в свои жаркие объятия и слегка придушили. Охи-ахи, взволнованные расспросы по поводу его худобы и хорошо ли там, в школе, кормят… Естественно, придушенный и слегка перепуганный Гарри начал вырываться, бурно протестуя — мам, пап, вы чего?! А кормят там хорошо, а это просто подростковое… да вы вокруг посмотрите, все тощие, не я один такой! Дядя Вернон, услышав нежданное «пап», растрогался, сгреб племянника и снова основательно помял-придушил в порыве чувств.
Дома Гарри радостно поприветствовал сов, приласкал верную Буклю, похвалил Беринга, так как гладить его было бесполезно, Беринг был равнодушен к ласке, а при желании мог и цапнуть неслабенько за палец, что поделать, обыкновенная птица, которой глубоко чихать на всякие там прикосновения. А вот Букля — другое дело, она понимала толк в ласке и очень трепетно относилась к ней, да что там, стоит начать её поглаживать, так она уж и плывет, и тает, растекается благодарной лужицей и сама голову подставляет, ластится в ответ. Только что не мурлыкает, ну да этого Букля и не умеет, не кошка она…
Совят, трех девочек-совушек продали, а мальчик пока оставался с родителями, правда папаша Беринг уже видел в нем конкурента и всячески шпынял сынка, ревниво отпихивая его от супруги, дескать «а что это ты тут делаешь, не пора ли тебе… восвояси? Хватит к мамке жаться!», и клюет его, клюет, гонит прочь от гнезда. Узнав об этом, Гарри решил пристроить малыша к работе, а то мало ли, отец его совсем зачморит. Тем более, что совенок перенял волшебные гены матери, имел такой же ласковый и покладистый характер.
Что касается имени, то Гарри здесь не очень долго голову ломал, просто припомнил одну историю о похождениях известного мага, а также его родословную — мать волшебница, а отец простой человек — и назвал совенка Мерлином.
Первые пробы в качестве почтальона Мерлин совершил в пределах Литтл Уингинга, разносил письма и легонькие посылочки друзьям Гарри и Дадли. Ребята с юмором отнеслись к этой игре и с удовольствием включились в неё, писали письма и привязывали к лапке необыкновенного почтальона. Потом был совершен более серьезный полет, Гарри отправил Мерлина к Гермионе в другой город. Что ж, этот экзамен был с честью пройден, Мерлин отнес письмо Гермионе и доставил от неё ответ. И статус почтальона был честно заработан. Да и красавцем он был к тому же, поджарый белоснежный совин с ярко выраженной гетерохромией, правый глаз его был янтарно-желтым, как у матери, а левый как у отца — небесно-голубой. Такой вот случайный каприз Природы, ну в самом деле, кому придет в голову скрещивать волшебную сову с обыкновенной? Только Дурслям, да и то потому как они решили, что Букле негоже быть одной, вот и подсуетились, достали для любимицы красавца-самца.
Каникулы текли своим чередом, справили день рождения у Дадли. Гарри подарил ему осиновую дощечку, на которой выжег двух бульдогов, Злыдня и Генерала Планта, они вышли очень похожими, и Дадли был очень рад получить такой подарок. Этот праздник вышел весьма запоминающимся. Сперва-то было ничего, нормально всё… Тётя Петунья с утра наготовила всяких вкусняшек, тортики-пирожные-булочки, напитки разные, потом друзья Дадли пришли, всё это умяли за милую душу и с благодарностями. Потом были танцы, игры-викторины, потрошение подарков, апробация их тут же, в частности прогонка видеоигр на компьютере. К вечеру подтянулись взрослые, новая волна подарков, новые интересные открытия. Снова игры.
А потом одному какому-то взрослому пришла в голову идея допраздновать день рождения в Лондоне, в ресторане и походом в кино. Ну, время не позднее, всего пять часов вечера, тьфу, а не время… Идею приняли на ура, погрузились в машины, да и поехали покорять вечерний Лондон. В столице Британии закатились в гости к какому-то знакомому. В девятом часу дядюшка Вернон, слегка захмелевший, собрался домой, хозяин квартиры вышел проводить, а тётя Пэт засиделась за чаем и душевными разговорами. И только в десятом часу она опомнилась, спохватилась и засобиралась домой, Гарри и Дадли к тому времени разве что не спали стоя, клевали носами, сонно привалившись друг к дружке.
Свежий ночной ветерок взбодрил мальчишек, и они невольно проснулись. Автобусы уже не ходили, пришлось вызывать такси. В машине парни опять задремали, ну а что поделать… День рожденья — только раз в году. Приехали в одиннадцатом часу, на улицы уже опустилась бархатистая июньская ночь, зажглись фонари. Тётя Пэт заплатила хмурому таксисту, и все трое с облегчением направились к дому — ох, наконец-то! — сейчас доберутся до постелей. И спа-а-ать, сладко спать. Однако дядя уже десятый сон, наверное, смотрит, в окнах ни огонька, не горит свет на кухне и над дверью. Жаль его будить, да делать нечего, в дом-то надо попасть. Петунья позвонила раз, другой… подождала, снова позвонила. Прислушалась, за дверью — тишина. То ли очень крепко спит Вернон, то ли его дома нет… Дадли заглянул в окно гаража и сообщил матери и Гарри, что машины там нет, а значит, бесполезно звонить-стучаться. Куда-то подевался дядя Вернон, а вместе с ним и ключи от дома и гаража.
Приключения именно потому и приключения, что внезапно приключаются, ни с того ни с сего и на пустом месте. Вот и как попасть в дом среднестатической женщине с двумя мальчиками? Соседей беспокоить неудобно, все давно спят, да и как им объяснишь ситуацию? Где-то мужа посеяла… ещё смеяться начнут. Гарри побрел на задний двор, на всякий случай проверяя, нету ли где открытых окон. Открытых окон не было, зато обнаружилась открытая дверь балкона на втором этаже, дверь в супружескую спальню. Вернувшись к тёте и Дадли, Гарри сообщил о своей находке и предложил залезть в дом через балкон. То есть он залезет и откроет входную дверь изнутри. Петунья, начиная беспокоиться о судьбе невесть куда пропавшего Вернона, почти сразу согласилась, сообразив, что из дома она может хотя бы в полицию позвонить.
Прошли на задний дворик, задрали головы на второй этаж, оценили высоту, и тётя тут же передумала, ещё чего, не хватало ещё убиться насмерть или шею сломать. Но мальчики — это мальчики, им палец в рот не клади, а дай полазить по стенам и заборам. И после недолгих уговоров Гарри и Дадли, помогая и подсаживая-подтягивая друг друга, начали восхождение на Олимп, наградой в конце которого была кровать и сладкий, желанный сон. Цепляясь за малейшие щели во внешней обивке и ставя ноги в уступы, они добрались до балкона, перелезли через перила и
