Наталья моментально перевела стрелки на меня, ткнув в моем направлении пальцем.
— Ну… Не знаю, поймете ли, если сошлюсь на интуицию, — поигрывая фонариком и наблюдая за его выкрутасами, призналась я.
— Нет, — твердо заявила Психея. — Не поймем.
— Между прочим, Иркина интуиция выше уровня ясновидения, — обиделась за меня подруга. — Никогда не ошибается.
— В нашем случае она основана на нескольких мелких деталях, — ласково улыбнулась я Наташке. — О всех говорить не буду, сошлюсь на две: во-первых, Кикимор проговорился, что знаком с Полетаевым, и категорично заявил, что он вдовец — коронная фраза Станислава о своем семейном положении. Позднее дедуля, еще пребывая в здоровом теле и здоровом духе, проболтался, что в день аварии Полетаевы ехали в ЗАГС разводиться. А вдовцом Стас считал себя давно — сразу после конфликта с женой, в результате которого они разбежались. После аварии, когда Лерка самоотверженно проявила себя любящей женой и верным другом, вытаскивая мужа из коматозного состояния на этот свет, Полетаевы помирились. Когда Кикимор заявил о вдовствующем положении Стаса, мне показалось, что он подавил рыдания. Но следующая его фраза о статусе Валерии в качестве жены Полетаева просто усилила сомнения во вменяемости Кикимора. Только на днях до меня дошло: от него в этой «газовой камере» чего-то добивались. Возможно, не зная истинных отношений между супругами, решили, что Стас не очень дорожит жизнью Валерии, поэтому в качестве решающего довода использовали угрозу его собственной жизни. Валерию, мол, уже грохнули, ты на очереди. А она в тот момент была еще жива. Ну, о ней потом. Вторая обещанная мною деталь: весьма странное поведение моего мужа, из которого я сделала один-единственный вывод: он никогда не оперировал человека, выдававшего себя здесь за Станислава Аркадьевича Полетаева. Этим и поделился со следователем после гибели Валерии.
— Да! — горячо поддакнула мне Наташка. — Сразу же начались проволочки с нашим отъездом в Москву. Второй Полетаев куда-то исчез. Я уверена, что Ефимову было предложено сыграть в ту же игру, что и вам, «Ткачукам». Ведь зачем-то нас к Полетаевым вместе с оравой его родственников заманили…
В продолжение Наташка взвизгнула. Колюня вздрогнул, Психея подскочила на месте. Ничего страшного, просто я доигралась фонариком, он выскользнул из моих рук и грохнулся на пол. Звук от падения эхом пронесся по пустому дому. Меня даже не обругали, но фонарик перекочевал в карман Колюни. Да он мне и самой надоел. Я сразу заторопилась на выход, заявив, что в доме нам больше делать нечего, а у меня лопата простаивает. Никто не возразил.
7
Дождь кончился, но небо по-прежнему загораживалось безразмерным серым полотном, растянутым над землей не иначе как для просушки. Скользя галошами по мокрой траве, я относительно уверенно возглавляла нашу цепочку из четырех человек, направляясь к яме, в районе которой мы на днях удачно маскировались с Наташкой. Вооруженный лопатой Колюня шел завершающим.
Бывшую яму нашли не сразу. Еще в прошлый раз она слишком аккуратно была заделана дерном. Подруга не преминула обратить на это внимание «профессионалов-дизайнеров» и сразу предупредила, что не будет принимать непосредственного участия в раскопке ямы для бытовых отходов. В основном почему-то трупов. Психея поколебалась и, ничего не сказав, просто отошла в сторонку.
— Какие бытовые отходы с трупами?! — возмутилась я. — Дом был необитаем, Кикимор, как временный жилец, не в счет.
— Ага, не в счет, — проворчала подруга. — На хлебе и воде всю свою камеру протушил. В принципе, он, конечно, не виноват, но… Однозначно, я лопату в руки не возьму.
— Да я ее и не отдам, — заявил Колюня. — Пока она вообще не нужна. Дерн можно снять руками. — И, засучив рукава, принялся за дело.
Как я и предполагала, никаких бытовых отходов в яме не оказалось. Сразу под дерном был насыпан небольшой слой земли, далее шла прослойка из полиэтиленовой пленки. Убрать все лишнее, наносное не составило сложности. Колюня справился с этим быстро, и вскоре открылась следующая картина: на глубине примерно с полметра располагалась металлическая решетка с мелкими ячейками, на ней находился сверток, старательно упакованный в черный пластиковый мешок для мусора и заклеенный скотчем.
Сын своего многострадального отца явно не рассчитал свои силы. Решив, что сверток не может быть тяжелым, опустился на колени, чтобы подхватить его и вытащить без особых усилий. И едва не нырнул головой вниз. Хорошо, что я успела плюхнуться ему в ноги, сработав якорем. В отличие от Колюни догадывалась о содержимом пакета. Металлические сейфы, пусть даже маленькие, не могут быть легкими. Это несерьезно.
— Ого! — донесся из ямы озадаченный голос Костика. — Тяжелый, гад. Кто там у меня в ногах валяется? Спасибо. Чуть башкой сетку не проломил.
На мой взгляд, несерьезным было и вскрывать пакет прямо на месте. Стоило передать его следствию или хотя бы донести до машины. Победило любопытство. Колюня моментально разодрал пакеты — их оказалось два, и глазам предстал небольшой ящичек весьма приятной наружности — гладкая серебристая поверхность сейфа, окантованная по бокам металлом под золото.
Обратный путь к машине прошел в хаотичном порядке. Никакой цепочки уже не было. Колюня с сейфом под мышкой шагал впереди. По бокам скакали Наташка с Психеей, без конца приставая к нему с одним и тем же вопросом: «Не тяжело?» и получая один и тот же ответ: «Нет». Я ехала на своих галошах сзади, волоча за собой лопату, то и дело цеплявшуюся за траву. Помощи мне никто не предлагал. Был момент, когда захотелось ее бросить прямо на участке, да совесть не позволила. Все-таки чужой садово-огородный инструмент, к тому же стилизованный под титановый. А может, и на самом деле титановый.
К «финишу» мы с лопатой приплелись последними. Забравшись в машину, троица внимательно следила за манипуляциями Колюни, вертевшего сейф и так и этак. Он даже пытался его открыть, вернее, взломать прямо голыми руками. Отметив мимоходом вслух, что «сила есть, ума не надо», я попыталась пристроить лопату в багажник, но она туда не влезала — ручка была длинновата. Вспомнив, что Колюня размещал ее в салоне, решила пойти проторенным путем. Колюня утроил усилия. Со зверским выражением на лице и огромным напрягом пытался вскрыть сейф стамеской.
— Что ты делаешь, ирод! — завопила я, пытаясь через окно забрать у него сейф. Не получилось. Хотя вспугнутый мною «дизайнер» готов был отдать мне его без боя, поднять ящичек я не смогла. Процедив сквозь зубы знакомое: «Тяжелый, гад», выудила золотой ключик, предварительно отстегнув булавку с ним от внутренней части кармана джинсов, и передала ее парню, заметив, что «ларчик просто открывался».
Он и в самом деле легко открылся ключом. Может, и с испуга. Сверху лежали два загранпаспорта на имя Полетаева Станислава Аркадьевича и Полетаевой Валерии Павловны с открытыми шенгенскими визами. В загранпаспорт Станислава был вложен просроченный на два дня авиабилет. Детально его рассматривать мы не стали. Ясно и так, в Вену. Под документами лежала пластиковая папка с подлинниками документов на иностранном и русском языках, подтверждающих права Полетаева на наследство имущества, принадлежавшего ранее господину Эрнсту фон Штольману. За папкой находились плотно уложенные пачки евро и долларов. Сбоку нашлось местечко и маленькому мешочку с ювелирными украшениями. Колюня неосторожно высыпал их на ладонь, и перстень с изумрудом (надо полагать, настоящим) упал вниз. Наташка, обругав Колюню растяпой, страдающим недержанием любопытства, с головой окунулась в поиски. Психея, строго приказав ему не шевелиться, тоже согнулась в три погибели и, как могла, ей помогала. В основном советами. Колюня послушно сидел манекеном, склонив повинную голову в район поисков. А я просто торчала снаружи сторонним наблюдателем. Как вскоре выяснилось, не одна. Чья-то совсем не ласковая рука обхватила меня за шею и прижала к телу, одетому во что-то изрядно мокрое. Что-то еще более неприятное уперлось в левый висок. В следующую секунду я догадалась, что это, как говорят в определенной среде, «ствол». Классическая сцена из боевиков и детективных фильмов, не отличающаяся разнообразием и оригинальностью. Можно было презрительно фыркнуть, если бы я не являлась непосредственной ее участницей. Мало того — главной героиней. Да и фыркнуть при всем желании не получилось бы. Пикнуть не могла — не хватало воздуха и горло болело.
А в машине полным ходом продолжалась возня, связанная с поисками какого-то занюханного изумруда! Пользуясь бесконтрольностью, Колюня склонился к головам поисковиков еще ниже, сейфовый ларчик опасно накренился, но меня это совсем не волновало. Еще чего не хватало! За моей спиной стояло чудовище, которому и следовало беспокоиться за сохранность ценностей.
