Дверцы кабины закрылись. Джек оказался в длинном, стерильно-белом коридоре. Пол здесь был покрыт холодно-серым казенным ковролином, стены были почти такого же грязно-серого цвета. Он не нашел никаких стрелочек-указателей, а две двери, которые он видел перед собой, не выглядели так, словно за ними располагались кабинеты важных персон. Джек уже подумал было, что он неправильно понял администратора и нужно было подняться на один этаж вверх, но решил дойти до конца коридора и выяснить, есть ли тут еще какие-то помещения. Он повернул направо и сделал шагов десять от кабины лифта. И тут понял, что администратор не ошиблась. Она отправила его именно туда, куда нужно.
В конце коридора из-за угла появился мужчина в сером деловом костюме. Цвет его костюма настолько напоминал цвет стен, что мужчина почти сливался с ними. Джек практически не сомневался, что перед ним один из тех двоих, которые обработали его днем раньше, когда он пришел в квартиру Кида.
Он оглянулся и совсем не удивился, увидев второго мужчину в сером, — по всей вероятности, это был напарник. Второй мужчина был гораздо меньше ростом, немного смугловатый, но выглядел так же неприятно. Оба медленно, но верно приближались к Джеку, и он понял, что выбора у него практически нет.
— Черт бы меня побрал, — подумал он, не заметив, что говорит вслух, и понял это лишь тогда, когда тот, что повыше ростом, сказал:
— Вот-вот. Черт бы тебя побрал.
Коротышка подошел первым. Джек обернуться не успел, как получил в основание затылка ребром ладони. Он застонал и начал поворачиваться, но тут его схватил высокий и врезал кулаком прямо под дых. Из Джека вышибло дух. Не дав ему ни заговорить, ни пошевелиться, молодчики взяли его под руки и подтащили к первой двери, которая попалась ему на глаза, когда он вышел из кабины лифта.
В помещении было темно. Джек стоял, согнувшись пополам, тяжело дыша. Коротышка щелкнул выключателем, и Джек понял, где они находятся.
В морге.
На столах из нержавеющей стали лежало несколько мертвых тел. Одно из них было наполовину одето — мертвого мужчину успели облачить в рубашку и пиджак, но брюки не надели. Ко второму покойнику пока еще явно не прикасались; это была старушка в простой хлопчатобумажной ночной сорочке, закатанной до талии. В стену было встроено порядка двадцати ящиков, похожих на большие, тяжелые картотечные коробки. У Джека не было особого желания выяснять, что хранится в этих ящиках.
Он хотел заговорить с высоким, но тот размахнулся и сильно ударил Джека под левый глаз. Джек снова начал оседать на пол, но коротышка его поддержал и не дал упасть. Джек почувствовал, как со лба по щеке течет струйка крови.
— Слушай, приятель, — сказал высокий. — Давай поговорим начистоту. Нам всем будет гораздо легче, если ты меня послушаешь внимательно, идет?
Джек кивнул, но этого громилам явно не хватило. Коротышка снова врезал ему ребром ладони по спине. Острая боль в области почек была почти невыносимой; жар побежал вверх и вниз по всему телу. Джек остро вспомнил больничную кровать в Виргинии, когда боль овладевала им и ему не хотелось жить. Он взмок, у него опять подкосились ноги, но на этот раз его поддержал высокий.
— Я тебе задал вопрос, — сказал высокий, — но ответа не услышал.
— Хорошо, — выдохнул Джек и подумал, что взорвется от боли.
Ему даже говорить было больно. Но тут он решил: «Нет, я не сдамся. Не могу сдаться». И он вспомнил, как говорил Кид, когда во время их первых занятий Джек страдал от нестерпимой боли: «Дело не в травмах. Дело в неожиданности». Вот на этом Джек и сосредоточился. Его не избили. Просто все было чертовски неожиданно. Это была боль, но боль скоро пройдет.
— Я слушаю внимательно, — сказал он высокому. — Очень внимательно.
— Ладно. Значит, вот как мы с тобой договоримся. Ты перестанешь совать свой поганый нос во все, что связано с твоим дружком из той квартиры. Ты перестанешь совать нос во все, что связано с женщиной, к которой ты явился сюда. Думаю, не стоит даже называть ее имя, правда?
Джек покачал головой, но, увидев, что высокий готов снова ударить, выдохнул:
— Нет. Ее имя называть не стоит.
— Так что все очень просто. Осталось уразуметь последнее: ты отправляешься восвояси и перестаешь совать нос куда не следует.
В качестве точки в конце фразы он нанес Джеку резкий удар правой рукой в живот. Удар мог быть и посильнее — Джек подумал, что на этот раз негодяй бил его, что называется, без души, но все же получилось ощутимо. Джек согнулся пополам и почувствовал, как изо рта вылетел комок блевотины и растекся по подбородку.
— Мы поняли друг друга? — осведомился высокий.
— Да, — ответил Джек и ощутил, как коротышка отпустил его руки.
Медленно, очень медленно, радуясь такой возможности, Джек распрямился. Теперь он стоял самостоятельно, лишь чуть-чуть согнувшись, одной рукой слегка придерживаясь за край стального стола, на котором лежала мертвая старушка. И он снова подумал: «Дело не в травмах. Дело в неожиданности. Дело только в неожиданности».
— Могу я задать один вопрос? — удалось выговорить Джеку.
— Ладно. Один вопрос, — согласился высокий. — Ты вроде нормальный малый, так какого черта? Спрашивай.
— Жидкость для бальзамирования — она же, кажется, очень горючая, да? — выдохнул Джек.
— Чего? — переспросил высокий. — Тебе-то какое до этого дело?
Джек пытался отдышаться.
— А я вам покажу, — выпалил он, метнулся влево — тут они не могли его удержать — и схватил стеклянную бутыль с бальзамирующей жидкостью, стоявшую на нержавеющем столике.
Одним движением, не медля ни мгновения, Джек завершил свой разворот и врезал коротышке бутылью по шее. Он почувствовал, как врезается в ладонь край битого стекла, но не ощутил боли. По горлу коротышки хлынула кровь, но и это не тронуло Джека. Из разбитой бутыли вытекала жидкость, заливала пиджак коротышки, его рубашку. Джек быстро сунул левую руку в карман брюк. Коротышка отступил на шаг назад, Джек этим воспользовался и врезал ему апперкотом под подбородок. Коротышка отлетел назад еще на фут. Затем руки Джека встретились, он завершил свой разворот, и в его пальцах появилась зажженная спичка.
— Ах ты, мать твою, — выговорил высокий и шагнул к Джеку.
Он еще не верил в происходящее, но взгляд у него был холодный, и Джек нисколько не сомневался, что этот человек способен прикончить его не моргнув глазом.
— Не двигайся, — приказал ему Джек и поднес спичку на дюйм ближе к коротышке. — Еще один шаг, и я без труда превращу твоего дружка в самую большую котлету, какую ты видел в жизни.
Высокий растерялся. Джек заметил, что жидкость успела пропитать рубашку коротышки.
— Ронни, мать твою, не двигайся! — взвизгнул коротышка. — Я весь покрыт этой гребаной дрянью!
Спичка почти догорела, и Джек торопливо зажег другую, не дав мерзавцам и пальцем шевельнуть.
— А теперь, — сказал Джек, — я хочу, чтобы вы меня послушали очень внимательно, ладно? — Он поднес пламя на долю дюйма ближе к коротышке. — Я не расслышал ответа на мой вопрос.
— Мать твою, — выпалил коротышка.
— Что ж, сочтем за ответ. Ты, — сказал Джек высокому, — сейчас топаешь отсюда и приводишь Эву Мильярини. Если через пять минут ее здесь не будет, вызывай пожарных — они тебе понадобятся, чтобы вынести из огня хотя бы башку твоего дружка.
Высокий ничего не сказал. Он только прищурился, кивнул, развернулся и быстрым шагом вышел из комнаты.
Джек повернул голову к коротышке. Тот от ужаса выпучил глаза.
— Ты мне, похоже, артерию перерезал, — пролепетал коротышка. — Глянь, как кровища хлещет.
— Повернись, — распорядился Джек.
— Чего?
— Повернись.
Коротышка повернулся к Джеку спиной, и Джек изо всех сил врезал ему по почкам. Коротышка застонал и рухнул на колени. Он не успел пошевелиться, как Джек зажег новую спичку.
Еще несколько минут они провели в таком положении. В коридоре послышались шаги, но пока никого не было видно. Затем дверь, ведущая из коридора, открылась, и в морг стремительно вошла черноволосая женщина в коротком черном платье и туфлях на высоких каблуках. На ней не было никаких украшений, кроме массивного обручального кольца с бриллиантами и антикварных женских золотых часиков, висевших у нее на шее на черном шелковом шнурке. Джек был потрясен тем, насколько она хороша. Она шла по помещению морга, и было заметно, как играют мышцы ее ног от бедра до лодыжек. Руки у нее тоже были крепкие, тонкие и изящные, кожа — сильно загорелая, но при этом гладкая и совершенно без морщин. Грудь маленькая, но красивых очертаний. Глаза черные, почти как уголь, ярко сияющие. В ее глазах крылась какая-то глубокая и притягательная тайна, словно они представляли собой отдельную вселенную. На вид ей было под сорок, но Джек высчитал, что на самом деле она почти на десять лет старше. Он смотрел на нее и слышал эхо слов Кида: «Они почти совершенны с физической точки зрения… Они чувственны. Они алчны. Они многого хотят — я просто не знаю, как еще это описать… и в своих желаниях они одержимы».
