Один из самых распространенных вопросов, которые задают люди, изучающие осознаваемое сновидение, такой: Может ли человек, если он этого захочет, научиться видеть осознаваемые сны? По утверждению профессора Стивена Лабержа, который проводил обширные исследования осознаваемых сновидений в лаборатории Стэнфордского университета, на этот вопрос тоже можно ответить, в общем, утвердительно. Существуют многочисленные методы и техники, позволяющие научить обычных сновидцев сновидеть осознаваемо. Многие из этих методов я описал в первой части своей книги. По наблюдениям доктора Лабержа и моим собственным, первым побудительным мотивом такого обучения обычно является сильное, искреннее желание развить в себе осознаваемость. Читателей, желающих получить краткий обзор методов и техник вызывания осознаваемости, я отсылая к шестой главе недавно вышедшей книги Лабержа «Осознаваемое сновидение» и к приложению к более ранней книге Спэрроу «Осознаваемое сновидение: проблеск Ясного Света».
Вскоре после того как я стал регулярно видеть осознаваемые сны, я решил организовать семинар, чтобы познакомить людей с возможностями осознаваемого сновидения. Я был настолько поражен и взволнован результатами эксперимента, что жаждал поделиться ими и посмотреть, как люди будут реагировать на услышанное. Разработав небольшой курс, я в 1981-1982 годах провел его с четырьмя маленьким группам. Большинство моих учеников составляли взрослые в возрасте от двадцати пяти до шестидесяти лет, которые ранее участвовали в других моих группах и семинарах по сновидению. Результаты этого короткого курса получились неоднозначными. Семь участников группы осознаваемого сновидения сообщили о том, что во время восьминедельного курса имели по два осознаваемых сна и больше. Остальные же восемнадцать отметили в своей сновидческой жизни мало сдвигов в сторону осознаваемости или не отметили их совсем. Однако трое из этих восемнадцати сообщили о появлении первых осознаваемых сновидений через некоторое время после окончания курса. Я не проводил специального наблюдения за учениками с целью выяснить более отдаленные результаты. Условия, сопутствовавшие этому проекту не были однородными в том смысле, что у каждого человека был свой уровень желания и мотивации для участия в семинаре, а также разная степень настойчивости в выполнении домашних заданий и практики основных методов визуализации и самогипноза для вызывания осознаваемых сновидений. Я не проводил научного анализа этих предварительных результатов, потому что вовсе не это было моим основным желанием или основной целью проведения семинара. Главным моим желанием было углубить собственное понимание эксперимента, поделиться им с другими и посмотреть, смогут ли другие получить сходные результаты. Одним из моих учеников это удалось, другим — нет.
Мое мнение относительно такого расхождения в результатах следующее: причина его заключается в разной степени внутренней готовности каждого отдельно взятого человека, приблизившегося к состоянию осознаваемости. Сейчас я убежден, что сознательному уму не всегда бывает известно об этой готовности. Для некоторых она остается большей частью в области бессознательного, и ее бывает трудно различить с какой бы то ни было степенью уверенности. Если человек почему-то не готов войти в состояние осознаваемости, то такой переход скорее всего не произойдет. Если же, с другой стороны, человек готов к такому расширению области сновидения, это может легко произойти и даже может случиться самопроизвольно, без всяких к тому побуждений или особых упражнений. Тогда остается вопрос первостепенной важности: Как человеку узнать, готов ли он к развитию осознаваемого сновидения?
Самое лучшее что, я пока могу сделать, — это обратиться к собственному опыту. Мое собственное ощущение внутренней готовности, пожалуй, пришло в два этапа. На первом я получил теоретические сведения об Осознаваемом сновидении из прочитанных книг и бесед с коллегами и учениками, которые тоже интересовались сновидениями. Я был захвачен перспективами осознаваемого сновидения, и время от времени они посещали меня совершенно неожиданно. Эти неожиданные, спонтанные извержения души дарили мне такую красоту и радостью что я стал постепенно раскрываться и получать большее количество осознаваемых снов. На втором этапе я стал испытывать странное, трудно определимое чувство внутренней готовности. Такое изменение в отношении я подробно описал во второй и девятой главах этой книги. Теперь я уверен, что эта тонкая перемена была голосом бессознательного, который в какой-то момент стал просачиваться в мою осознаваемость, говоря мне по сути следующее: «Время пришло».
Хотя больше об этом ощущении внутренней готовности мне сказать практически нечего, я все же убежден, что людям полезно знать об осознаваемых сновидениях, изучать их и стремиться вызывать в результате сознательных упражнений, поскольку оказывается, что кое-какую предварительную черновую работу вполне можно сознательно провести еще до наступления внутренней готовности. Это утверждение основано главным образом на моем личном опыте и на рассказах тех учеников, которые получили свои первые осознаваемые сновидения через некоторое время после прохождения курса. По сути получается, что развивая осознаваемое сновидение, можно подготовить свой сознательный ум заблаговременно, после чего нам остается с открытостью и охотой ждать ответа бессознательного, в каком бы виде и когда бы он ни пришел.
Из семи учеников, сообщивших о том, что у них были осознаваемые сновидения в течение восьминедельного семинара, одна из участниц еще до начала занятий регулярно видела осознаваемые сны. Однако с помощью группы она повысила частоту осознаваемых сновидений и их качество. Все эти ученики отметили, что их осознаваемые сны по своим качествами стали определенно отличаться от обычных, нормальных снов. И вообще, они описывали свои осознаваемые сновидения как более занимательные и приятные, более волнующие и радостные, чем обычные сны. Очень часто про эти сновидения говорилось, что они ярче, чем бодрствующее сознание или «реальнее, чем реальная жизнь». Зачастую, пробуждаясь от осознаваемых снов эти новоявленные осознаваемо сновидящие чувствовали, что их наполняет сильное ощущение личной силы и высокой энергии, которая переходила в дневную жизнь, оказывая на нее благотворное влияние. Некоторые рассказывали об осознаваемых сновидениях, в которых плотские радости и оргазмы достигали такой остроты и такой степени удовлетворения, что с ними нельзя было сравнить никакое сексуальное наслаждение, когда-либо испытанное наяву во время полового акта. Эти сведения только подтверждали многочисленные рассказы о мощных оргазмических осознаваемых сновидениях, приведенные в книге Патриции Гарфилд «Путь к экстазу». Почти у всех учеников бывали ощущения полета и/или левитации, часто начинавшиеся вместе с наступлением осознаваемости. Эти сны с присутствием полета или левитации тоже приносили большую радость и удовлетворение.
Одним из самых интересных явлений в области вызывания сновидений является так называемый «эффект первой ночи». Некоторые люди переживают его, когда начинают использовать самогипноз или другие методы внушения, чтобы повлиять на содержание или качество своих сновидений. Эффект первой ночи — это мгновенный отклик на силу внушения, при котором бессознательный ум сновидца порождает именно тот сон, который был внушен, в первую же ночь после внушения. Интересным примером такого эффекта первой ночи является следующее обычное сновидение. Сновидица — Анджела, женщина сорока с небольшим лет, принимавшая участие в одном из моих семинаров по осознаваемому сновидению несколько лет назад. До участия в семинаре у нее время от времени случались осознаваемые сновидения. В тот период, когда она присоединилась к нашей группе, у нее возникло явное желание расширить эту сторону своей сновидческой жизни.
Этот сон, «Золотой эликсир», случился в ночь после первого собрания группы. В конце этого первого собрания я провел участников через переживание глубокой релаксации и визуализации, использовав метод Кастанеды, в котором в качестве сигнала, стимулирующего осознаваемое сновидение, спящий смотрит на свои ладони.
ЗОЛОТОЙ ЭЛИКСИР
15 октября 1981 года
Я нахожусь в парфюмерном отделе шикарного магазина. Пытаюсь выбрать для себя новые духи. На стеклянном прилавке стоят два флакона — один маленький, довольно невыразительный, другой — большой хрустальный, наполненный золотой жидкостью. Пока я выбираю, продавщица отходит. Сначала беру маленькую бутылочку и нюхаю ее содержимое. Слабый, водянистый запах меня разочаровывает — я даже не могу понять, почему вообще попросила показать этих духи. Флакон выскальзывает у меня из рук и падает на каменный пол. К счастью, с ним ничего не происходит; продавщица тоже не заметила мою оплошность. Осторожно возвращаю бутылочку на стеклянный прилавок. Хрустальный флакон — вот что мне нужно! Его красота меня притягивает, я хочу заполучить его во что бы то ни стало. Но как только я беру его в руки, он выскакивает из пальцев и летит на пол. С ужасом вижу, как во все стороны брызнули осколки хрусталя. «Что я наделала!» — в отчаянии думаю я. Осторожно, с большим сожалением поднимаю флакон. Он лежит у меня на ладони. И, несмотря на несчастный случай, выглядит до странности целым. Флакон разбился, однако золотая жидкость не вылилась. Она осталась невредима!
