Однажды к королю Ричарду пришли два бедуина, поведавшие, что мусульманское войско весьма малочисленно. Решив проверить добрую весть лично, Ричард отправил на вылазку отряд рыцарей, но разведчики напоролись на сокрушительную атаку, и христианским рыцарям пришлось бросить дополнительные силы на выручку товарищам, осаждаемым все разраставшейся ордой мусульманских кавалеристов. Пробившись под защиту главных сил армии, крестоносцы насчитали почти тысячу человек убитыми и ранеными. Узнав об этом, Ричард послал за бедуинскими доносчиками, дожидавшимися богатой награды за свои сведения, но взамен преклонившими колени и лишившимися голов.
Преимущество Саладина состояло в том, что он мог сам избрать место грядущего сражения, и он остановил выбор на равнине к северу от прибрежного города Арзуф, где было в достатке места для маневров многотысячной орды легкой кавалерии, составлявшей главную силу его войска. Получив от разведчиков сведения о диспозиции мусульман, находясь в восемнадцати днях пути от Акры, 5 сентября 1191 года Ричард приготовил свои войска к сражению, развернув христианскую колонну лицом к суше и спиной к морю.
Авангард тамплиеров стал крайним правым флангом христиан, а шедшие в арьергарде госпитальеры – левым. Ричард занял место в центре, вместе с главными силами светских рыцарей. Перед рыцарями поставили ряд арбалетчиков и копьеносцев, чтобы мусульманские лучники не смогли достать стрелами коней крестоносцев.
Приняв решение, дающееся человеку его нрава трудной ценой, Ричард остался в обороне, удерживая свои позиции, пока мусульмане упорно осыпали ударами левое крыло христиан, где госпитальеры принимали на себя волна за волной стремительные атаки конных мусульманских лучников и кавалеристов, вооруженных саблями. Христиане постепенно сдавали позиции при каждой атаке. В конце концов Великий Магистр госпитальеров доложил Ричарду, что без поддержки его фланг скоро не выдержит, но Ричард еще не был готов. Как и тамплиеры, госпитальеры подчинялись строгому правилу, предписывающему строжайшее наказание для всякого рыцаря, покинувшего боевые порядки без приказа, но под напором неустанных атак мусульман госпитальеры просто изнемогли.
За считанные минуты до того, как Ричард намеревался приказать перейти в наступление, госпитальеры и светские рыцари не выдержали. Изрыгая боевой клич, они устремились на мусульман, их товарищи тотчас же двинулись следом, а фламандские рыцари – за ними по пятам. Вскоре грандиозная волна пробежала по всему христианскому фронту – к их порыву присоединились все рыцари, в том числе и весь личный состав тамплиеров. Ричард, на миг опешивший от такого оборота, почти тотчас пришпорил коня, послав его в галоп, устремившись в гущу сражения. До сих пор судьба улыбалась мусульманским всадникам, и вдруг они узрели лавину из тысяч закованных в латы рыцарей на могучих конях, ощетинившихся копьями, мечами и боевыми топорами. Некоторые легковооруженные мусульманские кавалеристы устремились навстречу, чтобы дать бой, но большинство бежало, бросив строй.
В конечном итоге армию Саладина спасла ее репутация, а не доблесть. Ричарду, как и прочим недавно прибывшим крестоносцам, поведали об излюбленной тактике мусульман: разыграть панику, бежав с поля боя, так что ликующий противник устремляется в погоню и оказывается в тщательно подготовленной западне. Рассказчики то и дело подчеркивали, насколько важно проявлять осмотрительность, и теперь, когда мусульмане действительно улепетывали во все лопатки, их никто не преследовал. Христианские всадники остались на поле боя, храня похвальную дисциплину, а уцелевшие мусульмане с радостью ускакали под защиту холмов.
Хотя Ричард и не давал приказа к атаке, его поведение в сражении заслужило высочайшие похвалы тех, кто его видел, и все почести достались ему. То была первая победа христиан на поле брани со времени Рогов Хаттин, и воинство воспрянуло духом. Ричард ходил в героях, а боевой дух крестоносцев пребывал на высоте.
У Саладина все обстояло с точностью до наоборот. Сперва остановка в Тире. Потом утрата Акры, а теперь унизительное поражение в открытом бою. По войску поползли слухи, что здоровье Саладина сдает. Кроме мучительных нарывов, его начали терзать повторяющиеся приступы малярии. Слухи не лгали, но ставить на Саладине крест было еще рановато. Ричард выиграл сражение при Арзуфе, но до победы в войне ему было еще далеко. Армия султана уцелела, и он приказал идти к Рамлеху, чтобы преградить дорогу от берега к Иерусалиму. Его гонцы уже спешили во все уголки империи с посланиями, повелевающими вассалам прислать еще людей и припасы.
Саладин правильно угадал конечную цель Ричарда, но тот не торопился. Сперва он направил свои войска в портовый город Яффу, решив учредить там базу для поставок с моря в поддержку сухопутной кампании, и приставил солдат к восстановлению укреплений, разрушенных саперами Саладина. Тут Ричарду принесли известия о проблемах в краях, оставленных позади, будто ему не хватало военных и политических проблем Святой Земли. Ричарда с самого начала заботило, что из Европы управлять Кипром будет трудновато, и вот теперь он узнал, что из двух вассальных баронов, оставленных во главе Кипра, один мертв, а второй отбивается от местных повстанцев. Вторая скверная новость состояла в том, что его брат Джон узурпировал власть и стравливает великих баронов Англии, и означала, что Ричарду надо поскорее возвращаться на родину. Решив одним махом покончить с кипрской проблемой и пополнить свою военную казну, он продал Кипр тамплиерам – вероятно, идея сделки исходила от Великого Магистра тамплиеров де Сабля. Храмовники выкупили островное королевство за сто тысяч золотых византинов с уплатой сорока тысяч на месте, а остатка – по получении доходов с острова. Из всех земельных владений тамплиеров Кипр был не только величайшим, но и многократно богатейшим, нежели другие, являя собой идеальный центр торговли с портами, обращенными на юге к Египту, на востоке к Сирии и к Византии на севере. Сверх того, остров славился богатыми медными копями и плодородными землями, покрытыми обширными цитрусовыми садами, плоды которых всегда были в цене.
К сожалению, тамплиеры, связанные по рукам и ногам боевыми действиями, могли выделить для управления Кипром лишь горстку братьев – в путь отправилось всего четырнадцать человек под командованием брата Армана Бушара. К еще большему сожалению, все это были суровые бойцы, а не сметливые управляющие вроде тех, каких можно было вызвать из европейских прецеиторий тамплиеров, будь на то время.
Чувствуя все нарастающую нужду срочно вернуться в Европу, Ричард попытался прибегнуть к переговорам, даже предложил выдать свою сестру – вдовствующую королеву Иоанну – за брата Саладина аль-Адила. Тогда королевская чета из своей столицы в Иерусалиме смогла бы править всей Палестиной, за исключением владений тамплиеров и госпитальеров, каковые будут возвращены упомянутым орденам для совместного христианско-мусульманского правления. Эта диковинная мысль не понравилась никому, а менее всего – предполагаемым жениху и невесте, отчаянно воспротивившимся предложению Ричарда.
Пока Ричард давал волю своей фантазии, Конрад де Монферра вел с Саладином свои переговоры, выдвигая куда более практичные предложения. В обмен на Сидон и Бейрут Конрад сулил отколоться от остальных крестоносцев, учредив независимое государство. При этом его посланники намекнули, что он готов обсудить даже возвращение Акры Саладину. Но и эти переговоры застопорились, когда Саладин заявил, что примет предложения Конрада, если тот согласится выступить на стороне мусульман в войне против Ричарда. Пойди Конрад на такое – и он стал бы изгоем для всех католиков на свете.
Зато продолжение переговоров с Ричардом Саладин поощрял, прекрасно осознавая, что этот колоритный король рано или поздно уедет из Палестины на родину. Конрад же, чьи дарования полководца и государя мусульмане не могли не уважать, напротив, останется, дабы заявить свои права, обретенные после женитьбы на принцессе Изабелле Иерусалимской.
Переговоры с Ричардом тянулись с переменным успехом так долго, что вся кампания захлебнулась из-за прихода зимних ливней. По обычаю на зиму военные действия прекращались, и Саладин отправил половину своего войска отдыхать по домам, а свой двор и часть армии укрыл за стенами Иерусалима. Остальное его войско, усиленное свежими полками, прибывшими из Египта, разбило лагерь на окрестных холмах для вящей безопасности.
Невзирая на дождь, Ричард счел момент весьма подходящим для решительных действий, пропустив мимо ушей предупреждения местных тамплиеров и баронов, что моросящий дождик непременно сменится секущими ливнями с неистовыми ветрами.
