— Будь осторожен перед мостами, Алексей. Один из них наверняка ведёт на тот свет. Не сверни голову.
— Ага, — засмеялся Ляхов. — Понял. Не сверну. Если приедет Ника, вы уж не ругайтесь с ней. Она добрая, только дёрганая стала в последнее время, нервная.
— Да, лейтенант… Где у тебя снотворное, хочу сегодня выспаться. Лечь и уснуть, ни о чем не думать.
— Снотворное в аптечке, в шкафчике на кухне. Препарат называется «Здоровый сон». Белые таблеточки, отрубают моментально, лучше всякой водки, а если ещё и в ней растворить — получится убойно-ударное средство типа «На сутки я умер». До завтра, капитан!?
Дверь за Ляховым закрылась.
— Завербовал мальчишку, — сказал Маралов.
— Хватит, господин Бутылкин, топайте на кухню, будете сегодня за повара.
— Почему я?
— Начальство само себе кушать не готовит, только если припрет.
— Или слуг нет. Ладно, — Маралов нехотя побрел на кухню. Остановился у буфета. — Дай ключ.
— Горячительные напитки выдаются в зависимости от вкусовых качеств приготовленных блюд.
— Блюд?
— Первое и второе. Можно из консервов, так быстрее. Ну и нарежь что-нибудь на закуску… так и быть.
— Другое дело. Готовить я умею, но не люблю. Ради тебя, Миша! Телевизор без меня не включай, посмотрим вместе.
Шпарин повертел пульт и положил на грудь.
«Все меня любят и, что самое удивительное, я люблю всех. Вика сказала: «Так не бывает!». Получается бывает… Евпахов со своей формулой? Чем они меня накололи? Будет посильнее всех наших снадобий. Кто же эта третья? Разгадка рядом. Ляхов не знает, что у него три сводных «редких животных». Говорит об «одном»… Мальчишка неиспорчен. За выходку в штабе я его простил. Что у дам на уме? Скрывают имена. Оставим третью пока в покое. Подумаем о двух первых любимых, которых я уже видел. Древака говорил о непохожих характерах и в тоже время: «Если захотят, отличишь!». Разница есть, почти незаметна, неуловима, но есть. Иногда в словах, иногда в жестах. Манера поведения… Особо не скрывались… Гадай теперь, кто где… Подремлю. Если вечером никто из «редких животных» не заявится, поеду к Ирине или к любительнице заездов на длинные дистанции…».
Шпарин повернулся набок, пульт упал на ковер.
— Господин капитан, обед!
— Сколько я спал? — Шпарин опустил ноги на пол и потер глаза.
Маралов сидел за накрытым столом. Тарелки источали аппетитный запах.
— Около часа. Два раза обед подогревал. Не хотел будить, спал сладко, не шевелился, не дышал, только губами чмокал. Девок целовал во сне? Сразу всех троих или по одной?
— А ты, как думаешь?
— Третья лишняя. Ни к чему она. Как-то не вяжется. Три девушки, совершенно одинаковых. Быть не может. У кого-то из трёх должны быть отклонения. Нос другой или ещё что-нибудь… Грудь например.
— Пойду умоюсь, — сказал Шпарин. — Грудь у всех одинаковая и остальное… кажется. Другое дело, как им этим остальным пользоваться, в процессе… Это довольно интимные вещи. Вот тут ничего не помню, одурманили.
— А вчера, ночью?
— Вчера не с кем было сравнить.
Перед трапезой Шпарин поинтересовался:
— Завязал? Не наблюдаю напитков.
— Решил отдохнуть.
— Правильно, завтра трудный день.
Ели молча. В конце обеда Шпарин взорвался:
— И всё же? Две или три? Может действительно одна, как Ляхов говорит? Пойдем, отнесем посуду и посмотрим телевизор. Нет, одной мало. Минимум две. Не может человек находиться сразу в нескольких местах. И на Базе две, а сегодня насчитал три. Точно три. Одна на Базе, вторая на пляже, третья в серой машине, болталась, так навязчиво, всю ночь под домом и попалась в городе.
— Что им всем от тебя надо? Чего они к тебе пристали? Больше не к кому?
— До сих пор не пойму. Сплошные загадки и ребусы.
— А тебе так интереснее жить, с загадками. По-моему, тебе это нравиться и не хочешь в этом признаться. Что бы ты дома делал? А сейчас живешь насыщенной интересными событиями жизнью. С замечательными людьми общаешься. Капитана «дали». Инопланетянку трахнул. Делаешь, что хочешь. Гарем завел. Совесть у тебя чиста. Никаких моральных проблем. Огр… операцию задумал. Потом, чувствую, на большее тебя потянет.
— Даже злиться на тебя нет сил, — сказал Шпарин, улёгся на диван и направил пульт на телевизионную стену.
Стена ожила и, глуша неподготовленных зрителей, превратилась в огромный экран.
— Зв-у-ук!.. — завопил Маралов, закрывая уши ладонями.
— Сражение!.. — убавляя громкость, прокричал оглушенный Шпарин. — Это что-то новенькое или забытое старенькое… Гладиаторы! Обал-л-деть…
На огромном стадионе, полном людей, происходило невероятное. Стадион, превращенный в поле битвы шумел и ревел. Несколько десятков человек, одетые в доспехи различных времён и народов, бились не на жизнь, а на смерть. Метали дротики, махали секирами, стреляли из луков, рубились мечами. Валялись убитые и раненые. Камера, то и дело, с близкого растояния, наплывом, показывала выпученные глаза, предсмертные гримасы умирающих людей, отрубленные части тел, лужи крови на песке. Зрители на трибунах бесновались.
— Кино, — сказал Маралов. — Фильм исторический. Хорошо снято, натурально. Наши так не могут.
— Э!.. А вот этих я помню! — вскакивая на диване, воскликнул Шпарин и показал пультом на трех воинов, ожесточенно орудующих мечами. — Я их видел на Базе, стояли рядом у крематория. Живые… Их тогда убили. Этот, Дремиус, вот… вот этот, с хвостиком на затылке, потом ожил и стал вертолетчиком. Я с ним пытался улететь. Многоразовое использование. Челноки… И вот этих здоровяков, их тогда увели после сортировки. Они-и… Месятся с легионерами. Нет, этим не светит против легионеров, не та школа.
— Убери это смертоубийство, — попросил Маралов. — Меня сейчас вырвет.
— Подожди, интересно, остануться они в живых в этот раз?
— Убери! Скажи спасибо, что не оказался среди них. Физические данные у тебя подходящие. Выручил тебя двойник.
— Выручил… Ну, вот, остались в живых.
Троица легионеров добила раненых и, опустив мечи, с ненавистью разглядывала орущих людей на трибунах.
— Мои ребята.
— Да, Миша! Да!..
— Что, да?
— Не помрешь ты своей смертью. Давай дальше, посмотри на других каналах.
Шпарин поднял пульт.
— … это были «Обычные Новости», — сказал с экрана диктор, опрятный мужчина в очках. — Перейдём к новостям «Особой Важности». У нас в студии эксперт Министерства Обороны господин Тростников. Что вы можете сообщить уважаемым зрителям о ночном инциденте в воздушном пространстве над столицей?
— Пока немного, — сообщил военный эксперт, пухлый мужчина в военной форме без погон и знаков различия. — Расследование продолжается. По предварительным даным в пригороде Губернаторска, недалеко от поселка под названием «Сонная Горка», вчера около двадцати двух часов потерпел катастрофу неизвестный беспилотный транспортный самолет с грузом мандаринов на борту. На месте крушения работают наши специалисты. Рассматриваются несколько версий проишествия. По одной из них, авария произошла из-за отказа навигационного оборудования в результате чего самолет оказался в воздухе над столицей на очень низкой высоте. По другой — был сбит. Одни немногочисленные очевидцы заявляют, что перед падением в транспорт попала молния, в это время шел сильный дождь, другие наблюдали зелёную нить, протянутую к самолету с земли. Само по себе это утверждение является фантастикой. У нас нет такого оружия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
