— Если хочешь, — осторожно произнесла Теноктрис, — я могу попытаться узнать, что удалось увидеть Илне.
— А у тебя получится? — воскликнул король. Он уже не скрывал своего волнения. — Это…
Тут он взял себя в руки, улыбнулся Шарине и, присев рядом с волшебницей на корточки, похлопал ее по колену.
— Конечно, ты лучше меня знаешь, что нужно делать, Теноктрис. Постарайся только, чтобы колдовство не лишило тебя сил, они могут в скором времени понадобиться. А то я, случается, теряю голову.
Волшебница рассмеялась. Смех ее напомнил Шарине, что Теноктрис и сама когда-то была девочкой и что Гаррик тоже был молодым и красивым. Она улыбнулась своей глупости. Гаррик и так сейчас молодой и красивый. А вот Карус — старик и привлекает уже не внешностью.
— Силы, может, и иссякнут, но ничего серьезного со мной не случится. К слабым волшебникам энергия возвращается быстрее, чем к могущественным чародеям. Нам нужно что-нибудь отражающее свет, например зеркало.
Карус встал, довольно ухмыляясь, и вытащил из-за пояса нож. Его стальная поверхность была так отполирована, что по комнате заплясали солнечные зайчики.
— Подойдет?
— Великолепно! — Теноктрис взяла нож из рук короля, внимательно его осмотрела и поставила — острием вниз — на магические символы. Края ножа были такими острыми, что, как показалось Шарины, вполне могли бы разрезать солнечный свет.
— Специально для Илны, — радостно прошептала волшебница. — Думаю, ей понравится то, что выступит у нас в роли зеркала.
Она без труда поднялась со стула и, прихватив с собой нож, подошла к кровати. Кончиками указательного и среднего пальцев волшебница дотронулась до шеи Илны, затем удовлетворенно кивнула.
— Все в порядке, — успокоила она присутствующих. Теноктрис выпрямилась. — Шарина… Нет — вы, Ваше Величество, подержите нож так, чтобы увиденное Илной отразилось на той стене.
Она показала, как именно.
— Выше фресок, конечно же. Держите нож так, чтобы Илна, если все получится, видела в нем стену.
Карус кивнул. Он взял нож в руку и встал так, как попросила Теноктрис, но прежде еще раз взглянул на неподвижно лежащую на кровати девушку.
— Приступай, — попросил он.
Теноктрис опустилась на пол без чьей-либо помощи.
— Это очень просто, — прошептала она, вынув из сумки бамбуковую палочку. — Мне не нужно рисовать новые символы. Здесь уже все есть. К тому же портал открыт…
Закрыв глаза, волшебница сосредоточилась на своем дыхании, затем ударила по каждому из углов восьмиугольной фигуры и нараспев произнесла:
— Базумия оакито фаметалатас!
На стене появилось отражение чьего-то лица. Шарина не ожидала, что все произойдет так быстро. Она никак не могла оторвать взгляда от подруги, которая безжизненно лежала на кровати, но возникшее на стене лицо заставило ее повернуть голову.
В лезвии отразилась женщина. Отражение было немного размыто, но черты лица различимы. Шарине это напомнило непросохшую фреску. Судя по всему, в ноже Каруса отразилась молодая дикарка, щеки ее были разрисованы какими-то символами, а рот открыт, она кричала.
Неожиданно образ на стене исчез. Карус вскрикнул — то был крик, полный отчаяния.
— Что? — только и успела произнести Шарина, отворачиваясь от стены.
Тут она поняла, что именно заставило короля вскрикнуть. Кровать была пуста, на ней виднелась лишь небольшая вмятина в том самом месте, где лежала Илна единственное, что осталось от нее в этом мире.
— Клянусь Госпожой, — простонал Хаккен, — если Защитники поймают нас, то даже они не смогут сделать мне больнее, чем это седло. Если нужно будет вновь ехать верхом, уж лучше пусть меня привяжут к хвосту этой чертовой кобылы и она тянет меня волоком!
— Мы уже близко, — попытался успокоить его Вескей. — Скоро будем попивать вино во дворце лорда Талемуса.
Они объехали Дурассу стороной, чтобы добраться до владений графа, расположенных на северо-востоке от города, без приключений. Вдоль дороги, в тени могучих вязов, росли виноградные лозы, и мощные кроны богатырей оберегали нежные листочки от палящего солнца. По тому, как были высажены деревья, Гаррик понял, что все посадки принадлежат одному человеку, а если эти — собственность Талемуса, то он, должно быть, очень богат.
— Они, конечно, могут проклинать лошадей, — прошептал Вескей Гаррику, — но езда верхом вернула парней в те времена, когда они были простыми крестьянами. Пешком мы добрались бы сюда только к концу дня.
Тинт вновь запрыгнула к Гаррику в седло. Мерин от испуга вздрогнул и пошатнулся. Юноша натянул поводья, чтобы конь не понес, и постарался не показать своего недовольства.
— Скоро спать, Гар? — захныкала девушка-обезьяна. — Спать.
— Нам осталось совсем немного, Тинт, — объяснил Гаррик. — А теперь сиди тихо, слышишь? Тихо.
Он очень устал. Схватка на крестьянском дворе отняла много сил. Перед глазами все еще стояли картины кровавой бойни. К тому же Тинт отказалась ехать одна верхом и бежала рядом, время от времени то запрыгивая, то спрыгивая с его коня. Вдвоем они весили больше любого разбойника из шайки Вескея, конь с трудом выдерживал такую ношу и быстро уставал. Гаррику приходилось часто пересаживаться на другую, свободную лошадь, чтобы дать отдых своему мерину.
— Потерпи, ведь она спасла наши жизни. — Вескей, почувствовав недовольство Гаррика, попытался разрядить обстановку.
Гаррик усмехнулся.
— Это точно. Она бывает очень умной, хоть и ведет себя как ребенок.
Левой рукой он дотянулся до мохнатой спины Тинт и ласково по ней похлопал, девушка взвизгнула от удовольствия.
Гаррик был не таким хорошим наездником, как Карус, но благодаря тем нескольким месяцам, в течение которых дух предка обитал в его сознании, смог бы без труда проскакать десять миль, скрываясь от преследователей. Вескей же словно родился в седле, деревянная нога совершенно не мешала ему держаться в седле лучше всех остальных.
Вдалеке показались какие-то строения.
— Ворота как раз у сторожевой будки, — указал Вескей на небольшой домик с двумя окнами, — там располагаются стража и смотритель.
Гикнув, он ударил свою лошадь стременами под ребра, та недовольно заржала, но поскакала быстрее.
Гаррик нахмурился и слегка толкнул ногами своего мерина. Юноша сомневался, что конь послушается, ведь тому приходилось тащить двойной груз, и он не стал бы винить бедное животное, даже если бы оно продолжало тащиться с прежней скоростью. Но — к его удивлению — мерин рысью понесся вслед за лошадью Вескея, возможно, лелея тайную надежду скинуть где-нибудь своего наездника. К сторожке они подъехали вместе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
