Я с трудом оторвался от пола и пригибаясь на всякий случай, подбежал к лестнице. Омар, одной рукой держась за перила, а в другой сжимая револьвер, вглядывался в черневший сверху проем.
– Слава Аллаху, они сбежали… Увидев меня, он смущенно добавил.
– У них такие узкие ступени, я споткнулся…
– Что с девушкой?! Он указал рукой в сторону. Я похолодел. Взрыв внутри одной из комнат вышиб дверь и разметал ее щепой по каморке. В проеме еще клубился дым, пронизанный лучами падавшего откуда-то изнутри света.
– Они забросили гранату через какую-то дыру сверху. Прямо туда. Мы ничего не могли сделать… Он вздохнул и покачал головой.
– Никаких шансов. Там никто бы не выжил. Я перешагнул через груду рассыпавшихся фруктов и вошел в дымящийся пролом. Пустая комнатушка, выбоины от осколков на стенах, мешающиеся друг с другом запахи взрывчатки и яблок. Где-то здесь должен быть труп. Я достал фонарик и повел лучом по углам каморки. В пятно света попала куча тряпья. Я вздрогнул, но заставил себя посмотреть внимательнее – мешковина, вторая туфля, какие-то
обрывки. Тела нет. Я продолжил осмотр. Луч пробежал по стене к углу и провалился в неровную дыру, которая вела прямо вниз. Я подошел ближе. Судя по всему, еще недавно это был сток, ведший из каморки в канализацию. В паре метров внизу блестела выломанная чугунная решетка. Неужели Ортенсия спаслась? Я еще раз обвел фонариком комнату. По крайней мере, трупа здесь нет. Но как она могла выломать решетку? Я осмотрел края пролома – деревянные брусья поддерживавшие раму насквозь прогнили. Достаточно было сильно ударить по решетке сверху или просто подпрыгнуть… Недолго раздумывая, я протиснулся вниз. Из-под ног с писком и плеском шарахнулась невидимая в темноте крыса. Я обвел вокруг лучом фонарика. Действительно канализация. В десятке метров с одной стороны – ржавая решетка, с другой – уходящий в темноту низкий коридор. Что ж. По крайней мере, от проблемы выбора я избавлен. Омар пыхтел, силясь пролезть через отверстие в полу. Наконец плюнул и, взяв откуда-то лом, начал его расширять. Я побрел вперед. Проход был низкий и довольно узкий. Под ногами булькали лужицы воды и шуршали вездесущие крысы. Насколько далеко она могла уйти? Зависит от того, насколько давно ей удалось проломить решетку. Бойкая девушка. Позади зашлепал по мокрой грязи наконец спустившийся вниз Омар. Я свернул в очередное колено и ударился лбом о низкий карниз. Канализационный ход резко снижался. Я присел и направил свет фонарика в глубину прохода. Если она ползла, то могла продвинуться еще метров на десять – двадцать. Но дальше проход становился насколько узким, что пролезть туда могла разве что кошка. Я
поднял взгляд наверх. Штольня колодца уходила к поверхности. Странно, обычно тут бывают скобы. Я еще раз осмотрел стены – никаких зацепок. И чугунная крышка сверху. Здесь она не могла вылезти. Но не сквозь стены же она просочилась?! Грузная фигура Омара загородила проход сзади.
– Где она?
– Ума не приложу? Я присел и еще раз осветил низкий проход впереди. Кажется в стене есть какая-то боковая ниша. Я опустился на четвереньки и пополз к ней. Вечером обязательно надо будет принять душ… Точно, сбоку ниша, наполовину заваленная кирпичами и песком. Но тупиковая. В полу решетка для стока воды дальше вниз. Я поднял фонарик. Так и есть. Там провал, свод ниши обвалился, открыв проход в пустоту. Ну, кто так строит? Они канализацию сооружали или Критский лабиринт? Я пролез в соседний канал. Он тянулся параллельно первому. В отличие от того здесь было сухо. Судя по паутине эту часть системы посещали не слишком часто. Но в какую сторону идти? Начнем с этой. Я побрел направо. Метров через двадцать в полу возник еще один провал. Строители явно халтурили. Хотя… Провал вроде
совсем свежий. Я посветил вниз. На куче кирпичей и пыли виднелась какие-то куски ткани. Я ухватился за края и спустился вниз. Ткань совсем новая, и кажется на ней следы крови. Наверное, девушка провалилась… Она могла пораниться. Я поднял взгляд к Омару.
– Жди здесь, и попроси кого-нибудь принести веревку. Сам я отсюда не вылезу, слишком высоко. Я поднял обрывок ткани. Ортенсия должна быть где-то рядом. Я осветил ближайшую стену и опешил. На меня задумчиво смотрела вырезанная в камне шакалья голова. Я сдвинул луч света ниже. Это что угодно, но только не канализация! Я лихорадочно водил фонариком. Фрески, барельефы, саркофаги… На секунду я забыл о девушке. Катакомбы! Настоящие катакомбы древнеримского времени! Это же
величайшее открытие, надо срочно… Да о чем я думаю, где-то тут находится живой человек. И не исключено, что она ранена. Я опустил фонарик. На вековой пыли отчетливо виднелись следы босых ног. Отпечаток правой был едва заметен. Я пошел по следам. Вот тут она упала, видны отпечатки рук. Я огляделся. Проход вел в обширное помещение с рядами массивных саркофагов вдоль стен.
– Ортенсия! Вы здесь? Мой голос нарушил вековую тишину подземелья.
– Отзовитесь! Тишина. Хорошо, что следы так хорошо видны. Она начала приволакивать ногу. Возможно, она ее сломала при падении. В луче света мелькнуло что-то белое возле одного из саркофагов. Кисть руки. Я подбежал. Пульс есть. Уже хорошо. Надо ее вытащить отсюда. Я положил фонарик на резную каменную крышку. Луч выхватил из темноты резной барельеф на стене. Я начал поднимать Ортенсию и замер. Археолог внутри меня снова победил. На камне был вырезан тот же странный зверь, не то медведь, не то гиена, что и на моей статуэтке. Он попирал лапами небольшую человеческую фигурку, еще две такие же в ужасе убегали от него. Перед зверем стояла фигурка чуть ли не в два раза больше убегавших и замахивалась на хищника копьем. Под барельефом была высечена латинская надпись. Я вытащил блокнот и дрожащими руками начал переписывать. Переводить и разбираться в деталях было некогда. Девушка застонала. Я оторвался от надписи. Ортенсия открыла глаза и дернулась.
– Все в порядке. Это я. Сейчас я вытащу вас отсюда. Она шмыгнула носом.
– Кажется, я растянула лодыжку. И ободрала ногу. Не могу идти. И платье изорвала…
– Все в порядке. Я быстро дочертил последние штрихи и убрал блокнот.
– Пора наверх. Я вас понесу, а вы будете держать фонарик и освещать дорогу. Я взвалил ее на плечо и двинулся назад.
– Что это за место? – с удивлением спросила она.
– Насколько я понял древнеримские катакомбы. Вы только что совершили величайшее археологическое открытие последних лет.
– Я должна вам сказать…
– Сначала нам нужно вылезти наверх.
– Нет, это важно. Пока они держали меня в этом подвале с яблоками…
– Что они вообще от вас хотели?
– Подробностей о прошлой экспедиции отца. Что и где они с Вильмовским тогда нашли.
– Но вы то здесь причем?
– Я была в той экспедиции. Конечно, меня тогда мало куда пускали… Но это все не важно. Пока я сидела под замком, они там обсуждали страшные вещи! Я все слышала через вентиляционную решетку. У меня абсолютный слух…
– Омар, давай веревку, и аккуратно поднимай, она, кажется, вывихнула ногу
– Да не перебивайте меня, я должна вам рассказать…
– Синьорина. Ваш рассказ вполне может подождать несколько часов.
– Не может! Как вы не понимаете? Они всех их убьют! Понимаете, всех!!
– Кого? – не понял я.
– Всех! Отца, Полетту, ее дядю… Всех!! Врач-египтянин был высок, носил обязательную феску, длинную рубаху и небольшие усы.
– Она очень нервничала, все время что-то говорила, про родственников, которых кто-то собирается убить, – вздохнул доктор, – но мне все же удалось дать ей успокоительное. Девушке просто необходимо немного поспать. В остальном – ничего серьезного. Сильное растяжение, но без вывиха и переломов. Несколько глубоких царапин. Я наложил повязку. Полагаю, через неделю она уже сможет ходить. Омар поблагодарил врача и проводил его к выходу. Вернувшись, он спросил.
– Итак. Что это еще за история с убийствами? Я кое-что слышал, но тебе она рассказала все в деталях и, кажется, раза три…
– С одного раза я бы не понял. Бедная девочка сильно перепугалась. В общем, Никколо ди Мартти, сообразив, что его идея отвлечь дю Понта с моей помощью сорвалась, решил прибегнуть к запасному варианту – нанять какую-то из местных
банд, и ее руками уничтожить экспедицию, раз и навсегда покончив с конкурентами. Розарио и Адриано как раз обсуждали это друг с другом, пока сидели на складе. То, что Ортенсия из своей камеры может слышать их разговор, они и не догадывались. Либо были уверены, что ее убьют раньше, чем она успеет кому-либо рассказать.
– Хм. План достаточно авантюрный, но может сработать, – пробормотал Омар, – ди Мартти, как говорите вы, европейцы, пошел ва-банк. Если его участие в торговле
древностями раскроется… В общем, я бы не хотел тогда оказаться на его месте. В Риме ему этого не простят.
