Между тем солнечный свет, начав с вершины, спускался все ниже и ниже, освещая домики «храмового» комплекса на склоне. Когда осветилась крыша самого большого из них, расположенного внизу у рва, раздались разноголосые крики. Как бы возникнув из полутьмы, на крыше появились пять фигур в длинных одеждах, окрашенных в довольно яркий буровато-красный цвет. Они стояли, воздев руки, лицами к солнечному диску, медленно выползающему из-за холмов. Несколько минут спустя раздались глухие звуки, которые мог издавать, наверное, большой барабан или тамтам, затем вступил еще один ударный инструмент, издающий более высокие звуки, послышались завывания, которые, вероятно, представляли собой хоровое пение. Через минуту-другую ударные и хор нащупали взаимодействие, а фигурки на крыше двинулись вокруг низкой широкой прямоугольной тумбы, расположенной в центре. Они пританцовывали, что-то выкрикивали высокими голосами и воздевали руки. Головы их были обриты наголо, так что Семен не сразу сообразил, что это, скорее всего, женщины.
Ритм нарастал, толпа паломников вторила ему выкриками и… Ну, не совсем аплодисментами – хлопали они себя по груди или по бедрам. Танцовщицы же на крыше, не останавливая движения, стали избавляться от одежд.
«Угу, – размышлял Семен, – проституция – самая древняя профессия, а самое древнее шоу – это стриптиз. Вот только световые эффекты у них подкачали: тут полумрак нужен, светомузыка и все такое. Кроме того, мода бывает разная, но для меня женщина без волос на голове выглядит неэротично, а у этих к тому же вроде бы еще и маски на лицах.
Ритм потихоньку нарастал, танцовщицы извивались, толпа, надо полагать, возбуждалась…
Все это продолжалось минут 15–20, а потом со стороны зрителей раздались крики не в такт. Вскоре ударные и хор смолкли, а танцовщицы остановились. Леопарды в яме, лежавшие или бродившие до этого туда-сюда, оживились и начали группироваться возле моста, словно им дали сигнал к кормежке. Так оно и оказалось: толпа пришла в движение, и у входа на мост оказался тот самый «богатый» паломник и двое обнаженных туземцев.
На минуту воцарилась тишина, народ немного отодвинулся от этой троицы, а потом вдруг разразился довольно дружным воплем. Наверное, это был сигнал – один из туземцев кинулся на мост и побежал на ту сторону.
Бежать ему было всего метров пять, но он не достиг и середины – шансов, похоже, у него не было. Два леопарда прыгнули почти одновременно, но удачливым оказался только один, а второй вскочил на мост, обиженно махнул хвостом и спрыгнул вниз, где уже шел дележ добычи. Как только он освободил дорогу, на бревнах оказались паломник и второй туземец. Они благополучно перебежали на ту сторону, и толпа приветствовала их успех радостными криками. Паломник сразу же скрылся из виду – вероятно, направился внутрь одного из строений, а туземец остался сидеть на корточках недалеко от края рва.
Леопарды некоторое время кучей терзали добычу, а потом оставили ее в покое и разошлись, так и не доев тело.
Между тем на «танцплощадке» появился тот самый паломник. Некоторое время он, подбадриваемый криками, рассматривал танцовщиц, а потом одна из них улеглась на помост в центре и раздвинула ноги. Паломник даже не стал раздеваться…
Толпа начала было аплодировать в такт его фрикциям, но все кончилось очень быстро. Вой и вопли зрителей были полны разочарования.
Возвращение на родной берег происходило тем же порядком. Только оставшийся туземец, вероятно, был полностью деморализован – двигался вяло, и его стащили вниз, едва он успел ступить на мост. Когда крики немного утихли, вновь послышались звуки ударных, а вскоре вступил и невидимый хор. Танцы на крыше продолжались, но новых желающих попытать счастье не находилось. Леопарды скучали под мостом.
Семен смотрел в основном на танцовщиц и не сразу обратил внимание, что в толпе паломников передвигаются те самые трое людей в шкурах, и в руках у них нечто вроде корзин. «Небось плату взимают за представление», – интерпретировал Семен их действия. Люди с корзинами, вероятно, обойдя всех, вернулись к мосту и неторопливо перешли на ту сторону. Леопарды на них не реагировали.
Вскоре толпа разразилась криками, полностью заглушившими музыку. Причины для ликования Семен не усмотрел, но предположил, что на «танцплощадке» появился кто-то еще, только его пока сверху не видно – примадонну выпустили, что ли?
Ритм танца между тем нарастал, толпа вновь приходила в возбуждение – создавалось впечатление, что грядет главный номер программы, а до этого было обычное, изрядно уже надоевшее представление. А лысые женщины в масках все кружились и кружились вокруг низкого помоста.
И вдруг из-под стены вышел и остановился на краю площадки еще один человек в балахоне почти красного цвета. Он воздел руки к небу. В одной из них он держал какой-то небольшой предмет. Немедленно воцарилась тишина, продержавшаяся несколько секунд и сменившаяся целым взрывом воплей, – на площадку вытащили и начали укладывать на помост огромную серовато-бурую фигуру.
Что уж они там с ним сделали, Семен разобрать не смог, но в итоге несчастный питекантроп оказался как бы распят на этом алтаре – головой и конечностями он двигать не мог – только телом, да и то совсем немного. Наверное, ему освободили рот, так что, когда палачи отступили, раздался его рев, переходящий в визг и какие-то всхлипывания. Тем не менее даже со своего наблюдательного пункта Семен видел, что плоть его пребывает в восставшем состоянии. Вероятно, вопли пленника послужили сигналом к продолжению представления: зазвучала «музыка», а танцовщицы, извиваясь, двинулись по кругу. Обойдя пару раз вокруг помоста, одна из них покинула строй, влезла наверх и стала пристраиваться…
«Кажется, позиция называется „наездница“, и… сейчас меня стошнит, – подумал Семен. – Ни смотреть на это, ни слушать я не могу…»
Тем не менее он досмотрел и дослушал.
Они прошли через него все. Толпа ликовала. А потом… Потом в игру вступил человек в красном. Семен понял, что за предмет был у него в руке.
Окровавленный комок полетел через ров в толпу. Там немедленно началась давка. Танцовщицы обмазались кровью с ног до головы. Тело сбросили со стены в ров…
– Будьте вы прокляты! – прошептал Семен и оглянулся.
Два невысоких бритоголовых, безбородых воина в леопардовых шкурах смотрели на него. И улыбались. Был еще и третий, но он находился сзади – для троих тропа оказалась слишком узкой.
Тот, что стоял справа и чуть впереди, имел в руке дротик или короткое копье с тонким шиловидным наконечником. Тот, что слева, держал в руках лук и… Нет, он не натягивал тетиву, он ее уже натянул и сейчас будет выстрел. В упор. С четырех метров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
