— Да это не просто тихушник, — усмехнулась Лидия. — Это уже малолетний преступник. Подумать только — пасторский сынок водит дружбу с главерами! Помогает им грабить церкви! И знаете… Думаю, это ещё не самое плохое из того, что он вытворяет. Эти загадочные картины показывают, как Ральф и его дружки издеваются над малышами, но ходят слухи, что картины показывают не всё. Говорят, у пасторского первенца такие дурные наклонности…
— Выходит, наш таинственный колдун весьма деликатен, — заметил Джек. Все эти дни он пытался найти происходящему хоть какое-то рациональное объяснение. — Судя по всему, кто-то хочет разоблачить Ральфа и его дружков, но при этом щадит самолюбие их жертв. Я всё же настаиваю на своей первоначальной версии: кто-то очень ловко снимал проделки этих мерзавцев, а теперь показывает…
— Так ловко показывает, что даже специальные приборы не могут ничего уловить! — Лидия просто светилась от ехидства. — Директор гимназии установил в коридорах школы аппаратуру, которую ему по особому разрешению выдала спецслужба. Эти приборы мигом вычисляют, кто и что поблизости снимает или показывает. Они ловят любую частоту. Никто ничего не может понять. И ты, дорогой, тоже. Так что придётся тебе, Джек, поверить в магию.
— Ни за что!
— Если честно, мне этого Ральфа даже немного жаль, — сказал Ганс Фишер, который сегодня радовал взоры окружающих своей серебристо-голубой шевелюрой. Недавно он перевёл старый фантастический роман, где рассказывалось о потомках водяных богов, отличавшихся от простых смертных голубоватым цветом волос. Ганс тоже старался отличаться от простых смертных. — Лидия, не делай таких глаз! Конечно, малышей мне жалко гораздо больше, но ты подумай… Ральф явно нуждается в помощи психолога. Я имею в виду то, что вы все называете дурными наклонностями. Будь у него доверительные отношения с родителями, они бы помогли ему, но попробуй-ка ты признайся в некоторых вещах такому отцу…
— И такой матери, — добавила Таня не без злорадства. — Она бы лишь затрындела: молиться, молиться и ещё раз молиться! А ведь есть проблемы, которые одними молитвами не решишь. Кстати, я не думаю, что Марианна и её муженёк пастор ни о чём не догадывались. Просто не хотели видеть. Марианна всегда старалась уйти от жизни. Сначала в новомодные идеи, теперь вот в религию… Илана, а как он сейчас в школе, этот Ральф?
— Никак. Он не ходит. Якобы заболел. И Сид Картер, и Ник Зоммер. Всю эту свору как подкосило.
— Я тут недавно проходил мимо твоей школы, — сказал Джек. — Там охрана у дверей — как на секретном заводе.
— Да уж, директор постарался. Он нанял этих ребят в агентстве «Шварц». Охраняют его от журналистов.
— Они и так уже достаточно узнали, — засмеялась Таня. — А главное — успели заснять. А правда, что недавно картина появилась прямо на школьном дворе?
— Ага…
Эту картину Илана сделала три дня назад, утром, превратив в магическое зеркало лёд, затянувший огромную лужу. Вся гимназия сбежалась посмотреть на сцену избиения Майка Нолана парнями в кожаных перчатках. Был на этой живой картине и Ральф Джефферсон. Он смотрел, как бьют Майка, и ухмылялся. Вообще-то Илана сомневалась, что Ральф присутствовал при избиении своего одноклассника, но как ещё доказать его причастность к случившемуся?
Над школьным двором минут пятнадцать кружили автолёты, с которых тележурналисты остервенело снимали очередную магическую картину. Директор послал подсобных рабочих разбить лёд, но железные лопаты не оставляли на нём ни царапины. Магическое зеркало засыпали песком. Через полчаса оно растаяло, и пришлось чистить двор от грязи. Илана могла бы заколдовать лёд надолго, но это требовало большой затраты сил. Да и никакой необходимости в этом не было. Всё уже увидели. И даже засняли.
Илана вспомнила суматоху, царившую в школьном дворе тря дня назад, и ей стало весело. Но улыбка её тут же погасла под пристальным взглядом Мартина. В этом взгляде явственно читался вопрос, а поскольку отвечать на него Илане не хотелось, она засобиралась домой.
Охранники из агентства «Шварц» худо-бедно спасали школьное руководство от журналистов, но защитить его от возмущённых матерей и отцов они не могли. Дело было, конечно, не только в статье Овода. Некоторые родители уже давно чувствовали, что что-то не так. Теперь наконец стало ясно, почему ребёнок так быстро тратит карманные деньги, а на что — непонятно, а из школы приходит такой голодный, как будто ему нечем заплатить за обед. И к тому же ещё повадился таскать деньги у родителей. Откупаться от Ральфа Джефферсона и его компании становилось всё трудней и трудней.
— Теперь я понимаю, почему у моего сына был такой ожог, — сказала Маргарет Нолан, явившаяся к директору гимназии во главе делегации матерей. — Все видели, как этот мерзавец Картер жёг его сигаретой. Стив боялся мне рассказать, а теперь признался. Теперь, когда появились эти видения, наши дети больше не боятся прослыть ябедами. Зеркала всё рассказали за них, и подонки, которые, пользуясь вашим покровительством, издевались над малышами, теперь притихли. Я уверена: надумай они сводить счёты, их тут же разоблачат.
— Что значит «разоблачат», госпожа Нолан? — пытался возразить директор. — И что значит «все видели»? Эти картины — дьявольское наваждение. Кто ж такому верит?
— Дьявольское или не дьявольское, а всё сходится. Мы поговорили с детьми. Картины в зеркалах показывают то, что было на самом деле. То, о чём наши дети так долго молчали. Потому что боялись этих подонков, которые почему-то учатся здесь, хотя место им — в исправительной колонии. Если их ещё можно исправить! Вот почему моего старшего сына едва не убили! Он пытался защитить брата. Теперь я знаю, кто науськал этих головорезов главеров на моего Майка. Я это так не оставлю.
— Я тоже! — подхватила мать Джека Рэнсома. — Ральф едва не отравил моего мальчика. У Джекки такой слабый желудок. После того, как это негодяй накормил его мылом, он болел целую неделю. Так ведь мы ещё и понять ничего не могли. Джекки уверял, что съел кусок мыла на спор. А на самом деле… Вы даже не представляете, какая за всем этим кроется мерзость! Вы даже не представляете, к чему его принуждал этот юный подонок! Скажите спасибо, что сюда не пришёл мой муж. Еле отговорила… Боялась, что он просто придушит этого пасторского сынка, если случайно на него наткнётся.
— Мы радовались, что устроили своих детей в одну из лучших школ, — сказала госпожа Тимберлейн, мать первоклассника, который тоже натерпелся от компании Ральфа. — Мы платим за их обучение большие деньги, а оказывается, мы каждый день посылаем детей в ад. Что происходит в этой школе? Чему вы потворствуете? Да здесь же настоящий рассадник зла! Эти зеркала — не дьявольские. Я думаю, все эти чудеса творят святые угодники, чтобы защитить наших детей. Чтобы вывести на чистую воду малолетних преступников, если уж вы не хотите навести в своей школе порядок! Что здесь дьявольское, так это негодяи вроде Ральфа Джефферсона! Мы с мужем решили, что больше не будем ходить к пастору Коулу — ни на службы, ни на исповедь. Мы больше не желаем называть его святым отцом. Святой отец не вырастил бы сына, который ведёт себя, как дьявольское отродье!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
