— Сам удивлен не меньше твоего, — признался я. — Но мы не всегда можем делать то, что нам хочется.
— Я бы помог тебе. Поработал бы у тебя бесплатно, чтобы ты сэкономил немного денег. Ведь это я во всем виноват. Я прятался в том доме и влип в историю. Вы с мамой не должны расплачиваться за мою дурость.
— Садись в машину, — велел я.
Мы с Эллен уселись в ее «мазду». Жена вела машину, а я показывал дорогу до дома Дрю. Когда мы подъехали, Локус, как всегда, ждал на обочине. Эллен затормозила, я вышел и подождал, пока Дрю не подойдет к нам.
— Это мой сын. Дрю, это Дерек. Дерек, это Дрю.
Они обменялись рукопожатиями.
— Я должен был позвонить тебе и все объяснить, но у меня даже не оказалось номера твоего телефона, — развел я руками.
— У меня нет мобильного — пока что не могу себе этого позволить. — Потом он обратился к Дереку: — Так тебя выпустили? Поздравляю.
— Я решил принять предложение и поработать в администрации мэра. После тех осуждающих слов, которые высказал Дрю в адрес Рэнди, я не мог найти в себе сил, чтобы вслух произнести его имя. Дерек на время заменит меня. Он знает работу, клиентов, технику.
— Хорошо, — кивнул Локус.
— Тогда я поеду. Поговорим вечером, — сказал я парню. Эллен вышла из машины, мы попрощались с сыном, обнялись. Он совсем не смутился и крепко прижался к нам.
Я уже садился в машину, когда услышал, как Дерек спросил у Дрю:
— Отец говорил, что вы грабили банки?
Возможно, мне стоило более тщательно проинструктировать его.
В тот день моя одежда отличалась от той, что я обычно носил на работу, — черные брюки, черные ботинки, белоснежная рубашка, серый спортивный жакет. Я положил на всякий случай в карман свернутый галстук. Но поскольку жара по-прежнему не спадала и я собирался держать ворот рубахи расстегнутым, подумал, что в нем вряд ли возникнет необходимость.
Я уже отвык проводить долгие часы в ожидании, но именно этим мне и пришлось заниматься почти все утро. Попутно узнал последние новости от других сотрудников администрации, которые одновременно сочувствовали мне и поздравляли с удачным разрешением семейных проблем.
Вскоре после обеда Рэнди заявил, что у него намечено несколько встреч за пределами мэрии. Он постарался облегчить свой график, поскольку на следующий день была запланирована пресс-конференция, где он предполагал официально заявить о намерении баллотироваться в конгресс.
Первым в его списке было открытие автомагазина, где мэр перерезал ленточку, съел кусок торта, пообщался с народом и сфотографировался около автомобиля, делая вид, будто собирается сесть в него. Я остался в «гранд-маркизе», поскольку совсем не горел желанием присутствовать на этом мероприятии. В качестве утешения получил бесплатный хот-дог.
После этого мы поехали в Дом Свонсон, где матери-одиночки получали материальную поддержку и кров. Мэр уже второй раз наносил сюда визит после того злополучного вторжения неделю назад, которое было так подробно освещено в прессе. Он уже привез очищенный ковер, на который его вырвало, а теперь хотел презентовать управляющей домом — Джиллиан Меткалф — чек на пять тысяч долларов. Я был уверен, что город выделял на Дом Свонсон гораздо большую сумму — где-то от пятидесяти до ста тысяч долларов в год. Но если отдать все деньги сразу, у тебя не представится лишней возможности попозировать перед фотографами. Лучше съездить сюда десять раз с пятью тысячами.
Пока мы шли к дому, Рэнди не скрывал досады.
— Куда подевались репортеры? — возмутился он. — Ты их видишь?
Я не заметил никаких следов прессы. У входа в Дом Свонсон не было ни микроавтобуса с эмблемой местного телеканала, ни автомобилей с логотипами городских газет. Да и кого могла заинтересовать передача чека на пять тысяч долларов приюту для матерей-одиночек? Не такая уж это и важная новость.
По своему прежнему опыту работы с Рэнди я прекрасно помнил его манеру поведения. Если он понимал, что его участие в том или ином мероприятии не будет освещено в прессе достаточно хорошо, просто отказывался от участия. Однажды его пригласили на выпускной вечер в местной школе. Но когда Финли узнал, что его посадят не на сцену, куда будут подниматься выпускники за дипломами, а в первом ряду зрительного зала, где его никто не увидит, начал препираться.
— Я отказался от участия в двух мероприятиях, где мне оказали бы больше уважения, а теперь вы предлагаете сидеть вместе с простым народом? — выговаривал он потрясенному директору школы. — Если вы не посадите меня на сцене, поеду в какое-нибудь другое место.
В этот момент я наклонился к нему и прошептал:
— Избиратели никогда не забудут вам таких слов.
— А кто у нас тут вообще мэр? — бросил он мне.
Но с Джиллиан Меткалф Рэнди не мог так поступить. Она умела работать с прессой. И случай с ковром в холле, на который вырвало Финли, был прекрасным тому подтверждением. Пускай поблизости не было видно ни одного журналиста, Рэнди постарается сделать все, чтобы она осталась довольна. Насколько ее мог обрадовать чек в пять тысяч долларов. Если Джиллиан — умная женщина, а в ее умственных способностях сомневаться не приходилось, она посмотрит на чек, одобрительно кивнет и удостоверится, что вскоре получит точно такой же.
Пока Финли тряс Меткалф руку и пытался с ней заговорить, а она лишь натянуто улыбалась в ответ, я прошел в коммунальную кухню. Это помещение было примерно в два раза больше, чем кухня в обычном доме. Две плиты, два огромных холодильника, пара микроволновок, посреди комнаты дюжина детских стульчиков. Повсюду разбросаны пластиковые слюнявчики. Откуда-то издалека доносились крики. Плакал младенец или даже двое маленьких детей, но ребенок, сидевший на высоком стуле посреди кухни, молчал и выглядел вполне довольным. Мать кормила его с ложечки кашей.
— Здравствуйте. — Я постарался не показаться навязчивым или грубым.
Женщина посмотрела на меня, улыбнулась, но тут же вновь сосредоточилась на кормлении ребенка, которому на вид было около десяти месяцев.
Что-то в ее внешнем облике заставило меня повнимательнее присмотреться. Лет двадцать, а возможно, и меньше. Сальные светлые волосы до плеч, карие глаза, крошечный гвоздик в носу. Бледная кожа, на лбу — пара прыщей, на подбородке — глубокая ямочка, ни следа косметики.
Я пытался вспомнить, где мог видеть ее прежде. Меня сбила с толку одежда — мешковатые брюки и простая футболка. Раньше она скорее всего была одета иначе.
— У вас красивый ребенок. — Я подошел поближе.
— Спасибо. Его зовут Шон, — просияла молодая женщина.
— Привет, Шон, — поздоровался я. Каша вывалилась изо рта ребенка и упала на столик. Малыш посмотрел вниз и стал размазывать кашу руками.
— А меня — Линда, — представилась его мать.
— Здравствуйте, Линда. — Я протянул ей руку. — Я Джим, Джим Каттер.
Мы обменялись рукопожатиями. Немного детской еды прилипло к моей ладони.
— Приятно познакомиться, Джим. Так вы работаете на мэра?
Наверняка она увидела Рэнди, беседующего с Меткалф, пока шла с ребенком на кухню.
— Я его шофер. Вообще-то я лишь сегодня приступил к работе после двухлетнего перерыва. Временно замещаю его бывшего шофера, который больше не может выполнять свои обязанности.
— Он приходил сюда на прошлой неделе и все здесь заблевал. Не шофер, а мэр.
— Я слышал. Он профессионал.
— Блевать?
— Нет, выставлять себя идиотом. У него весьма обширный репертуар по этой части.
Линда улыбнулась и зачерпнула ложечкой еще немного каши.
— Да, охотно верно.
Тон, которым это было сказано, свидетельствовал о том, что она не понаслышке знакома с замашками мэра.
— Мне кажется, вы хотели меня о чем-то спросить. Вам, наверное, интересно узнать, почему я оказалась здесь, почему осталась без мужа?
Она почти угадала мои мысли. Я действительно хотел ее кое о чем спросить. Но не об этом.
— Мне кажется, что это не мое дело.
— Да ладно. Эрик, тот парень, от которого я залетела… думала, что он на мне женится, но его послали в Ирак. Я ждала его, надеялась, что, когда он вернется, станет хорошим отцом для нашего малыша и даже, возможно, женится на мне. Но его убили.
— Простите.
— Вертолет, в котором он летел, упал.
— Мне очень жаль.
— Глупая война, — покачала головой Линда.
— Так многие думают.
— Денег и работы у меня не было, и мне разрешили оставаться здесь с ребенком, пока я не встану на ноги.
— Понятно. — Я немного помолчал, а затем все же решился: — Вы правы, я действительно хотел задать вам вопрос. Но на другую тему.
— Правда?
— Вы мне кого-то напоминаете. Мне кажется, мы уже когда-то встречались.
Линда отвернулась от Шона и внимательно стала изучать мое лицо, а потом снова принялась кормить ребенка.
