— Что за женщина? – хмурюсь. Неужели Алла? Отношений с подругой до сих пор никаких. Каждый день я думаю, что нужно съездить к ней, помириться, поговорить, но постоянно что—то отвлекает.
— Представилась матерью босса.
Блин, у меня прямо дежавю. Снова родственники. Почему меня просто не могут оставить в покое? Ах да, я же не пара их сыну, но при этом умудрилась выскочить за него замуж, а теперь мешаю общению с семьей. Первая мысль – не пускать её. Ещё одного скандала не хочется. А с другой стороны….Как—то не удобно.
— Да, можно пропустить, — охранник кивнул. Ставлю букет в вазу и достаю карточку.
«Скоро увидимся. До встречи!»
Это всё, что написано. Странно. Глупая какая—то записка. Но заходит женщина, и я напрягаюсь. Смутно припоминаю её.
— Здравствуй, Лера, — тихо произносит она.
— Здравствуйте, — мне стыдно, но я не помню, как её зовут, — Присаживайтесь…
— Лариса Вениаминовна, — мягко подсказывает, — Спасибо.
— Может чаю? – предлагаю машинально. А внутри всё дрожит. Не знаю, чего ждать от этой встречи.
— Нет, спасибо. Я ненадолго. Хотела с тобой поговорить, — голос звучит ровно, без агрессии или намёка на злобу. Но меня всё равно трусит. Сажусь напротив и слышу неожиданные слова:
— Я хотела извиниться, за поведение своего мужа. Никита мне всё рассказал.
Опа. Вот такого я точно не могла предугадать. Думала, она накинется с обвинениями, но нет. Свекровь кажется искренней. Хотя, отец Ника тоже начал очень спокойно. Вдруг и этот разговор меня удивит?
— Извиниться? – переспрашиваю, потому что думаю, что мне послышалось.
— Да. Я не думала, что Серёжа…, — запинается. Ей трудно говорить.
— Никита рассказал вам всё?
— Да. Лерочка, у меня и в мыслях не было, что всё так закончится. Я всего лишь хотела познакомиться с внучкой, и посетовала на то, что не могу этого сделать. А мой муж…., — молчит. Понимаю, что женщина действительно сожалеет о том, что произошло. Хотя, её вины в этом нет. Она не должна отвечать за поступки своего супруга.
— Вы ни в чём не виноваты, — накрываю своей ладонью её руки, — Вам не за что извиняться.
— Ты хорошая девушка. Я всегда говорила это Никите, — смотрит на меня с полуулыбкой, — Несмотря на твою ошибку, ты….
— Ошибку?
— Ну…, — смущается, — Я знаю что произошло у вас с моим сыном. Точнее, из—за чего вы расстались.
— Мы расстались из—за того, что его поведение чуть не убило нашу с ним дочь, — негатив поднимается с новой силой. Понимаю, о чём говорит Лариса Вениаминовна. И меня это бесит.
— И вашему сыну я не изменяла, если вы об этом. Мы с ним уже разобрались в этой ситуации. Всё оказалось не так просто, как казалось.
Глаза Ларисы Вениаминовны удивлённо округляются, становясь похожими на два блюдца.
— Лера, я никогда не была против тебя. И не хотела, чтобы вы расставались. Наоборот. Мне казалось, что ты делаешь Никиту лучше. Он стал совсем другим. Уж я—то помню. А как страдал, когда вы расстались, — сердце болезненно сжимается, — Я думала, что потеряю его, — в глазах женщины появляются слёзы, — Это страшно, когда ничем не можешь помочь своему ребёнку.
Да, в этом я её прекрасно понимаю. Когда Даша лежала в больнице, а лечение не помогало, я с ума сходила. И когда появился грамотный специалист, который смог подобрать лечение – благодарила Бога.
«А благодарить нужно Исаева» — подсказывает моё подсознание. Да. Ведь это Ник отправил к нам врача.
— Когда мы с Серёжей узнали о том, что Ник женился, да ещё и на тебе…., — продолжает Лариса Вениаминовна, — Я обрадовалась. Пусть вы скрывали свои отношения, но вы вместе. И растите дочь.
Поёрзала на стуле, стараясь скрыть дискомфорт. Эта ложь набирает обороты. Ведь всё было совсем не так.
— И я просто хотела познакомиться с девочкой поближе. Только и все, — снова провоцирует меня.
— Не сочтите за грубость, но почему вы раньше не хотели? Или Даша стала интересна, только из—за того, что мы с Ником вместе? – спрашиваю, смотря ей прямо в глаза. Меня злит тот факт, что моя дочь никому не была нужна несколько лет, а тут вдруг и папочка объявился, и бабушка. В этот момент обида на Исаева берёт верх и я снова злюсь на него. Он перевернул нашу с Дашей спокойную жизнь с ног на голову. Из—за своей прихоти!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я не могла, — стонет Лариса Вениаминовна, — Ты права, нужно было поддерживать с вами связь, нужно было помочь, но я боялась.
— Сергея Алексеевича? – уточняю.
— Сделать больно сыну, — серьёзно смотрит на меня, — Никита действительно тяжело переживал ваш разрыв. Лера, мой сын так любил тебя. Ты даже представить себе не можешь, как ему было плохо. Он постоянно был в нетрезвом состоянии, дрался в барах. Серёжа не знает и половины того, что происходила. Ему и не нужно. Я видела, как страдает сын. И боялась, что если он узнает, что я с тобой поддерживаю связь…., — голос срывается. Мне становится стыдно. Из—за собственных обид, я заставляю женщину проходить повторно её личный ад. Да, я понимаю её как мать. Может, полностью не осознаю, но понимаю. Страх за своего ребёнка – в крови у матери. Лариса Вениаминовна встала на сторону сына. И я не вправе осуждать её за это.
— Прости меня, если сможешь, — сглатываю. Слишком много извинений за последнее время. Слишком много признаний ошибок.
Женщина встаёт и хочет уйти. Она не настаивает на чём—то. Она высказалась и всё.
— Подождите! – останавливаю. Чувствую её боль. И не хочу вести себя как сволочь. Паршиво, но наша с Ником история, наша неспособность к разговорам заставила страдать слишком много людей.
— Да? – оборачивается.
— Даша сейчас в саду. Но если вы хотите, мы могли бы встретиться в выходные. Все вместе. Вы, я, Даша и…Ник, — это даётся не просто. Я словно собираю семью вместе. Семью, которой у меня никогда не было. Которой не было у моей дочери. Наступая себе на горло, перешагивая через собственные обиды, я делаю пусть и маленькие, но всё же шажочки. К новой жизни.
— Спасибо, — смотрит так, будто я ангел, спустившийся с небес, — Лерочка, я буду счастлива.
Улыбаюсь в ответ. Женщина мешкается, а потом подходит, порывисто обнимает меня, и так же быстро уходит. Да….Я думала, что моя жизнь уже перевернулась с ног на голову? Нет. Кажется, всё только начинается.
Весь день у меня не выходит из головы разговор с Ларисой Вениаминовной. Мне жалко бедную женщину. Много осталось не сказанным. Но то, что она озвучила, вызывает у меня сочувствие. Похоже, её жизнь с мужем не такая безоблачная и счастливая, как когда—то мне показалось.
Попросив няню забрать Дашу, устроилась в гостиной. Я не знаю, что мне делать дальше. И как жить. Пустить всё на самотёк? Чтобы всё шло само собой? Но я не могу. У меня дочь. Я должна чётко знать, как всё будет. Но рядом с Исаевым это по—моему невозможно.
— Леркин, прив…Эй! Ты чего??? – рядом оказывается Илья. Он обеспокоенно смотрит на меня.
— Ты почему плачешь? – проводит пальцем по щеке. А я и не заметила слёзы.
— Просто грустно стало, — отмахиваюсь. Не хочу ему рассказывать о своих переживаниях. Я так устала от этих эмоциональных качелей.
Илья не верит мне, и прежде чем я успеваю что—то подумать, притягивает меня к себе, приобнимая.
— Врёшь ведь, — усмехается, — Но поддержу твою ложь и просто скажу – не грусти.
Тихо смеюсь, сквозь льющиеся слёзы. Напряжение последних недель изматывает меня. Эмоции бьют через край. И я не знаю, когда это закончится.
Я снова погружаюсь в свои мысли, под успокаивающее бормотание Ильи, даже не замечая, что за нами наблюдают….
Никита…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ехал домой в приподнятом настроении. Думал, что сейчас заеду за Лерой, заберём Дашу, сходим куда—нибудь в кафе. Или в торговый центр. Будь моя воля, вообще всё время проводил бы дома, с семьей. Отпуск что ли взять?
Вот только едва зашел, как сразу бросилась картина – моя жена в объятиях другого. Кулаки невольно сжались. Твою ж мать. Посмотрел, как идиот и просто ушёл. Молча. Сел обратно в машину, и поехал куда глаза глядят. Нет, я не промолчу в этот раз. Но наговорить Лере глупостей, тоже не хочется. Она только начала воспринимать меня иначе. Нельзя в одну секунду разрушить всё это.
