— То есть, если его не признают, то убьют прямо в зале Совета, — она смотрела не на меня, а на Радова, но холодок нехорошего предчувствия пробежал по моей спине. Я вмешался:
— Разве они не знали об одержимости? Ведь слухи давно разошлись.
Юлия покачала головой и все же взглянула на меня.
— Одно дело слухи, распространяемые СМИ, на такое вообще могут не обратить внимания. И совсем другое официальное подтверждение. Тут уже не выкрутишься. Несмотря на статус Уделов, они входят в Конфедерацию, и если дело касается общей безопасности, остальные будут требовать доказательств, что им ничто не угрожает.
— Иначе не прислали бы гонца, — мягко добавил Радов. — Это политика, в ней важна каждая деталь. Не будь члены Совета озабочены проблемой, то не стали бы идти на такой шаг. В первую очередь это удар по их собственным вольностям. Но, ее светлость права, — последовал уважительный кивок в сторону Юлии: — Когда дело касается общей безопасности, они предпочитают перестраховываться.
— Они не допустят безумца на трон одного из Уделов, — подхватила Юлия. — Это слишком опасно для всех.
Милорадская и другой Советник молчали. Я подошел к столу и взял в руки шкатулку. Дерево оказалось неожиданно приятным на ощупь, но тяжелым, от поверхности веяло холодом.
Все четверо внимательно следили, как я откидываю крышку. Внутри на черном бархате лежал аккуратно свернутый лист пожелтевшей бумаги — свиток, скрепленный восковой печатью с изображением все того же солнцеворота с язычками пламени.
— Чертовы ретрограды, — не стесняясь ругнулась Юлия. — Дай волю этим болванам, они до сих пор ездили бы в каретах.
— Позвольте, ваша светлость, — Радов шагнул вперед.
Тонкие, но крепки пальцы Советника легко сломали печать. Радов пробежал послание глазами, скривил губы, но тут же пожал плечами.
— Как я и думал — приглашение на Совет. Официальная причина — познакомиться с новым властителем Удела, возможно пригласить занять место в Совете. На последнее есть намек, но не думаю, что это серьезно.
Юлия с отвращением покосилась на бумажку, но не сделала попытки взять ее в руки.
— Придурки, — ругнулась она, но скорее устало, чем со злостью. Кажется, платиновая блондинка заранее ожидала увидеть нечто подобное.
— Я так понимаю, отвертеться от приглашения нельзя, — вставил я слово.
Все четверо уставились на меня с легким недоумением.
— Кхм… не думаю, что это будет разумно, — протянул Радов. Второй Советник ничего не сказал. Милорадская и вовсе отвернулась к окну. За весь разговор эта парочка не произнесла ни слова.
— Тогда тебя объявят нелегитимным и сместят через общее решение Совета, — разъяснила Юлия и уточнила: — А воевать в одиночку против всех Уделов гиблое дело, нас сомнут, — помедлила и злорадно добавила: — Но кровью, поганцы умоются.
— Война это не выход, — поспешно заявил первый Советник, обеспокоенный воинственностью княжны Однако она возразила:
— Война — это всегда выход. Другой вопрос, какой смысл воевать, заранее зная исход.
Классическое рассуждение боевого мага, обученного думать с позиции силы.
Дверь в конференц-зал неожиданно открылась, на пороге стоял крепко сложенный мужчина.
— Дядя Герман, — Юлия развернулась. Советники обозначили короткий поклон.
Мужчина степенно прошел в центр комнаты. Холенные пальцы легко коснулись ближайшего кресла, будто сомневаясь, стоит ли доверять тело хозяина продукции современного дизайна, либо же лучше позволить ему остаться стоять.
— Если не возражаете, то я хотел бы поговорить с племянником наедине, — прозвучал спокойный уверенный голос.
Радов бросил быстрый взгляд на коллег, о чем-то подумал:
— Разумеется, ваша светлость.
Кивок двум другим, и Советники покинули помещение. Юлия осталась, но мужчина поднял на нее вопросительный взгляд, и княжна подчинилась, перед уходом покосившись на меня с прищуром, словно не зная, чего ожидать. Внезапное появление старшего родственника явно застало ее врасплох.
Мужчина, названный дядей Германом, после секундных колебаний все же изволил доверить свою тушку творению модных дизайнеров. Был он широк в плечах, с уверенным волевым подбородком, но при этом с немного обрюзгшей фигурой. Хорошо пошитый костюм скрывал недостатки, но они присутствовали, хоть и не бросались в глаза.
— Итак, мы наконец познакомились, меня зовут Герман Игоревич Бельский, я родной брат почившего князя, но все зовут меня — дядя Герман, так можешь звать и ты, — представились мне густым басом со спокойной уверенностью идущего в атаку броненосца.
Я со своей стороны вдруг вспомнил, что буквально недавно думал о родственниках, не желавших знакомиться. И вот появляется родной брат старого князя, судя по всему, представляющий интересы всего правящего рода Бельских. Что это, случайное совпадение, или умение опытного политика точно подгадать момент? Если последнее, то у него хорошо получилось.
— Да, я неплохой политик, но, к сожалению, это мое единственное достоинство, — сказал сидящий в кресле мужчина.
Я вздрогнул. Черт возьми, что это? Он мысли мои прочитал⁈
— Нет, я не умею читать мысли. Ментальными способностями боги меня обделили. Я просто умею читать лица, подмечая малейшие детали. Кстати, на будущее, если хочешь остаться править Северным Уделом, то тебе придется научится лучше скрывать свои мысли, твое лицо тебя выдает.
Вот так, всего одним удачно подобранным ходом, меня поставили на место. Взгляд мужчины на другом конце стола говорил: да, Священное озеро приняло тебя, наделило силой, но ты все еще неопытный молокосос, который даже толком не повидал жизни.
— Если вы такой мудрый и опытный, почему допустили, что дело с Советниками зашло так далеко? — дерзко спросил я, желая отыграть ситуацию.
Дядя Герман невесело усмехнулся.
— Потому что мой брат был вовсе не таким рохлей, как всем казалось. Он специально довел ситуацию с управлением до кризиса. Не знаю почему. Может на старость лет ему стало скучно, может его разум был уже не так ясен, как прежде. А может у него был какой-то план, о котором никто не знал. Многое может быть. Факт в том, что на
