— Никогда бы не подумал, — отозвался Ривллим. — Кстати, хелауа, ты что — из дому направилась прямиком на поиски Чёрного Дождя?
— Угадал, — в тон ему ответила Фиар. — Хотя нет, я же об этом рассказывала.
— А как тебя занесло в Шесть Башен?
— Попался один… советчик, — ответила девушка после долгой паузы. — Он тоже, дескать, знает про Дождь, но сам никогда не решится отправиться за ним. Ну и предложил помочь.
— И что дальше?
Фиар уселась, молча закатала рукав и показала браслет.
— Вот и всё, что было дальше, — пояснила она. — Стоило отвлечься на секунду. Самое интересное, что им действительно был нужен Чёрный Дождь. Даже, наивные, хотели выпытать, что я знаю. Так я им и сказала…
— Что стало с тем, кто надел на тебя браслеты?
— А ты как думаешь?
Ривллим не ответил, продолжая смотреть ей в глаза. Фиар выдержала взгляд.
— С этими браслетами я… словом, не смогла сразу… Ну, в общем, понятно. Меня изловили. Хорошо ещё, что никого из их шайки тут нет: браслеты, как ты понимаешь, не для украшения придуманы.
— А для чего?
— Спроси у Вемкамтамаи, — ответила Фиар сердито. — Я — не скажу.
Ривллим вдохнул поглубже, и решил попробовать.
— Помочь их снять?
Фиар замолчала, не начав фразы. Так и сидела несколько секунд, приоткрыв рот. После чего рассмеялась и вновь улеглась.
— Нет, спасибо. Не сейчас. Может быть, попозже.
— Попозже я могу передумать.
— Это вряд ли, — произнесла она мечтательным голосом. — Я всегда добиваюсь своего. Ты же знаешь.
— Верно, — воин поднялся и прикинул, который сейчас час. Неплохо отдохнули: часа полтора уже сидим. — Ну что ж, пошли. К закату надо добраться до озера.
— Зачем это?
— Там есть, где укрыться. Забыла, что бывает по ночам?
… С той памятной ночи, когда Тёмная попыталась привести приговор в исполнение, они дважды останавливались на ночлег на открытом пространстве. Всякий раз вздрагивали от малейшего шороха. Но больше нападений не было. Тёмная, конечно, не откажется от возмездия. Она прекрасно понимает, как должны нервничать приговорённые каждую ночь.
… Проникнуть в Меорн незамеченными не удалось.
* * *
— Как я устала, — пожаловалась Фиар вечером того дня, когда утром, среди густого тумана, они попытались просочиться в Меорн. Чтобы Ривллим смог забрать свои вещи. Собственно, для этого он и возвращался — как — никак, последняя память о том Меорне, в котором он вырос.
Они скрывались, сидя у Ривллима дома. Заперев двери и не открывая их, не узнав предварительно, кто находится по ту сторону.
— Узнаю, кто принёс новости, голову оторву, — пообещала девушка, откидываясь в кресле. — Сколько людей нас пригласило, сайир?
— Ещё трое сегодня и не менее десятка — завтра. Дальше я предпочёл не спрашивать.
Горожан можно было понять. Для подавляющего большинства из них Шайр оставался местом легендарным, логовищем бессчётных напастей; местом, откуда злая воля направляла удары по югу. И вот в Меорн возвращаются не просто те, кто видел штурм цитадели зла, но те, кто лично участвовал в её разрушении! Тут же путешественники пошли нарасхват. В молодости Ривллим многое бы отдал за подобный триумф. Теперь же он не ощущал ничего, кроме усталости и неловкости: он знал, как оно случилось на самом деле.
— Я этого не переживу, — мрачно изрекла девушка. — А отказаться?
— Нельзя.
— А если я всё равно не приду?
— Из — под земли выкопают. Мы тут теперь ожившая легенда. В особенности ты…
— Убедил, — Фиар горестно махнула рукой. — Уже сил нет таинственно улыбаться на все эти намёки.
Глаза Ривллима широко открылись.
— Не понял… что за намёки?
— Всех очень интересует моя дальнейшая жизнь. Какая я молодая и красивая… Как, у меня нет супруга? И даже мыслей таких нет? И пошло — поехало. Только что в очередь не становятся.
Воин расхохотался, не обращая внимания на взгляд, который метнула в него девушка.
— Но ведь ты действительно очень красивая, хелауа. Ты знаешь об этом?
Фиар подозрительно воззрилась на него.
— Уж не собираешься ли ты поучаствовать в обустройстве моей личной жизни?
— Я бы с удовольствием, — Ривллим никак не мог унять одолевавшее его веселье. — Только мне страшно. И что, с самого утра донимают? — Фиар попыталась куда — то ускользнуть, едва поняла, что дело пахнет торжеством в их честь. Видимо, не удалось…
— Сказал тоже — с утра! Это ещё с Оль — Алиора тянется. Пока до озера добиралась, раз десять останавливали. Ну, песня у них у всех одинаковая. Последнего я слушала дольше всех: он, бедняга, действительно собирался сделать ради меня всё, что угодно. Жаль только, меня не спросил. А у остальных на лице было чётко написано, что им нужно на самом деле.
— И что с ними стало? — Ривллим прекратил смеяться.
— Откуда мне знать, — пожала девушка плечами. — Какие у них делались лица, когда я говорила всё, что о них думаю, — впервые за вечер Фиар улыбнулась. Хищная вышла улыбка. — Так, говоришь, я красивая? — Она стремительно уселась в кресле, оказавшись нос к носу с воином. Волосы взметнулись вокруг неё чёрным вихрем и вновь улеглись тяжёлой текучей лентой.
Вопрос застал Ривллима врасплох.
— Да, разумеется. Странно, что за тобой полгорода хвостом не ходит.
Фиар продолжала улыбаться, глядя Ривллиму в глаза и чуть прищурившись.
— У тебя скверная привычка: ты почти всегда говоришь то, что думаешь. Но, по крайней мере, ты не пытаешься думать за меня…
— Я уже попробовал думать за тебя, — воин безнадёжно махнул рукой. — Готовься, через полчаса пришлют почётный эскорт. И не огорчайся: говорят, у градоправителя превосходный повар.
— Да, приятные стороны бывают почти во всём, — согласилась Фиар. — Но сынок у него — скотина отменная. Ох, что я ему скажу сегодня…
— Почему бы не сделать вид, что тебе по душе его ухаживания?
— Это мысль, — Фиар тихо хлопнула в ладони и рассмеялась. — С масляными глазками он выглядит ещё большим идиотом. Но пусть только попробует ещё раз подстеречь меня в укромном месте!
Надо поскорее убираться из города, решил Ривллим. Послезавтра утром. Иначе беды не миновать.
Вечер прошёл блестяще. Фиар безукоризненно улыбалась и была сама обходительность. Ривллим надеялся, что лишь одному ему виден огонь, горящий в глубине её глаз и насмешка во взгляде.
Приём утомил их настолько, что проснулись они далеко за полдень. Тяжелее всего пришлось Ривллиму, которому досаждала головная боль и постоянно одолевала зевота. Фиар, напротив, выглядела возмутительно бодрой. Как всегда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
