показывала своего гнева и действовала исподтишка. Она была хладнокровной и расчетливой, умела здраво рассуждать в любых условиях, и именно эти качества ее характера не раз помогали троице выбираться из сложных ситуаций. Шарлотта контролировала поведение младших сестер, учила их самообладанию, она обладала почти безграничной властью над ними, и только благодаря этому им троим удавалось претворять в жизнь свои рискованные и опасные планы.
Шарлотта всю жизнь отличалась от сестер не только характером, но и внешне. Ее угольно-черные волосы и темные бархатистые глаза вызывали восхищение, но все же такая внешность практически не встречалась у гарпий. Идеалом красоты у них считались рыжеволосые девушки, какой была Элеонора. Никто, кроме самой Шарлотты, не знал, в чем причина таких внешних различий. Все дело было в том, что ее сестры, которых все считали ей родными, на самом деле приходились ей единоутробными.
Два древнейших вида — гарпии и вампиры — издавна враждовали между собой. Гарпии чаще всего заключали браки с оборотнями. Изабель и Элеонора родились именно от такого брака. Но незадолго до своей смерти их мать, Галесс Торнвуд, посвятила Шарлотту в свою тайну.
В молодости Галесс была красивой девушкой, не обделенной мужским вниманием. Однажды вышло так, что она познакомилась с молодым красавцем вампиром. Несмотря на древнюю родовую вражду, вампир и гарпия сразу понравились друг другу. Приятное общение быстро переросло в бурный роман; в результате этого недолгого союза родилась черноволосая и темноглазая девочка, которую мать назвала Шарлоттой. Отец девочки вскоре после ее рождения погиб, а мать попала в довольно непростую ситуацию. Чаще всего маленькие гарпии рождались похожими на своих матерей, ничего не наследуя от отцов. Галесс же осталась одна с дочерью, которая внешне разительно отличалась от нее самой.
Тайну об отце девочки Галесс унесла с собой в могилу. Но перед смертью она все же решилась рассказать обо всем дочери.
Шарлотту история матери не удивила. Девочка всю жизнь знала, что отличается от других гарпий. Это знание сначала было интуитивным, затем переросло в уверенность, когда Шарлотта познакомилась с девочкой-вампиром по имени Эльза. Они подружились, и Эльза рассказала Шарлотте о себе. Она была шатенкой с яркими голубыми глазами и считала себя некрасивой. Вампиры, как и гарпии, придавали большое значение внешности, и Эльза говорила, что если бы у нее были черные волосы и темные глаза, ее считали бы самой привлекательной вампиршей. Такая внешность считалась у вампиров признаком чистейшей крови, а это очень ценилось.
Шарлотту эти слова насторожили, и с тех пор уверенность в ее отличии от остальных гарпий еще больше укрепилась. Шарлотта унаследовала от гарпий только видовой признак — трансформирование, умение превращаться в страшное крылатое создание. Все остальное ей досталось от отца-вампира — хладнокровие, уравновешенность, превосходное умение скрывать свои чувства и всегда держать себя в руках.
Элеонора и Изабель не придавали большого значения тому обстоятельству, что сестра не похожа на них. Они привыкли уважать и слушаться ее и легко поддавались ее влиянию.
И теперь, когда Элеонора изложила свой план, обе сестры ждали одобрения Шарлотты.
— По-моему, неплохая идея, — кивнула старшая сестра. — Мы все равно скоро избавимся от них всех, но пока наш план в процессе выполнения, ничто не мешает нам поразвлечься с Габи.
* * *
Еще даже не добравшись до чулана, где он запер Мелиссу, Саймон почуял неладное. Дверь оказалась не заперта, хотя он точно помнил, как запечатывал замок своей магией. Открыв дверь, принц едва не зарычал от досады: Мелиссы в комнате не было. На полу возле шкафа валялась веревка. Саймон заглянул под шкаф и обнаружил шпильку. Он мгновенно все понял, вышел из чулана и спешно направился к башне Лиссы. Вопреки его ожиданиям, девушка оказалась там, она сидела на кровати спиной к двери.
Услышав шаги, Лисса вскочила на ноги.
— Мелисса… — начал было Саймон, но, увидев выражение ее лица, замолчал.
— Я все видела, принц, — холодно сказала Лисса. Саймон понял, что отпираться бесполезно.
— А как, по-твоему, я должен был поступить? Отпустить его на глазах у всей стражи?! Или просто сделать вид, что я его убил, и попросить притвориться мертвым?
— Ты унизил его! Зачем надо было устраивать этот балаган?! Ты и так знал, что ты сильнее!
— Но все ведь было честно, верно? — возразил принц. — Он хотел драки, он ее добился.
— Нет, это ты хотел драки!
— Он тоже не был против! Я согласился на его условие — все должно быть справедливо.
Лисса не ответила — лишь отвела взгляд. Она осознавала, что Саймон прав, и не могла больше на него сердиться.
— Ты должна понять меня, Лисса, — тихо сказал Саймон, подойдя ближе. — У меня не было другого выхода. Ты просила не убивать его, я выполнил эту просьбу, но…
Он запнулся — Лисса неожиданно обняла его и уткнулась лицом в его камзол.
— Я понимаю, — прошептала она.
— Значит, ты не злишься на меня?
— Нет.
Когда Саймон вышел из комнаты Мелиссы, в его голове уже созрела идея. Спустившись по лестнице вниз, Саймон выскочил во двор и направился к кузнице. Кузнец в замке был необходим: он подковывал королевских лошадей. Но сейчас принц шел к нему с другой целью.
Постучав в дверь домика кузнеца, Саймон сообразил, что на дворе глубокая ночь, и все нормальные колдуны в это время уже давно смотрят сны. Но неожиданно дверь отворилась, и на пороге появился изрядно подвыпивший кузнец.
— Кого еще принесло? — он зажег свет на крыльце и тут увидел, кто к нему пожаловал. Изумленно похлопав глазами, колдун упал на колени.
— Ваше высочество, — заикаясь, произнес он, подобострастно глядя на принца.
— Встань, — спокойно сказал Саймон. — Я к тебе по делу.
— Проходите, пожалуйста, — кузнец поднялся на ноги и распахнул перед принцем дверь.
— На этот раз я к тебе с особым заказом, — многозначительно произнес Саймон, усевшись на диван в гостиной, куда его привел колдун. — Мне нужен цветок.
Кузнец изумленно уставился на принца.
— Уже?! — вырвалось у него. — То есть, я хотел сказать… Это, разумеется, не мое дело… Я все сделаю, ваше высочество!
— Вот и хорошо, — кивнул Саймон. — Все должно быть готово послезавтра утром.
Глава 23
— Все готово, мой господин.
Саймон вошел в кузницу. На столе в углу помещения его уже ожидал его заказ.
— Вот, — кузнец поднял шелковую ткань, которой был накрыт предмет, и продемонстрировал принцу великолепный хрустальный цветок — розу тонкой работы размером с настоящую. Каждый лепесток, каждый шип были выполнены так реалистично, что казалось, будто это настоящая роза,
