— Стас! Ты упал! — испуганно закричала Кира, роняя тряпку в ведро.
— Не я, а этот проклятый шест! — замогильным голосом ответил Стас. — Чудо, что он не раскокал лампу! Но он свернул шкафчик возле двери, и тот треснул меня по плечу! Очень неприятно!
Кира побежала в прихожую, где Стас, прислонившись к стене, растирал плечо с перекошенным от боли лицом. Шест лежал на полу, тут же валялся маленький серый шкафчик, когда-то висевший на стене возле входной двери.
— Сильно больно? Ничего не сломал? — она осторожно тронула ладонь Стаса, оглаживавшую плечо. Он покачал головой.
— Не, ерунда, углом зацепило, уже проходит. Но синяк будет. И чего на меня в этом доме все падает?
— Дай посмотрю.
Стас отвел ее руку, тепло и благодарно улыбнувшись.
— Не стоит. Я ж говорю, ерунда. Вичка вечером посмотрит.
— И полечит, я думаю. Мне тут инвалиды не нужны, — Кира посмотрела на шкафчик. — А чего он свалился с таким странным звуком? Будто чьи-то латы рухнули. Что там внутри — груда железа? Туда мы еще не заглядывали.
— Вот тебе и повод, — Стас присел на корточки и открыл чуть покосившуюся дверцу, потом с усилием перевернул шкафчик вверх ногами, и на пол со звоном высыпалась груда разнокалиберных ржавых ключей.
— Господи, это от каких же замков?! — изумилась Кира. — Их же тут целая сотня — не меньше! Удивительно, что шкаф не рухнул сам по себе. Тебе, Стас, еще очень повезло — упади он на голову… — она вздрогнула, не договорив. Брат понимающе кивнул, хмуро разглядывая вмятину на линолеуме.
— Большинство явно от дверей квартир… или кабинетов, — задумчиво сказал он, глядя, как Кира перебирает ключи. — Вот этот похож на гаражный. А вот этот, — он подцепил за ржавое кольцо один из небольших ключей, — сто процентов от отечественного замка зажигания. У деда была машина?
— Нет, насколько мне известно. Неужели, бабка была вхожа во столько дверей?
— Она прожила много лет, — логично заметил Стас. — И, наверное, у нее была привычка сохранять ключи от всех замков, которые она часто открывала. Многие люди так делают. Но зачем ей ключи от замков зажигания? Их тут несколько, между прочим, и все разные.
— Наверное, от деда остались. Может, он в автомастерской работал? Или что-нибудь в этом роде? Или постояльцы забыли?
— Какие еще постояльцы? — удивился Стас. Кира виновато прикусила губу, но тут же бодро ответила:
— Тетя Аня сказала, что бабка летом часто сдавала квартиру… приезжим. Мало ли.
Стас пожал плечами.
— Они же не идиоты забывать ключи от машины. Как бы они уехали?
— Стас, не обязательно же они приехали сюда на машине. Оставили ее дома, а ключ-то зачем с брелока снимать?.. — она снова поворошила ключи. — Только они все отдельные. Без всяких брелоков. И не в связках.
— Значит, она ими не пользовалась, и ей было ни к чему собирать их в связки. Так или иначе, они лежат тут очень давно, — Стас отряхнул испачканные рыжим ладони. — Видишь, сколько ржавчины?
— Вряд ли за ними кто-нибудь придет. Выкинем их?
Он усмехнулся.
— Когда-то я слышал поговорку, что чем больше в доме ключей, тем больше в нем достатка. А еще говорят, что выкидывать ключи — плохая примета.
— Глупости!
— Пусть полежат, пока не мешают. Я сложу их в кладовку. А вдруг пригодятся?
— Не вижу причин, по которым они нам могут пригодиться! — сказала Кира несколько раздраженно, поднимаясь. — Разве что оглушить ими кого-то, если сунуть их в мешок. Стас, в доме и так полно барахла!
Стас посмотрел на свои ладони, потом на нее — снизу вверх.
— Как пострадавший я имею решающее право голоса. Я положу их в самый дальний угол, ты, вскорости, о них и не вспомнишь… Так, собственно, зачем я сюда пришел…
— Включить свет, — напомнила Кира. — Давай я — ты ж раненый.
— Тяжко раненый, — Стас поднял шест. — Уйди, женщина! Возвращайся к своим тряпкам… кстати, ты на кухне закончила?
— Осталось только подоконник домыть… Кстати, мыть окна на первом этаже совершенно невозможно — замучили советами и любопытствующими взглядами! И главное ж, ходят все какие-то невзрачные и незатейливые… мужчины, я имею в виду, — Кира подняла глаза к пыльному потолку и мечтательно вздохнула, в то время как ее руки проворно начали исполнять в воздухе мягкий, романтичный танец. — А вот шел бы мимо молодой человек приятной наружности, следом за которым, для импозантности, катился бы его собственный… хм-м… «Гелендеваген». И остановился бы он напротив моего окна, и сказал бы мне: «О, прекрасная дева, с тряпкой в одной руке и бутылкой моющего средства для стекол в другой! Сними с кудрей своих паутину, вымой руки и снизойди в мои объятия и будь моей во веки веков!.. или хотя бы до обеда!» И пнула бы я ногой ведро с мыльной водой и устремилась бы сквозь решетку, аки сквозь туман…
— Как сквозь туман не выйдет, — с безжалостной циничностью заметил Стас. — Сквозь эту решетку ты пройдешь только нарезанная кубиками. Оставь свои хрустальные мечты, прекрасная и меркантильная дева! Ты снизойдешь в чьи-то там объятия, а я тут, значит, один должен с уборкой ковыряться?! Не выйдет!
— И это со мной невозможно беседовать на романтические темы?! — возмутилась она и гордо удалилась на кухню. Стас хмыкнул и принялся манипулировать шестом возле счетчика. Вскоре из гостиной вновь долетел рев пылесоса смешанный с музыкой.
Разобравшись с кухонным окном, Кира перебралась вместе с тряпками, ведрами и табуретками в свою спальню. И прежде, чем открыть окно, заглянула в косметичку. Кулончик лежал на своем месте, поблескивая темным боком, отливающая зеленым цепочка уютно свернулась среди помады и флакончиков с тушью. Кира осторожно дотронулась до него пальцем, потом подозрительно оглянулась — ей почудилось, что Стас стоит в дверях комнаты и внимательно наблюдает за ней. Но дверной проем был пуст, и в спальню едва слышно доносился звук, с которым пылесос елозил по полу. Закрыв косметичку, Кира неохотно вернула ее на трюмо, потом занялась окном.
Когда она вымыла одну из наружных створок, в поле ее зрения показался Вадим Иванович, очевидно, закончивший свою шахматную партию и теперь неторопливо шедший мимо. Он остановился напротив окна на дальней обочине дорожки, словно опасался, что из окна в него могут чем-нибудь запустить, и тяжело оперся на трость обеими руками, чуть склонив голову, но Кира чувствовала, что взгляд за поблескивающими темными очками устремлен прямо на нее.
— Хороший отсюда открывается вид, — задумчиво произнес он. Кира усмехнулась вполоборота, продолжая водить тряпкой по стеклу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
