— Принято, — немедленно отозвался командир артиллерийской батареи, чьи подчиненные уже суетились вокруг шестидюймовых буксируемых гаубиц М777, расположенных на безопасном удалении от города.
Новейшие орудия, облегченные по сравнению со старыми М198 почти вдвое, были способны, тем не менее, посылать обычный осколочно-фугасный снаряд на двадцать пять километров со скоростью пять выстрелов в минуту, накрывая огнем большую часть города. Партизаны сквозь треск моторов не могли услышать отзвуки выстрелов, и поняли, что попали на прицел лишь тогда, когда вокруг начали рваться сорокакилограммовые снаряды, перемалывавшие в крошку асфальт.
— Первый, я Второй, нас обстреливают! — Бурцев кричал, захлебываясь набегавшим потоком воздуха и слыша, как визжат вокруг осколки. — Первый, дайте новый маршрут! Первый, мать вашу!
— Сворачивай на Блюхера, дальше по Горького!
Выжимая газ до предела, Олег, едва не проскочивший поворот, вывернул руль, слыша, как тарахтят за спиной моторы — его спутники уверенно держались позади. Многоэтажные дома по сторонам сменились кирпичными коробками гаражей и автосервисов, затем потянулись заборы частных домов и дач, окруженных оплывшими грядками и жиденькими зарослями смородины и рябины, над которыми возвышались редкие яблони.
— Второй, я Первый, — снова зашелестело в динамике рации. — Пора! Вы вне зоны видимости! Пара минут, не больше!
Съехав на обочину, Бурцев, включив «нейтралку», обернулся к побледневшему от безумной гонки под градом вражеских снарядом Хопкинсу:
— Приехали! Дальше ножками, а мы пока тут пошумим, отвлечем! Ты хоть пленки свои не забыл?
— Флэшка, — поправил партизана репортер. — Все на флэшке. Нет, не забыл. Это Билли все снимал, совался в самое пекло. Он бы очень огорчился, если бы узнал, что рисковал зря.
— Значит так, англичанин, объясняю еще раз, в темпе. Сейчас идешь перпендикулярно этой дороге, до леса здесь полверсты, не больше. Компас-то при тебе? Отлично! Значит, по компасу четко на юго-восток, где-то пять-шесть километров, там будет деревня большая. Попробуй найти транспорт, тебе нужно убраться как можно дальше отсюда, пока американцы на блокируют дороги. И пока не окажешься в Москве, лучше не вспоминай, что ты иностранец!
— Я все помню, — успокоил своего напарника Гарри Хопкинс. — Думаю, смогу сойти за русского. И я дойду, не сомневайся, ради памяти Билли дойду!
— Ну, тогда с Богом, братишка! А мы тут пиндосов погоняем, сколько сможем!
— Прощай!
Спрыгнув с мотоцикла, Хопкинс, поправил висевший за спиной рюкзак с небольшим запасом пищи. Там также был термос с горячим чаем, флага с водой, и еще одна — со спиртом, настоящим, медицинским. Хлопнув по плечу Олега Бурцева, он одернул лямки и бодрой рысцой, прижимаясь к невысокому забору, двинулся в сторону леса, возвышавшегося на горизонте серой зазубренной стеной.
— С Богом, — одними губами прошептал партизан, а затем, выворачивая газ, махнул рукой, подавая знак озиравшимся по сторонам товарищам: — Поехали!
Взревели моторы, и три мотоцикла, виляя по пустому шоссе от обочины к обочине, помчались прочь из города, туда, где стальным заслоном стояли американские посты. Летевший вдоль пустой дороги беспилотный разведчик RQ-2C «Пионер» Корпуса морской пехоты обнаружил движение через пять минут, поймав в фокус своих камер вереницу мотоциклистов. Невооруженный «дрон» мог лишь наблюдать, но рядом уже находились и те, кто был способен одним ударом прихлопнуть горстку храбрецов.
— Второй, у вас гости, — снова ожила рация Бурцева. — Контакт через пять минут! Возможно, тяжелая «броня»! Идут навстречу!
Олег резко вывернул руль, и его мотоцикл, слетев с шоссе, перепрыгнул невысокий овраг с оплывшими стенками. Уложив горячую от такой бешеной езды «Ямаху» на бок, партизан сорвал с плеча пулемет, одновременно пытаясь второй рукой стащить трубу РПГ.
— Вы двое, к тем деревьям, — приказал Бурцев, когда к нему присоединились остальные бойцы. — Сидите тихо, пока мы не начнем. Как только янки ввяжутся, атакуйте с фланга. Не втягиваться в перестрелку! Залп — и отход! Не зевать!
Два партизана, тащившие вьюк с реактивными огнеметами, двинулись вглубь зарослей, обеспечивавших сейчас чисто символическую защиту. Белые маскировочные комбинезоны позволяли слиться со снегом, который за городом уже лежал толстым слоем, окутав окрестные поля и леса, но никак не спасали от инфракрасных камер. Вот только операторы, управлявшие кружившим где-то под облаками «Пионером» никак не могли избавиться от внезапно возникших помех.
Сам Олег устроил позицию за стволом поваленного дерева, используя его, как импровизированный, и достаточно надежный при этом, бруствер. Положив пулемет, заряженный, взведенный и снятый с предохранителя, по правую руку, Бурцев вскинул на плечо тубус одноразового РПГ-26.
Поднять стойку мушки и целик — дело нескольких секунд, и вот уже оружие готово к бою. Выстрел весившего лишь чуть менее трех килограммов гранатомета мог пробивать сорок четыре сантиметра стальной монолитной брони, и партизан уже успел убедиться, что это не просто рекламная уловка разработчиков. А рядом двое других партизан изготовили к бою свои PF-89, китайский аналог «Аглени», чуть более тяжелый, но и с повышенной бронепробиваемостью. Оставалось затаиться и ждать, и, судя по доносившемуся из-за леса звуку моторов, ожидание не должно было затянуться надолго.
Американцы, видимо, немало растерявшиеся от наглости партизан, устроивших вылазку в тот момент, когда, казалось, последних из них заживо погребают под завалами «летающие крепости», действовали быстро и не без размаха. Сперва на шоссе показалась острая «морда» БТР морской пехоты LAV-25, шевелившего из стороны в сторону стволом автоматической пушки. А за ним ползли, порыкивая дизельными движками, приземистые «Хамви» с дистанционно управляемыми турелями, развернутыми влево и вправо.
— Бойцы, гасим бэтээр! — решил Бурцев, уже поймав силуэт вражеской бронемашины в прорезь прицела. — Затем сразу назад, метров на сто пятьдесят. Там заляжем, прикроем наших!
Олег выждал несколько минут, пока американская колонна приблизилась на двести метров. Плавно повернулась плоская башня LAV — наверное, наводчик, у которого кроме обычного прицела был еще и тепловизор, заметил засевших на опушке партизан. Ствол автоматического М242 «Бушмастер» уже крестил их позицию, когда Бурцев громко приказал:
— Огонь!
Олег первым нажал кнопку спускового механизма, посылая в сторону противника реактивную гранату. От грохота выстрела заложило уши, но партизан видел, как три дымные стрелы, одна за другой, утыкаются в скошенный лобовой лист БТР, растекаясь по броне огнем. Рвануло так, что земля дрогнула, и партизаны увидели отлетающую в сторону башню. Сдетонировал боекомплект, с треском начали рваться двадцатипятимиллиметровые снаряды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
