Нисима сознавала, что князь Сёнто полностью согласился бы с этим мнением, но ощутила жалость к лейтенанту. На самом деле он не виноват, думала княжна, хотя его личный кодекс чести говорит ему обратное.
— Скажите, что я выйду к ним, — велела она.
— Моя госпожа, об этом не может быть и речи! Они ведь даже не офицеры!
— Не важно. Мы делаем это не по своей воле, а под угрозой насилия. Нас мало, а их много. — Княжна обернулась к гребцам: — Выведите лодку вперед, — приказала она.
Впередистоящие лодки медленно отплыли в стороны, и сампан княжны Нисимы двинулся по запруженному каналу. Простые торговцы, лодочники, рыбаки и их семьи глазели на редкое зрелище. «Они так близко, — думала Нисима, — сейчас я уязвима как никогда». Она не боялась рыбаков и лодочников — честных и трудолюбивых людей, однако для наемного убийцы возможность была просто отличная. Нисима кляла себя за то, что отказалась от сопровождения Року Сайчи.
Наконец ее сампан подплыл к барке, перегородившей канал. Теперь она могла разглядеть императорских гвардейцев, облаченных в черные доспехи. Их командир всего-навсего носил чин капитана, но рост у него был огромный. Он молча прислонился к маленькой каюте барки, небрежно скрестив на груди руки, и не переставая что-то жевал. Наверное, орехи оуна, подумала Нисима. Манеры у капитана были отвратительные.
Когда между лодками осталось не более десяти футов, Нисима резко раздвинула занавеси и смерила капитана императорской стражи ледяным взглядом. Остальных солдат она проигнорировала.
— Я — княжна Нисима Фанисан Сёнто. Почему меня задержали? — потребовала она ответа.
— Потому что я — солдат императорской стражи, и я отдал приказ задержать вас, — нагло произнес капитан.
Стражники Сёнто снова схватились за оружие, но княжна остановила их жестом.
— Предупреждаю, ваше поведение донельзя оскорбительно, капитан. Объясните мне причину задержки или немедленно пропустите!
— Сначала покажите ваши бумаги, а потом уж я подумаю, пропускать вас или нет, — развязно ответил гвардеец.
Речной народ на лодках вокруг загудел: никогда еще императорские стражники не позволяли себе задерживать членов княжеского Дома Сёнто! Неужели этот знатный род впал в немилость Сына Неба?
— Бумаги, капитан? Вы что, и вправду полагаете, что Сёнто носят с собой бумаги? Может, вы еще скажете, что я торгую рыбой с лодки? — спокойно проговорила Нисима, указав на свой изящный и легкий сампан.
Толпа расхохоталась, но под тяжелым взглядом капитана смех оборвался.
— Если вы сейчас же не предъявите удостоверительные бумаги, вам придется отправиться вместе со мной в сторожевую башню. Я выполняю приказ.
Княжна Нисима мгновенно прибегла к другой хитрости.
— Эй, вы, — обратилась она ко второму после капитана гвардейцу — молодому высокому сержанту. — Ваш капитан повредился рассудком. Он ставит под угрозу ваше будущее, а то и ваши жизни, потому что император не выносит дураков. Этот человек нездоров и не может командовать. Освободите его от должности капитана, и, может быть, вы еще спасетесь.
Капитан обратил свирепый взор на сержанта, но тот смотрел прямо перед собой, будто и не слышал слов княжны. Когда же капитан снова перевел взгляд на Нисиму, сержант покосился на двоих стражников, стоявших позади капитана. Они едва заметно кивнули и переменили позу. Остальные гвардейцы тоже приготовились действовать. У княжны затеплилась надежда.
Внезапно справа, позади лодок речников, послышался громкий шум. Стражники Сёнто выхватили из ножен мечи и встали в защитное кольцо вокруг своей госпожи. Как по команде зеваки расступились, и в образовавшийся коридор хлынул новый отряд императорских стражников. Княжна не видела, что происходит, однако в общем гаме она вдруг различила знакомый голос — он принадлежал Яку Катте.
«Император!» — пронеслось в голове Нисимы. Девушке просто не верилось, что захват произойдет столь дерзко, в столице империи, среди бела дня на глазах у сотен свидетелей.
— Вы! — Это был голос настоящего командира, и Нисима почувствовала, что ее стражники тоже невольно выпрямились при его звуках. — Капитан, что здесь происходит?
Гнев! Голос генерала звенел от гнева. В душе Нисимы вновь шевельнулась надежда.
Яку Катта перепрыгнул со своей барки на палубу судна императорской стражи. Капитан гвардейцев сконфуженно поклонился.
— Я исполняю приказ, генерал, — попытался оправдаться он.
— Вам приказано причинять беспокойство княжне Нисиме Фанисан?
Губы капитана задвигались, но из них не вылетело ни звука.
— Я жду объяснений, капитан.
— Мне приказано… — Гвардеец не закончил фразу. Тыльной стороной руки Яку наотмашь ударил капитана по лицу. Тот потянулся за оружием, но Яку Катта обнажил меч еще до того, как капитан нащупал рукоять своего клинка.
— Вы не поклонитесь своему командиру, капитан?
Гвардеец заозирался по сторонам и понял, что единственный из всех на палубе стоит на ногах. Он медленно опустился на колени, прижимая ладонь к окровавленному рту, не сводя глаз с меча Яку.
Генерал секунду поколебался, потом вложил меч в ножны.
— Арестуйте этого человека, сержант. Когда вернетесь в дозорную башню, письменно доложите о том, что произошло. Вы все предстанете перед императорским военным трибуналом.
Махнув рукой одному из солдат своей личной отборной гвардии, Яку Катта повернулся к эскорту княжны.
— Примите мои извинения за происшествие, лейтенант. Разумеется, это непростительная дерзость, и я доложу о случившемся императору при первой возможности. Будьте любезны, спросите у вашей госпожи, могу ли я лично извиниться перед ней?
Лейтенант стражи Сёнто поклонился в ответ.
— Да, генерал, но прежде я должен довести до вашего сведения, что оскорбление, нанесенное Дому Сёнто и чести моей госпожи дикарем в форме императорской гвардии, нестерпимо. Этот человек также оскорбил и меня, и я также не снесу его наглости.
Нисима наблюдала за происходящим через щелочку в занавеси. До нее доносились лишь обрывки разговора, но понять, о чем он, было нетрудно. «Я спасена, — подумала девушка, — хотя опасность, кажется, еще не миновала».
Яку Катта кивнул, выражая лейтенанту свое согласие, как солдат солдату.
— Я вас прекрасно понимаю, лейтенант, но разве недостаточно вам знать, что он попадет под военный трибунал и наказание, которое его ждет, будет крайне суровым?
Лейтенант стражи Сёнто помолчал, взвешивая слова Яку, потом спросил:
— А вы бы стерпели подобное оскорбление, генерал?
Яку Катта задумался на короткий миг и отрицательно покачал головой:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
