Она резко встала с дивана. Ее внимание привлек молодой человек, стоящий чуть в стороне от родственников и друзей. Высокий, худой, знакомый… Темная челка падает на глаза, тонкий нос, четко очерченный рот… аристократ из любовных романов. Антонио Макарелли, он же Антон Макаров.
– Зоя! – крикнула Таня, не в силах двинуться с места.
– Ты через стену, что ли, видишь… – заходя в комнату и ритмично дожевывая пищу, заныла Зойка, – я только два кусочка буженины взяла, честное слово.
– Посмотри… ты знаешь этого человека?
Таня протянула фотографию и ткнула пальцем в угол снимка.
– Не-а… Случайно попал в кадр, наверное.
– Подумай хорошенько.
– Ну парень и парень… не знаю я его… А ты поесть не хочешь?
– Нет, – ответила Таня. – Я на сто процентов уверена, что именно с этим человеком встречалась во вторник. Это итальянец, которому принадлежит ресторан… якобы итальянец… якобы принадлежит…
Она бросила фотографию на диван и заметалась по комнате.
– Ты чего? – спросила Зойка, нервно поглядывая на подругу.
– Ищу телефон.
– Зачем?
– Хочу позвонить Лиде – я в такие совпадения не верю, пусть мне все объяснит!
– Ты с ней ругаться будешь? – спросила Зойка, устремляясь вслед за Таней на кухню.
– Если надо – буду!
– Но Новый год…
– Я ничего не понимаю…
Бросив взгляд на телевизор, приподняв скомканную тряпичную салфетку, отодвинув миски, она наконец нашла телефонную трубку и, сдернув фартук, стала набирать номер.
– Не звони… – раздался тихий голос Зойки. – Я сама все объясню…
На кухне повисла острая тишина. Таня подняла голову и с изумлением уставилась на смущенную подругу. Как это все понимать?.. Владелец сети ресторанов приглашает ее на собеседование – по рекомендации Лиды. С этой самой Лидой он познакомился на прошлой неделе… но лет шесть-семь назад он же встречал ее из роддома… Кстати, надо узнать, существует ли такая итальянская фамилия – Макарелли? И теперь еще шоковая фраза: «Я сама все объясню».
– Дело в том… – осторожно начала Зойка… – ну… как его там…
– Кто этот молодой человек на фотографии?
– Антон Макаров.
– Подробнее!
– Лидкин друг… художник… Танечка, ты не сердись.
– Кому принадлежит ресторан?
Зойка вжала голову в плечи, зажмурилась и ответила:
– Баркову.
– Что???
Рука Тани медленно опустилась, телефон выскользнул и с глухим ударом упал на пол. Столько дней она гнала от себя мысли о нем, но они все равно приходили. Столько дней она старалась не вспоминать его лицо и голос, но все усилия были тщетны. Столько дней она любила его и вздрагивала от каждого звонка, заранее зная, что ожидания напрасны. Столько дней…
– Он хотел тебя порадовать, хотел, чтобы на Новый год ты была счастлива, – затараторила Зойка. – Он боялся, что ты не примешь от него это просто так. Понимаешь? У тебя же совершенно ненормальный характер! У него оказался блокнот Задольской, а там наши телефоны. Он позвонил и попросил помочь… Павел Сергеевич хороший, очень хороший…
«Еще один удивительно-замечательный на мою голову», – слушая непрерывный водопад слов, едко подумала Таня.
– …он мне все рассказал, и про поцелуй, и вообще… А ты, между прочим, – Зойка скрестила тощие ручонки на груди и воинственно сдвинула брови, – от меня ваши отношения утаила! Стыдно тебе?
– Нет! – резко ответила Таня. – Подруги называется! Договорились с ним за моей спиной!
– Мы бы тебе все равно признались… потом… после Нового года… Ты бы уже привыкла к ресторану и отказаться не смогла… – Зойка вновь вжала голову в плечи и зажмурилась.
– Молодцы! Отлично придумали!
Наклонившись, Таня подхватила телефон и, проверив его работоспособность, бросилась в коридор. Схватила сумочку и вернулась обратно в кухню.
– Знаешь, как тяжело было скрывать от тебя! Так хотелось разболтать! Павел Сергеевич еще до конца аренду на помещение оформить не успел, но проблемы вряд ли возникнут… Это его приятель раньше на Ордынке обитал… А теперь ты что ищешь?
Перевернув сумочку, Таня вытряхивала содержимое на стол. В горле застрял ком обиды, а сердце ныло и требовало решительных действий.
Проблем у них не возникнет…
Обязательно возникнут! Прямо сейчас!
Подарок он решил сделать! Спасибо!
Барков ДОЛЖЕН был оставить ее в покое, ДОЛЖЕН был дать возможность забыть тот поцелуй… Она не игрушка. Не игрушка!
«Сейчас, Павел Сергеевич, я вам устрою Новый год!» – зло подумала Таня, щурясь.
– Ищу визитку.
– Чью?
– Вякина.
– Кого?
Отправив в сторону Зойки сердитый взгляд, который переводился: «А с тобой я вообще разговаривать не желаю», положив перед собой белую карточку, Таня набрала номер.
– Вадим Григорьевич? Здравствуйте. Поздравляю вас с наступающим Новым годом. Счастья вам и любви… Спасибо… Спасибо… Извините, я звоню по делу… вы не помните адрес Павла Сергеевича?.. Да, решила его навестить именно сегодня… Вы же сами говорили, чтобы я не сдавалась, – ее глаза сверкнули недобрым огнем, – спасибо…
Дальнейшие движения напоминали выстрелы молний. Собравшись в минуту, проигнорировав взывающую к разуму «врагиню Зойку», Таня выскочила из квартиры и бросилась по лестнице вниз. Ноги сами несли вперед, а в душе грохотал гром. Сейчас она выскажет Баркову все, что о нем думает, и не нужны ей такие подарки – не нужны!
Зойка добросовестно бежала следом. Полушубок нараспашку, в руке ловко схваченный (по пути) кусок буженины и лист салата. «Ни фига себе Новый год!»
– Подожди, я же тебе самого главного не сказала! – крикнула она, выскочив на улицу.
Почти во всех окнах горел свет, ощущение праздника кружило в воздухе, щипало щеки, щекотало нос. Поскользнувшись на коротком отрезке льда, Зойка смешно замахала руками, устояла и вновь припустила за устремившейся к перекрестку Таней.
– Подожди! Он же расстался с Задольской! Свадьбы не будет! Она втрескалась в американца и укатила с ним за границу! Новый год на пляже будет встречать! Ну не дура, а?! – Зойка вновь поскользнулась и на этот раз шмякнулась на попу. У-у-ух!
Таня остановилась и медленно обернулась.
– Что? – спросила она дрогнувшим голосом.
– Павел Сергеевич с Задольской расстался. У нее теперь любовь с продюсером. Я сама их однажды застукала, только не знала тогда, что для тебя это важно. Вообще же ничего не знала, – Зойка виновато пожала плечами, не делая попыток встать с заснеженной дорожки, только руку с бужениной спрятала за спину. – Ты на нас с Лидкой не сердись, мы тебя очень любим, и Павел Сергеевич тоже… того… он хороший!
