Я повесила трубку и произнесла:
— Я знаю, Лушак. Я знаю.
Она была должна мне один честный ответ на любой вопрос. Теперь она не должна мне ничего. Если я выберусь из Эй-Эль-Эйч живой, то, возможно, явлюсь домой на собственную казнь.
Неужели есть специальный закон, по которому жизнь не может быть простой?
— Тоби, что случилось? Что она сказала? — Квентин, судя по голосу, был на грани паники. Не каждый день видишь, как за помощью обращаются к чудищу из детских кошмаров.
— Она сказала…
Что убьет меня. Я сделала глубокий вдох, отогнала эту мысль и начала по новой:
— Она сказала, что это возможно. Что я могу вызвать ночных призраков.
— Что-что сделать? — спросил Эллиот с круглыми от ужаса глазами.
Я повернулась к нему.
— Ты разве не слушал? Я собираюсь вызвать призраков, чтобы они сказали мне, почему не приходят за телами.
— Ты уверена, что это разумно? — Эллиот встревожился больше Квентина, что позволяло догадаться, кто из них двоих имеет большее представление, на что способны ночные призраки.
— Нет. Но Лушак объяснила, как это сделать, и я буду следовать ее инструкциям.
— Как ты вообще смогла позвонить Лушак? — поинтересовался Квентин со смесью страха и благоговения.
— Взяла у нее номерок. — Я со вздохом оглядела набросанный торопливым почерком список ингредиентов. — Эллиот, поблизости есть цветочный магазин?
Описанный Лушак ритуал был кошмаром садовника, поскольку требовал высушенные образцы всех обычных в мире фейри цветов и с дюжину необычных. В плане символики, это было понятно. Но раздражало в плане перспективы все это добывать.
— Да, есть… — медленно сказал Эллиот.
— Отлично. Не окажешь мне одну малюсенькую услугу?
Те, кто со мной хорошо знаком, знают, что если я прошу об услуге, лучше всего сбежать немедля, особенно если я прибегаю к словам вроде «малюсенькой». Я редко пользуюсь уменьшительными. Стейси с Митчем, едва я открыла бы рот, немедленно вспомнили бы, что им нужно срочно вылетать на Таити. К счастью, Эллиот меня так хорошо не знал. Бедняжка.
— Конечно… А… что тебе нужно? — Он нервно взглянул на телефон. Исходя из подслушанного, он, наверное, ожидал, что я попрошу живого цыпленка и разделочный нож.
— Вот это. — Я переписала список на чистую страницу. — Лучше всего сушеные, увядшие тоже сойдут. Цветочники, возможно, не захотят продавать завядшие цветы — тогда тебе придется покопаться в выброшенных на свалку. — Я вырвала листок и подала Эллиоту. — Они мне нужны, чтобы создать круг. Ритуал начнется на закате.
Следует отдать Эллиоту должное: слова о ритуале он воспринял достаточно хладнокровно.
— Займусь немедленно, — пообещал он. — Еще что-нибудь понадобится?
Я сверилась с блокнотом.
— Полфунта морской соли, шесть разномастных свечей, желательно, уже горевших, ягоды можжевельника, корень мандрагоры и несколько вороньих перьев. — Прозвучало это так, как будто я готовлюсь к сверхъестественной вариации слета девочек-бойскаутов.
— Хм… — он принялся прикидывать: — Морская соль есть на кухне, примерно дюжина свечей — в комплекте на случай землетрясения.
Большинство калифорнийских фейри держат набор вещей, необходимых на случай землетрясения. Если земля разверзнется и поглотит тебя, от бессмертности проку мало.
— Вот как? Это хорошо.
— Погоди-ка… — Эллиот потер переносицу. — Перья нужно от настоящего ворона или сойдут от оборотня?
Я задумалась. Наиболее широко распространенный вид оборотней — это селки, но есть и другие, включая вороньих.
— Не вижу разницы, — сказала я наконец. — Так что должны сгодиться.
— У нас в регистратуре сидела женщина-ворон, после нее в столе осталось множество перьев. Они должны быть в кладовке у входа.
Я с недоумением воззрилась на него, но Квентин меня опередил, спросив:
— У вас тут вообще что-нибудь выбрасывают?
— Вообще-то, нет, — пожал плечами Эллиот.
— Значит, остаются ягоды можжевельника и корень мандрагоры, — сказала я. — Здесь где-нибудь есть магазин, специализирующийся на травах или на оккультных товарах?
— Мне не попадался, — сообщил Квентин.
Эллиот бросил на нас непонятный взгляд и направился к двери, пригласив следовать за ним. Удивленно переглянувшись, мы с Квентином вышли.
После череды коротких коридоров мы остановились у ряда темных, запертых офисов. Маленькая латунная табличка на ближайшем из них гласила: «Ю. Хёдэн».
— Офис Юи, — сказал я, взглянув на Эллиота. — Мы не смогли его найти. Хотя искали.
— Сюда сложно добраться, если не знать пути, — ответил он, прижав к двери ладонь. — Она любила уединенность.
— Джен про это говорила. И сказала, что ты сможешь нас сюда привести.
— Это я и сделал, — откликнулся он мягко.
— Зачем мы здесь? — спросил Квентин. — В смысле, помимо охоты за уликами.
— Затем, что она всегда говорила, что содержимого ее стола хватит на магазинчик по оккультизму. — Эллиот, не отрывая руку от двери, сжал пальцы в кулак. — Она была очень умная… но все равно не смогла остановить то, что ее убило.
В его голосе звучала такая тоска, что я потрясенно моргнула. Хотя с чего удивляться — в любом обществе, настолько замкнутом, как Эй-Эль-Эйч, отношения непременно придут к чему-то более глубокому, чем просто «коллеги».
— Эллиот, — сказала я. — Ты как, держишься?
— Этой осенью мы должны были пожениться, — продолжил он, как будто я ничего не говорила. — Мы ждали, когда листья изменят цвет. Она хотела… она хотела выйти замуж, когда мир будет цвета пламени.
Один удар за другим.
— Прости меня.
Слов, конечно, было недостаточно. Слов всегда недостаточно.
— Ничего. Ее больше нет, а ты хочешь выяснить, кто забрал ее у меня. — Он повел плечами, затем открыл дверь и сделал нам знак заходить. Окинув его внимательным взглядом, я кивнула и вошла. Квентин шел на несколько шагов позади, а Эллиот замыкал, включая по пути лампы.
Едва свет загорелся, Квентин удивленно заозирался.
— Аккуратненько здесь…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
