни в чём не нуждались и не испытывали соблазна.[287]
Главное: если (по Платону и Аристотелю) душа это «колесница, запряжённая парой коней (эмоциональность и вожделенность), которой управляет возница (разум демона)», то Богу места в управлении душами людей — не остаётся вообще. Распространяя такую “философию человека” можно много говорить красивых слов о богах, но атеизм людей не будет позволять им познавать Божий Промысел. В “философии” Платона и Аристотеля Божиего Промысла просто нет — также как нет и Бога. Всё решает «высший разум человека» — возница-демон, управляющий душой. Но и этого мало: в умолчаниях древнегреческого образного “определения души” осталось, что людскими душами может управлять лишь «возница» — те люди, которые « с преобладанием разумной души мудры и дальновидны». Все остальные вместе с их душами — лишь кони,[288] душами которых управляют люди «с преобладанием разумной души, которые мудры и дальновидны». Соответственно ЭТИ люди-возницы и определяют курс — куда ехать и колеснице и коням. Это — “философская” основа, открывающая возможности одним людям “измерять души” других людей,[289] обоснованно выбраковывая последних в низшие страты земной иерархии. И не акцентировать внимание на нравственно-психологическом воспитании людей,[290] обосновывая принадлежность к той или иной касте «естественным состоянием души от рождения» — а не определённым воспитанием и образованием. А сконцентрировать внимание на разумно-рациональном и научном воспитании людей. В то же время такой подход обосновывал — систему воспитания и образования строить из надобностей государственной политики, которую огласил Платон.
Греческие философы, как и их восточные коллеги, стремились познать мир как единое целое, находящееся в непрерывном движении. Они пытались разобраться в природе бытия — вещественно оно или духовно? Одни выдвигали в качестве первоосновы всего существующего различные природные стихии: воду (Фалес), воздух (Анаксимен), огонь (Гераклит). Другие, напротив, считали первоосновой нечто бестелесное, неосязаемое: числа (Пифагор), эйдосы — идеи (Платон), форму (Аристотель).[291]
Гераклита не случайно называют основоположником диалектики. Когда физика Гейзенберга — одного из авторов квантовой механики[292] — как-то спросили, что больше всего помогло ему в формировании новой концепции, он ответил, что это было чтение древнегреческих философов, особенно Гераклита. Идея изменчивости всего существующего, перехода одного в другое, идея единства и борьбы противоположностей, пусть и сформулированная ещё не в очень чёткой форме — все они пронизывают высказывания философа.[293]
Идея единства и борьбы противоположностей и два других закона материалистической «диалектики» через много сотен лет станут основой философии материалистического атеизма — учения Маркса-Ленина. Появление этих первичных “диалектических” формулировок именно в Древней Греции не случайно. Если обратиться к содержанию античных мифов и легенд (алгоритмике взаимоотношений богов, героев и людей), то их “квинтэссенцию” можно увидеть в формулировках законов материалистической “диалектики” — суть постоянной и бессмысленной «борьбы противоположностей», их ничем не упорядоченного (неопределённого — лишённого высшей целесообразности развития — смысла жизни) «перехода из количества в качество и наоборот» и всеобщего «отрицания отрицания» — подчас даже самих себя, своих предыдущих поступков и мыслей. И всё это как правило заканчивается трагически.
Последнее требует пояснения. Сформулированные в марксизме «законы диалектики»: «единства и борьбы противоположностей»; «перехода количества в качество и наоборот» и «отрицания отрицания» должны иметь другой смысл, который приводится ниже соответственно:
· Закон взаимоотношения разнокачественностей. Множество возможных отношений между объективными разнокачественностями шире, чем двоичный базовый набор марксизма (единство и борьба). Борьба может завершиться и необратимым разрушением исходной системы без выхода её на новый виток спирали развития, на котором проявятся новые её качества. И при этом в марксизме ничего не говорится внятно об управлении как о процессе, о взаимопроникновении друг в друга процессов управления, поддерживаемых разными субъектами. А целенаправленно управляемое разжигание противоречий в системе, определённо избранной в качестве противника (назначенной быть противником), и её якобы “саморазрушение” в результате управляемого доведения их борьбы, возведённой в абсолют, до «победного конца», в марксизме списывается по оглашению на «объективный ход вещей», на «необходимость» и на «роль личности в истории», осуществляющую эту пресловутую якобы единственную необходимость, хотя её осуществлению предшествовала потенциально управляемая многовариантность возможностей, из которых можно было выбрать наиболее предпочтительный вариант и управлять течением событий в соответствии с ним.
· Закон перехода количества в качество и наоборот по м hре развития. Формулировка марксистского закона о переходе количественных изменений в качественные и качественных в количественные тоже поверхностна и расплывчата. В действительности:
