считаю Стивена Гровера Кливленда и его команду сторонниками войны — просто их от нас отделяет океан, и было бы грешно не пользоваться такой уникальной возможностью спокойно наводить порядок в своей стране. Тем не менее, присутствие представителя САСШ в Лиге Наций принесло бы великую пользу — неподалеку от их берегов имеется изрядное количество потенциальных очагов напряжения, и многие мои европейские коллеги с недоумением и понятным возмущением воспринимают попытки правящих элит САСШ эти самые очаги „раскочегарить“. Недостаток дипломатических усилий приводит к войне, и мне, как последовательному стороннику дипломатии, было бы очень приятно поспособствовать в меру сил налаживанию отношений между САСШ и европейскими коллегами».
— Ха, у Турции Царьград с проливами точно «откусим»! — обрадовался аналогии Юрка.
— Ты чтоль откусывать будешь? Забыл, как тебя корова Федькина неделю тому чуть на рога не подняла? Тож мне — воин! — не удержавшись, отыгрался Никита Сергеевич.
Церковь сотряс очередной взрыв хохота, а батюшка Андрей смиренно вознес мысленную молитву, прося у Господа терпения и прощения так неправильно себя ведущей в Храме пастве. Не со зла это они — просто Помазанника шибко любят, вот и аукается каждая его фраза в самом сердце.
* * *
Сидя за столом кабинета в доме генерал-губернатора Николаевской губернии Омельяновича-Павленко, я писал письмо-телеграмму любимой супруге, оставшейся в столице смотреть за детьми и делами:
«Милая Марго, я совсем не могу поверить в то, что ныне нахожусь в том самом, некогда удручающе деревянно-малоэтажном, тщетно пытающимся казаться городом Владивостоке, который я видел меньше пяти лет назад. Спустившись на землю при помощи корзины и веревок там, где однажды нога моя ступила на родную землю впервые с этой ее стороны, я принялся задавать себе мысленные вопросы: 'Это что, названный в честь Николая сухой док успел монструозной судоремонтной базой, подмявшей под себя всю бухту стать⁈ О, Триумфальную арку, под которой я имел честь пройтись перенесли⁈». Не осуждаю, а только одобряю — портовая инфраструктура штука громоздкая, и лучше перенести арку, чем извращаться и сжигать на долгой дистанции миллиарды человеко-часов и рублей из-за кривой логистики.
Набух и торговый порт — резкое увеличение количества проходящих через него грузов вызвало соразмерную реакцию, и теперь он способен «переварить» в четыре раза больше добра, чем раньше. Как следствие, рядом выросли циклопические склады, связанные с портом и логистическими узлами — в первую очередь конечно Николаевской губернии и собственно Дальневосточной губернии со столицей-Хабаровском — густой сетью железных дорог: узкоколеек и «конок» в основном, но впоследствии они сменятся нормальными. Не имеется недостатка и в «шоссейных» дорогах, по которым днями и ночами катаются караваны с людьми и грузами.
Еще из дирижабля, глядя в иллюминатор, мы всей семьей поразились масштабам проделанной местными работы. Чудовищное количество денег и переселенцев, активно «выдергиваемые» из-за океана специалисты и материалы, обильный приток «гастарбайтеров» из азиатских стран и общий моральный подъем от ощущения причастности к строительству чего-то грандиозного — а его недооценивать не стоит! — привели к рождению настоящего чуда.
Занятно, но не только Владивосток с окрестностями претерпели изменения — новый импульс получило и западное побережье Америки. Пока здесь кипела работа, там бурлила Ее Величество Конкуренция, ковались и обнулялись сумасшедшие капиталы, рвались на мелкие клочки ставшие такими обременительными контракты с теми, кто платит меньше, а главное — не дает той нематериальной, но прекрасно ощутимой заинтересованными в многолетней и последовательной работе предпринимателями сущности, именуемой «стабильностью». То, что уже имеется в этих краях — это ведь только начало, и дальше станет только лучше, а значит застолбить за собой как можно больше многолетних контрактов велел сам Господь.
А теперь о несколько смущающем: ты знаешь, как холодно я отношусь к лизоблюдству и верноподданичеству, а потому конечно же поймешь, что я никоим образом не предаюсь обидам, а лишь делаю наблюдения и делюсь ими с тобою, моей преданной подругой и дарованной самим Господом половинкой. То, как меня ранее встречали в этих краях, совершенно не годится в подметки тому, как меня встретили в качестве Императора. О, не нашлось ни единой крыши, ни единого дерева, на котором не расположились бы мои милые подданные, пытающиеся разглядеть меня хоть краем глаза. Видела бы ты, как забавно выглядели некоторые из них, пытаясь одновременно цепляться за ветви и должным образом кланяться! Увы, не обошлось без падений и некоторых давок — это потребовало от меня проявить заботу и оплатить лечение пострадавших. Некоторые здешние господа в мундирах пытались внушить мне, что делать этого не следует — мол, хитрецы, зная о моей доброте, специально попадали на головы собравшимся под деревьями дамам и господам, дабы получить компенсацию, и теперь мундиры обрели новых владельцев, а Империя — несколько совершенно гражданского толка подданных.
Завтрашним утром я отправлюсь на Юг — на некогда нареченные «новыми» территории, а теперь — крепко вросший в тело Империи край, о чудесах которого ходят слухи по всей планете. Там, в славном Евстафьевске, я встречусь с моим старым другом — принцем Арисугавой, о котором, признаюсь честно, успел соскучиться. С ним мы обсудим некоторые деликатные вопросы, о которых тебе известно — помнишь ту дивную прогулку по Московскому зоопарку, когда я несколько увлекся рассказами о Тихоокеанских планах? Теперь, вдали от тебя, я ужасно жалею об этом — лучше бы я посвятил все свое время словам любви к тебе. До чего же я соскучился по тебе! До чего же я скучаю по детям! Дирижабль быстрее поезда, но все равно ползет невыносимо медленно, и каждую проведенную в нем минуту я чувствую, как драгоценное время утекает сквозь пальцы, вместо того, чтобы наполниться милой семейной возней или хотя бы работой. С последней, впрочем, легче — по пути мы с матушкой, Мишей и Олей изрядно повеселились, на корзине поднимая на борт уважаемых господ, коим были вверены заботы о провинциях. Вид у них был великолепнейший — бледный, дрожащий, и я от всей души благодарен их крепким нервам за то, что позволили столь важным для Империи людям не оконфузиться самым прискорбным образом: боюсь, после такого мне пришлось бы искать им замены…'.
Глава 27
Всюду, куда не кинь взгляд, от горизонта до горизонта, стояли снявшие головные уборы мужики с сыновьями и повязавшие по такому поводу самые нарядные из имеющихся платочков дамы с дочками. Ехали мы от этого медленно, и, как бы глупо с моей стороны это не было, от бронерованной кареты я отказался в
