Три секунды было тихо и молчаливо, а потом три лобовых стекла одновременно опустились.
— Шикарно, пацаны, — пробормотал я, услышав первый взрыв. — Кот Базилио и лиса Алиса в стране Дураков. Свет, камера, мотор.
Посеяв хаос, я приободрился. Спуск веселее пошёл. Внизу, затаив дыхание, ждали Диана и Фиона. То, что Диана не свинтила никуда, меня радовало. Теоретически-то могла бы ведь. Конечно, она не знала моего плана, но отсюда, из этой расщелины, было только два пути: к Жан-Полю, либо в другую сторону. И методом исключения можно было вычислить, что спасение я вижу где-то там. Но Диана ждала, пока я, матерясь, спущусь.
Я проделал, наверное, две трети пути, когда в щель опять что-то долбанулось, потом оно взорвалось, и горящий осколок чиркнул меня по плечу.
Вскрикнув, я дёрнул рукой. Другая оказалась не готова и скользнула вниз. Я заорал уже нешуточно, стал лихорадочно хвататься за стену, но момент равновесия оказался потерян, и ладони забороздили по камню, обдираясь в кровь.
В конце концов я кувыркнулся вперёд и полетел вниз.
Упал удачно, на бок. Хотя, может, и не столь удачно. Приложился порезанным плечом, застонал.
— Вставай! — хором орали Диана с Фионой, поднимая меня на ноги. — Бежим!
— Вот нет чтоб спросить: «Костя, ты как, родной, не ушибся, может, тройничок устроим?» — прошипел я, уступая их напору. — Нет, блин: бежим, летим, торопимся! Когда у нас уже будут спокойные приключения?!
— В следующей арке, — пообещала Диана. — Обязательно. Наверное. Возможно. Постараемся.
— Угу, уж ты-то постараешься, — буркнул я, ковыляя по узкому проходу. — Опять встрянешь в какую-нибудь жопу, а мы с Фионой будем с риском для жизни тебя оттуда вытаскивать. Да, Фиона?
— Да, Костя! — не подкачала хвостатая. — Я тоже уже устал за ней бегать. Пусть она выберет кого-то из нас и успокоится!
Диана без слов застонала. А я задумался. То ли Фиона стебаться научилась от меня, то ли Филеаса перекрыло наглухо…
Коридор оканчивался стеной. В стене была пещера. А перед пещерой лежал разбитый вдребезги лётчик-камикадзе.
— Лучше всех пел йодлем, — вздохнул я и отдал честь покойнику.
Фиона всхлипнула, провожая в последний путь собрата по искусству. Хотя, не в последний, конечно. Переродится где-нибудь в этой помойке, вырастет и станет таким же дебилом.
Мы вошли в пещеру. Там немедленно столкнулись с проблемой, о которой я как-то не подумал: было темно. В первый раз споткнувшись, я остановился и задумался. Этак мы тут все ноги переломаем, пока десять метров пройдём, а потом придёт Жан-Поль с фонариком.
— Что случилось? — спросила Фиона, упершись носом мне в спину.
— Сама не видишь?
— Не вижу.
— Вот и я не вижу. Ни хрена…
— Тогда пусти меня вперёд!
Я резко развернулся, осенённый блестящей догадкой:
— Ты видишь в темноте?!
— Ну… Более или менее. Силуэты вижу. Смутные. — Она пробралась вперёд. — Положи руки мне на плечи.
Я положил. Сзади точно так же поступила Диана. Мы двинулись дальше весёлым паровозиком.
— Что ищем? — осведомилась Диана.
— Кстати, да! — спохватилась Фиона. — Тут, например, развилка. Нам куда?
— Налево, — ответил я. — Господин Монтрезо-старший любил налево. А ищем мы портал.
— Зачем? — Я почувствовал, как Диана пожала плечами. — Чем мы в него тыкать будем?
— Там, на месте, покажу.
— Костя, я серьёзно, — вздохнула Диана. — Без затрат энергии через портал не пройти. Чтобы использовать энергию, нужен ретранслятор. А мой ретранслятор…
Она почтила секундой молчания свой ретранслятор.
— Портал предоплаченный, — сказал я небрежным тоном.
Диана помолчала ещё пару секунд, а потом задала вопрос, который мне раньше в голову не приходил:
— На сколько?
— Чего «на сколько»? — переспросил я, уже копчиком понимая, что к чему.
— На сколько проходов он предоплачен? И когда? И ты уверен, что с тех пор им никто не пользовался?
— Конечно! — откликнулся я.
Уверенность — штука полезная. Особенно когда идёшь в темноте в компании других, не столь уверенных. Я бы, конечно, мог объяснить, что сказку про портал мне рассказала выжившая из ума бабуля, которая с трудом вспоминает, как её собственного сына зовут. Мог сказать, что до вчерашнего дня не имел понятия о существовании каких-то «предоплаченных» порталов, а до сегодняшнего не знал, что у них бывает какой-то лимит на проходы. Мог бы. Только зачем? Дойдём — палочкой потыкаем, посмотрим. Если будет куда тыкать, конечно. А то, может, там просто на стене нарисован кривой овал с подписью: «Парта́ла, насяльника».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Поворот, — сообщила Фиона. — Выше ноги поднимайте. Тут камни…
Я послушно замаршировал, как на военно-полевых сборах учили. А вскоре понял, что сам различаю камни под ногами. Как так?
Я поднял голову и увидел, что впереди, из-за очередного поворота брезжит сияние.
— Вот он, мой хороший! — обрадовался я. — Как живой!
Фиона ускорила шаг, я отпустил её, Диана — меня. Пещера тут была уже довольно широкой, так что мы могли идти плечом к плечу, все трое. И все одновременно вошли в круглое помещение, у дальней стены которого переливался красивый портал.
У портала, правда, кто-то сидел. И я понял, кто это, сразу после того, как за нашими спинами громыхнул обвал, отрезая путь к спасению.
— Долго шли, — мрачно сказал Амадей. — По-вашему, у меня что, так много времени, что я могу его тратить на ожидание?
Фиона обескураженно икнула. Диана сложила руки на груди. А я пожал плечами и сказал:
— А на что тебе его ещё тратить? Порнуху смотреть — только расстраиваться, в гонки не умеешь, миры творишь — корова краше гадит. И очки у тебя чмошные, вот.
Глава 40
Пока Амадей медленно вставал, я быстро думал. Перед нами — Творец. Это хреново, он тут всемогущий. Вон, обвал силой мысли устроил. Это с одной стороны. С другой стороны, непосредственно на нас он влиять не может, мы — не его создания.
Утешает, да. Но с третьей стороны, если он на нас, к примеру, потолок пещеры обрушит — это уже аргумент, серьёзней не придумаешь. И хрена с ним делать?
— Вот ты и сделала свой выбор, дорогая, — сказал Амадей, глядя на Диану. — Или пора уже называть тебя иначе? Похотливой лгуньей?
— С любимыми женщинами так не обращаются, — вдруг пискнула Фиона.
— Что? — с недоумением посмотрел на неё Амадей.
— Какой нормальный человек вообще заставит женщину, которую любит, жить в тюремной камере? — расхрабрилась Фиона.
— И на флейте играть, Жан-Полю, — поддакнул я.
— Что?! — взревел Амадей. Последняя новость, кажется, и вправду была для него новостью.
— Вернее, его коровам, — поправился я. — Чтобы мясо нежнее давали. А ты о чём подумал? Э-эх, а ещё Творец называется. У кого что болит, тот о том и…
Камень под ногами дрогнул, и я едва успел отскочить в сторону. Там, где я только что стоял, пробежала трещина, и внушительная. Провалился бы как не фиг делать.
— То, что я не могу влиять на вас лично, ещё не значит, что я не могу вас убить, — сказал Амадей то, о чём я догадался уже сам. А для пущей убедительности он показал пистолет. Здоровенный. Еле в ладони помещается. Такая трогательная попытка компенсировать?.. Тьфу, ну что ж я злой-то такой?! У человека болезнь, а я издеваюсь. Да ладно бы вслух, а то мысленно — вообще никакого смысла, только карму впустую порчу.
— Знаешь, дорогой, — заговорила Диана, — мне уже осточертело. Вот это вот… всё. Я на многое могу пойти ради дела, в которое верю. Я сошлась с тобой, я была тебе образцовой подружкой… Потом, когда ты нас нашёл, я тоже старалась, как могла. Но больше притворяться ты меня не заставишь. Хватит. Моя жизнь не так дорого стоит, чтобы столько из-за неё унижаться. Хочешь убить — валяй. В другой реинкарнации встре…
Она осеклась, а Амадей усмехнулся.
— Дошло? — спросил он. — Вижу, что дошло. Да-да, милая, переродишься ты здесь. И я легко смогу выяснить, где именно. Для тебя в этом мире пройдёт лет восемнадцать, для меня — пара-тройка минут, ведь я управляю его временем. Я приду к тебе, как роковой обольститель, заставлю тебя пасть к моим ногам, а потом, когда ты будешь целовать мои ноги, я раскрою твою память и буду хохотать над выражением твоего лица!
