Она жива, но так же далеко, как на другой планете.
А завтра умрёт ещё одна девушка. Бисквитик. Настя.
Наивная и заботливая, которая до визга боялась пауков и кормила меня пирожками. Спасала из больницы и тёрлась коленками под столом в Шпицберге. Ещё одна жертва ради большой цели.
Убить одну девушку, чтобы спасти другую? Или даже ради того, чтобы вытащить несколько десятков "застрявших"? Чем я тогда лучше Димы Савицкого, который запихивал таблетки в глотку Кристы Довнер? У него тоже была цель. Он тоже считал, что жизнь одного человека дороже, чем других.
Да что ты паришься, Андрюха? — шептал внутренний голос. От тебя уже ничего не зависит. Твои руки останутся чистыми. Мастер всё сделает сам. Тебе надо просто прийти и победить, дорогу чемпиону расчистят другие.
Как только мысли одолевали, я выпивал ещё один стакан. Оказывается, это очень приятно — жалеть себя. Плохо только, что коньяк быстро закончился.
Я натянул пальто и пошёл в алкомаркет.
— У вас вечеринка? — черноглазая грудастая продавщица сверкала глазами.
Алкоголя я набрал в достатке. Виски, коньяк, ром. Я не разбирался в марках, поэтому ориентировался на цены. Брал то, что подороже.
— Нет, поминки, — буркнул я.
На улице только начало темнеть. Рано я сегодня освободился. И всё равно слишком поздно.
Я свинтил крышку с бутылки и глотнул прямо из горла. Мысли снова отступили. Забавный эффект. Как будто призраков отгоняешь. А что потом? Вырублюсь и усну? Хорошо бы.
— Слышь пацан, а ну стопэ! — сзади раздался свист.
Охуев я обернулся.
Меня догоняли Молоток и Жэка из кодлы Кислого. Не признали, дебилы. Сейчас на них и отыграюсь.
Пацаны подошли ближе. Я аккуратно поставил пакет на снег.
— Дай позвонить, а?! — протянул лапу Молоток — а то мамка волнуется.
И они заржали.
Я ударил без замаха. Прямым в нос. Удар получился медленный, словно я двигаюсь в киселе. Молоток просто отступил в сторону. Правая нога заскользила, и я рухнул на спину, барахтаясь как жук.
— Ты чё, сучара?! — Молоток занёс ногу, чтобы пнуть меня по почкам.
— Стой, — удержал его Жэка , — это Дрон из второго подъезда. У него теперь крыша не то, ментовская, не то воровская. Кислый на него наехал, так с тех пор Кислого не видел никто.
— Так ментовская или воровская? — заинтересовался Молоток.
— А тебе не похуй, то тебя в посадках прикопает? Бандиты или мусора?
— Может, хотя бы бухло возьмём? — расстроился Молоток.
— Валим, — скомандовал Жэка, — не будем трогать, оно и вонять не будет.
Дойдя до дома, я достал из пакета открытую бутылку и вылил её в раковину.
Это последнее, что я смог сделать. На холоде опьянение не чувствовалось, но в тепле квартиры я моментально "поплыл". Я ничего не ел со вчерашнего вечера, и литр коньяка на пустой желудок превратил мой организм в тряпку, которую крутит в стиральной машинке. Из тела словно выдернули все кости и оно рухнуло на пол кухни. Я прижимался щекой к полу и думал о том, какой он прохладный. Ничего не делать, никуда не идти. Просто лежать и рассматривать рисунок на линолеуме. Всё.
Проснулся я глубокой ночью, лёжа на полу в позе эмбриона и трясясь от холода. Голова болела так, словно при каждом движении в неё забивают гвозди. Зато в ней поселилась чистая кристальная ясность сознания.
Бистию нельзя убивать, потому что она не умрёт. Умрёт только Настя. Бистия останется. Также, как осталась в живых Дарина-Сибилла.
Сам процесс "застревания" не что иное, как полная оцифровка сознания. Старое тело игрока становится ненужным. Пустая оболочка, разум из которой ушёл в вирт.
До появления Сибиллы система не знала, как удержать в себе игроков, а после научилась давать им "полную свободу". Свободу от бесполезной реальной жизни.
Что пытался сделать Звягин? Откорректировать Систему и убрать из неё дочь Скуратовой? Или обнародовать ситуацию, чтобы вести исследования силами всего МосТеха? И то и другое Скуратова принять не могла, и учёный получил гаечным ключом по голове.
Надо их остановить! Настя умрёт напрасно, а Бистия станет непобедимой. Я рванулся и пол вывернулся из-под ног, а вся квартира опасно закачалась. Как же мне херово! Даже напиться не могу толком.
Единственное доказательство моей правоты, это Сибилла в "домашней сети" дома Звягиных. Но я туда даже попасть не могу. Анны нет… Так, в сторону нытьё.
Я привстал на четвереньки и героическим усилием дотянулся до телефона.
— Вене… ве… не…веневамин?
Бля, что у меня с языком? Мысли текли чётко, хотя и медленно, а вот язык отказывался ворочаться в нужную сторону.
—Андрей, это ты? — заспанный голос. — Ты видел, который час?!
Как он может спать?! Хотя Мастер мог ничего ему не сказать. Секретчик хренов.
— Я… мне… мне тебе… то есть тебе я… сказать нужно… мне тебе… бляяяя.
— Андрей, ты пьян, — брезгливо бросил Вениамин, — проспись сначала.
И повесил трубку. Сука!
Я набрал снова. Гудки. Ещё раз.
"Абонент не отвечает…"
Сколько же сейчас времени? Ну и что, что 2:37?!
Позвонить Мастеру? А он хоть раз стал меня слушать?! Хрена с два. Он всегда делал так, как считал нужным, а в итоге всё катилось в жопу.
Вызвать такси? Я в нынешнем состоянии до машины просто не дойду. А если дойду и потом доберусь до Вени, этот гад может мне просто не открыть. Там домофон у подъезда и камера. Вряд ли я стану к тому времени более красноречив.
— Алло… София! — вот бывают же нормальные имена, а не "Венеамин". Трезвым-то не сразу выговоришь.
— Андрей?! Ты на время смотрел?!
Вот заладили одно и то же.
— Нужна помощь, — я выбирал слова короткие и простые, — срочно. Орва.. Орвра… Овражная…
— Ты пьян? — голос подозрительный.
—Да.
— Помощь всё равно нужна?
— Да.
— Я помню твой дом, квартиру скажи.
— Пейсятддва.
— Сейчас буду.
К приезду Софии я смог дойти до прихожей. Ну как дойти? Хорошо, что никто этого процесса не наблюдал со стороны. Уцепившись за притолоку, я даже придал телу вертикальное положение. Хомо эректус. Человек прямоходящий, а не то, что можно подумать.
София ворвалась, окатив запахом мороза и пряных духов, от которых я едва не сблевал. Вместе с ней припёрся Гриша Гильгамеш. Они даже по ночам не расстаются теперь?
Хотя сейчас он оказался кстати. Подхватил меня, иначе бы я рухнул на пол.
— Ты пьяный или похмельный? — София подошла ко мне и обнюхала.
— Не знаю… И то и то…
— Так не бывает, — со знанием дела заявила она, — Что-то одно превалирует. Ты когда пить закончил?
— Часов в шесть.
Короткие слова мне ещё давались, а вот с движениями было совсем плохо. Мир раскачивался, как палуба
