class="p1">– Интересные вопросы задаешь. Когда люди любят, это сразу видно.
– Они давно женаты, чувства угасли, – выдвинул он неплохую версию.
– Когда люди вместе давно живут, они все равно друг друга зеркалят. Перенимают от своего супруга жесты, повадки, смотрят и говорят одинаково. Они интересны друг другу. Да, много таких мелочей, чтобы понять, что он любит ее. Поэтому и говорят, что муж и жена – одна сатана.
– Иришка права. Они как чужие. Абсолютно чужие люди. Я за ними тогда наблюдала, – мама высказала свое мнение.
– Вот и мне интересно. Как так? Он ее сильно любил, но ни одну привычку от нее не перенял. Меня вообще интересует, почему они такие разные и вместе жили? Может, вынужденный брак? – выдвинула я версию.
– Это как? По залету поженились? – переспросил Никита.
– У них вроде бы нет детей. Скорее капиталы семей своих объединяли. Или долги жениться заставили. Нет тут никакой любви.
– Или шантаж! – Петька выкрикнул свою версию.
– Мне эта версия нравится больше всех. Вот на шантаж похоже. А чем она его могла шантажировать? Или не она? Тогда кто? И на кой черт такой брак самой Софье сдался? Неужто о любви не мечтала никогда? Или она его любила и вынудила жениться одним из перечисленных нами способов? – стала развивать я версию.
– А потом поняла, что принц ее никогда не полюбит. И высохла от горя? – высказался мой муж. А он, оказывается, у меня большой романтик.
– Согласна, эта версия тоже рабочая…
– Иришка, хочешь совет? – продолжил он.
– Говори.
– Тебе надо его хотя бы выслушать. Пусть не сейчас, а когда он будет готов говорить всю правду.
– Когда придет в следующий раз, тогда выслушаю. Согласна. Софья как-то должна быть связана с остальными убийствами. Но как? Не вижу связи. Хоть бы ниточку нащупать.
– Вот он придет и сам тебе ниточку принесет, – Никита думает, что все так просто.
– Он, скорее всего, будет опять юлить. Но я попытаюсь найти связь. Между этими тремя связь явная, и знают они друг друга с детства. Опять же вместе танцами занимались. И трагедия их объединяла. Мама, а помнишь, ты сказала, что эта Софья тебе встретилась, напомнила я.
– Когда она со мной поздоровалась? – уточнила мама.
– Ага. Ты говорила, что она похорошела, приоделась. А когда у нас женщины хорошеют? Когда на их горизонте возникает мужчина новый. Любовник у нее появился. Точно, – озвучила я свою догадку.
– Или была перспектива завести любовника. Намечался роман с другим мужчиной, и к камню она шла на свиданье. Поэтому и прихорашивалась, и платье новое надела, и серьги дорогие нацепила, – предположила мама.
– Может, просто этот мужик ее обокрал и все, – выдвинул версию Петя.
– А на кой черт время терять и ее переодевать? – спросила я.
– Шмотки дорогие. Он их продать решил, – настаивает Петька на своей версии.
– Если шмотки дорогие, то по ним поймать могут. Зачем рисковать? Серьги уже большой куш. С платьем мараться вор не стал бы. А если стал, то на кой черт время терять, чтоб ее в лохмотья одеть? Снял одежду и бежать быстрей с места преступления надо, а он ее в тряпки одевать кинулся. Вдруг кто его увидит? Гуляющие в лесу к озеру могут выйти. Нет. Тут что-то не то. Не срастается. Похоже на то, что он с полицией играется, – сказала я.
– Подкидывает им загадки? Иришка, тогда он явно не в себе.
– Вот и я об этом давно говорю. В любом случае надо подумать…
Думаю я лучше всего во сне. У меня так мозг устроен. Загружаю днем информацию. А утром получаю готовое решение. Беда в том, что сейчас информации у меня недостаточно.
Мы подкрепились ужином и пошли к себе в комнату спать. Но ничего нового я к утру не надумала. Ночью я ворочалась и нормально практически не спала. Утром проснулась разбитой. И какой из меня нынче детектив? А сегодня придется общаться с хладнокровными змеюками из дворянского гнезда. Со всей семейкой Гвоздевых. То еще испытание для выдержки. Но ехать надо. Мне самой стало интересно, как поведет себя мамаша. Я же ей не позвонила. А она наверняка моего звонка ждала. Сегодня все и узнаем.
– Ну что, Иришка. Мы принимаем бой? – Никита будто услышал, о чем я думала.
– Да. Сегодня у нас посещение серпентария. Змей ядовитых укрощать едем. Ты дудочку захватил, о мудрый факир? И где твоя чалма? Представь, как позвоним им в дверь. Они открывают, а там ты с дудочкой и в чалме. Дрессировка началась…
Сама представила и засмеялась. Картина нарисовалась превосходная. Настроение сразу поднялось. И я решила с этими людьми не церемониться. Им не меньше моего надо узнать, кто убил их мальчика и им хотелось бы узнать, кто перечеркнул его карьеру. Ответить на мои вопросы в их интересах.
Мы приехали к дому Гвоздевых вовремя. Оставалось пять минут до назначенного времени. Мы поднялись на нужный этаж и позвонили в дверь. Долго никто не открывал. Нам на площадке было слышно, как в квартире надрывается звонок. Не услышать такое – надо быть глухим. Мы подумали, что семейка нас решила продинамить. Неожиданно дверь распахнулась, и нас пригласили пройти внутрь.
Из гостиной раздавались крики. Семейка Гвоздевых ссорилась. Притом с применением ненормативной лексики. Судя по голосу, именно старушенция крыла всех матом похлеще бывалого портового грузчика. Нецензурная лексика была заковыриста и витиевата. Перлы, выдаваемые бабулькой, могли бы ввести в ступор изучавших русский мат специалистов. Разнообразию познаний в этой малоизученной сфере, дворянке позавидовал бы опытный филолог, собирающий народный фольклор. Судя по выкрикам, ссора возникла из разногласий по поводу того, что говорить нам, а что нет. К компромиссу они прийти не успели. Мы нарисовались в дверях. Но это нам только на руку. Посмотрим, что они нам выложат.
– Здравствуйте. Прошу прощения, что нарушила вашу семейную идиллию, – я решила поехидничать. А что? Не только же им можно.
– Наш человек! – бабулька с чего-то приписала меня к их высокородию. Хотя могу и согласиться, если это нужно для дела.
– Вчера мы договаривались, что вы расскажете нам про вашего сына и внука Александра, – напомнила я.
– А зачем вам вообще это надо? – задал вопрос какой-то мужчина. В прошлый раз его здесь не было.
– Видите ли, у нас в поселке нарисовался еще один труп. По-моему мнению, все убийства связаны. У нас свой интерес: хотелось бы поймать убийцу. Мне кажется, вам тоже хочется, чтобы его поймали. Или не хочется?
– Конечно, мы хотим, чтобы убийца был пойман и наказан. Этим занимаются
