— Хотел бы я знать, — с трудом проговорил он, — что может понадобиться здесь этой девице?
— Ладно, Мэйнард, — быстро вмешался Лори. — Это моя сестра. Это она прислала меня помочь вам… Все в порядке, Ани, — добавил он, отвечая на безмолвный вопрос в ее встревоженных серых глазах. — У него множество повреждений мягких тканей, но ничего опасного. Он выздоровеет, можешь не беспокоиться. Сейчас принесу спирт и попытаюсь остановить кровотечение. Не открывай дверь никому, пока меня не будет!
Лори вышел из комнаты. Мэйнард продолжал хмуриться; он был ужасно бледен от потери крови.
— Вы все — гнусное сборище мерзавцев и убийц! — заявил он Анне. — Ваш брат — если он действительно ваш брат! — смахивает на джентльмена: но что это за джентльмен, который водит компанию с бандитами? А что касается вас, то я могу обойтись и без забот бесстыдной кабацкой девки! Оставьте меня! Оставьте меня в покое! Я не желаю, чтобы моих ран касались руки негодяев!
— Мой брат — квалифицированный хирург, — мягко возразила Анна. — И, помогая вам, он, вполне возможно, рискует собственной жизнью! Я понимаю, что у вас нет оснований быть признательным ни одному из нас, но вы бы могли, по крайней мере, попытаться быть повежливее…
Яркие пятна гневного румянца вспыхнули на бледных щеках лейтенанта:
— Клянусь богом, лучшая вежливость по отношению к любому из вас — это помочь вам поскорее встретиться с петлей палача!
Он сделал неудачное движение и поморщился от боли.
— Послушайте, — сказал он, пытаясь сохранить самообладание. — Я, вероятно, был слишком резок. Что ж, прошу меня простить. Разумеется, все, что я сказал, относится к Черной Бороде и его банде, а не лично к вам. Но, во имя всевышнего — что делаете здесь вы, в компании этих кровавых ублюдков? Да еще, как мне показалось, по своей доброй воле…
Он хотел было подняться, но от бессилия и боли снова упал на подушки. При виде его страданий сердце Анны смягчилось, и она позабыла свой гнев, который был вызван резкими словами Мэйнарда.
— Лежите, лежите спокойно, прошу вас! — быстро проговорила она, укладывая раненого обратно в постель. — Я подам вам все, что нужно. Только лежите и не шевелитесь!
— Вы, кажется, очень озабочены состоянием моего здоровья, мадам…
— Да, — просто ответила Анна. — Вы держались достойно, мистер Мэйнард, и вели себя так, как и подобает настоящему мужчине и джентльмену. Мы с братом находимся в страшной компании — это верно, но мы еще не разучились ценить настоящее мужество!
— Скажите, — спросил лейтенант после минутного молчания. — Это правда, что Черной Бороде удалось выйти победителем из схватки со «Скарборо»? Вы слышали об этом?
— Да, правда, — сказала Анна. — И я не просто слышала. Я видела, как это произошло. Собственно говоря, это я стояла у штурвала корабля капитана Тича, когда он захватил «Скарборо»…
— Что? Вы — у штурвала? Да вы либо сумасшедшая, либо самая отчаянная лгунья, какую только видел свет! Помилуйте — да неужели же вы настолько глупы, что думаете, будто я поверю вам?
— Мистер Мэйнард, очень жаль, что человек, проявивший такую храбрость, пользуется сейчас своим болезненным состоянием, чтобы оскорблять женщину! Будь вы здоровым — клянусь, я дала бы вам пощечину!
Мэйнард ошеломленно уставился на Анну:
— Пожалуй, вы действительно говорите правду… Но тогда, значит, со «Скарборо»и в самом деле произошло худшее, что может случиться?
Анна кивнула, все еще слишком рассерженная, чтобы говорить.
— В таком случае, чем скорее этот негодяй будет повешен, тем лучше для честных людей! Э-э… мои извинения, госпожа пиратка — ведь он, кажется, ваш покровитель? И как это вы с братом умудрились спутаться с этой бандой грабителей? Должен признаться, мне было бы чрезвычайно любопытно это узнать?
— Не думаю, чтобы это в какой-либо степени касалось вас, сэр?
Анна вся пылала от негодования и досады. Впервые увидев лейтенанта, она внезапно почувствовала какое-то необъяснимое волнение и тревогу. Прежде, встретив подобного человека, она вступила бы в счастливую волшебную страну флирта, случайных многозначительных взглядов, случайных прикосновений, случайных — но заранее запланированных — встреч у подружек на балах и вечерних приемах, — словом, всех тех многочисленных хитроумных и нежных способов, которые придумала прекрасная половина рода человеческого для привлечения к себе внимания без ущерба для своей женской осторожности, благоразумия и достоинства. Теперь же, когда она пришла сюда, проявляя о раненом искреннюю тревогу и заботу и в глубине души надеясь, что, помогая ему, сможет хоть на мгновение вернуть себе кое-что из того, что она потеряла, — он предпочел ее оттолкнуть и презрительно высмеять.
Наступило долгое томительное молчание. Наконец, Мэйнард глухо произнес:
— Ненависть к бандитам — в моей крови, мадам, а ваш Черная Борода — бандит, хотя, вне всякого сомнения, достаточно ловкий и отважный. Прошу прощения за мои резкие слова, которые не могут относиться к вам, если вы не принадлежите к его банде. Я не имел намерения высмеивать вас — и поверьте, если вы против своей воли оказались в такой двусмысленной ситуации, то я искренне соболезную вам и обещаю помочь всем, чем смогу!
Анне следовало бы запомнить его лицо именно таким, каким она видела его сейчас: бледное, искаженное от боли, и тем не менее полное сострадания к ней. Но она все еще чувствовала себя чересчур оскорбленной, когда раздался стук в дверь, и голос Лори попросил ее отворить. С легким вздохом Анна откинула щеколду. Лори торопливо вошел в комнату, неся с собой бутылку и полотенца.
— Анна, — поспешно проговорил он, — тебе лучше вернуться к Тичу, если ты не хочешь скандала. Представляешь, что будет, если он обнаружит тебя здесь?
Анна согласно кивнула и молча направилась к двери, не взглянув на раненого лейтенанта. Но Мэйнард с усилием, которое стоило ему многого, поднялся на подушках и протянул к. ней руку:
— Пожалуйста, — сказал он, — примите мою благодарность. Возможно, в моем положении не очень-то уместно выражать вам сочувствие, но я в самом деле искренне сочувствую вам! И я очень хотел бы надеяться на встречу с вами при более счастливых обстоятельствах!
Анна с минуту колебалась, но затем вернулась и пожала протянутую руку:
— Я… я тоже этого желаю, мистер Мэйнард…
Лори, недоуменно глядевший на эту сцену, счел необходимым вмешаться:
— Бога ради, приятель, лежите спокойно, если не хотите истечь кровью! Анна, умоляю тебя — уходи отсюда немедленно!
Анна молча прошла по темному коридору к лестнице, ведущей вниз. Сердце ее билось так, что казалось, будто стук его явственно отдается в ее ушах. Снизу, из столового зала, доносились вопли, хохот и крики пирующих пиратов. Поняв, что там сейчас не до нее, и что ее присутствие среди разгульного веселья осатаневших от рома пьяных бандитов вряд ли может пойти ей на пользу, Анна вздохнула, повернулась и тихонько прошмыгнула назад по коридору в свою комнату…
