пусть выплывают как хотят. Такая философия прокатывала на коксе. Прокатывала, когда приторговывал чинариками на Эстерокере. Прокатывала по любой теме, когда у ровного пацанчика Хорхе был свой шкурный интерес. Но тут не то — что-то другое зацепило его.
Сам Хорхе давно вообразил себя эдакой сербской немезидой. Воевал-то с сербами, но осколки ведь могут попасть в других. Воткнул, не дурак. Тогда сербы угрожали расправиться с Паолой. Теперь вот Надин черед. Где она? Что она знала?
Когда он выяснит, что с ней стряслось, предъявит Радовану и за это. Проект «Р» становился все актуальней.
Из Лондона вернулись Абдулкарим с Фахди. Явно намутив какую-то суперсделку. Звонил Абдулкарим. Больше отмалчивался. Да шила в мешке не утаишь — в голосе так и проскакивали ликующие нотки. Скупо сообщил: через несколько месяцев придет груз. А что за груз — большой ли, от кого, когда придет и каким макаром — не сказал. До этого велел сбыть остатки бразильского, того, что Хорхе доставил с курьершей. И прочую мелочовку. Главное — дальше расширять рынок. Мутить новые каналы, захватывать новые территории, набирать пацанов.
Кокаин превращался в реально крутую тему. Хорхе уже не жалел, что в свое время решил задержаться на шведской стороне. Вспомнил, как ЮВе стоял, склонившись над ним в лесу. Расписывал наполеоновские планы Абдула по захвату пригородных рынков. Ныне же Хорхе поднимал лавандос покруче иной корпорации. Логичная карьера любого иммигранта с городской окраины.
Хорхе все больше воспринимал деньги не как цель, но средство. Необходимый инструмент для реализации проекта «Р».
Следующий этап — найти Карла Джинсета.
Хорхе знал следущее: Радован заправлял шалашовками. Смотрящим назначил Ненада. Шлюх везли из бывшей Югославии и других восточноевропейских стран. «Лиля навсегда», в натуре. Припрягали и шведок. В одном из таких борделей и встретил Надю. Мамкой в апартаментах была некая Елена Лукич, при ней горилла в пиджаке. Хорхе пробил — зовут Златко Петрович. У Нади был личный — не то сутенер, не то бойфренд — геркулес Микке. Что за птица этот Микке, не совсем понятно. Интересней другое: кроме этой хаты, были у царя Радована в его публичном царстве-государстве и другие. Где и обстановочка поцивильней, и девочки почище. Надя рассказывала про движухи, затеянные единственно ради того, чтобы шведские аборигены могли присунуть девочкам защеканского. Благоразумненько рассчитываясь за услуги с Радо. А югославский барон за это еще и пользовался их защитой и покровительством. Загвоздка в том, что при таком раскладе нечего предъявить ни самому Радо, ни даже Ненаду. Все знали, откуда ноги растут, но спроси любого — скажут, ничего не видел. Все, кроме одной — Нади, которая пересекалась с Радо на такой оргии. Край надо встретиться с ней. Расспросить еще.
По словам Нади, телок для таких движух подгоняли двое — Йонте и Карл Джинсет.
По словам Софи, главным массовиком-затейником и устроителем мегагламурных сейшаков на Стуреплан был золотой мальчик Карл по прозвищу Джетсет.
По мнению Хорхе, вряд ли это совпадение — слишком уж созвучные кликухи.
Вечерний час. Тусили у Фахди, в его логове. На столе водяра, швепс и травка. Рюмки «ИКЕА», полурастаявшие кубики льда в глубокой тарелке, папиросная бумага, зажигалка. На экране: американские качки жарят в два смычка Дженну Джеймсон. В колонках: Ашер. Фахди важно сообщает: за всю историю «Биллборда» первый негр, у которого три хита в штатовских чартах. Гребаные расисты. Фахди явно заразился от Абдулкарима. Считал Штаты исчадием ада. Не упускал случая поглумиться над пиндосами.
У Хорхе же планы на вечер были нехитрые. Махнуть в центр. Прошвырнуться по Стуреплан. Разыскать Джетсета. Побакланить с чуваком. Ну и на закуску снять на пару с Фахди по блондинке. Если пофартит, перепихнуться на их территории.
А Фахди все Лондон нахваливал. Гордо демонстрировал куртец от «Гуччи». А какие там сладкие стриптизерши! А какие навороченные бутики! А пипла-то, пипла сколько! Хвастался и стволом, с которым там разгуливал.
Хорхе слушал не без интереса. Вспомнил, что в шкафу у Фахди спрятана целая оружейная палата. А сам чувак — ходячий арсенал.
Приняли на грудь.
Хорхе встал.
— Ну чё, возьмем с собой децл торчева? — кивнул в сторону кухни, где весы и конверты валялись вперемешку с коксом в прозрачных пакетиках с красными зажимами.
Фахди встал следом:
— Для себя или на продажу?
— Не, ты че «на продажу». Я уж забыл, когда в последний раз кокс на улице толкал. Потом, это территория ЮВе. Мы ж не конкуренты сами себе. А когда он-то вернется?
— Без понятия. У него там какие-то замуты в Англии. Задержался на пару дней.
Хорхе (про себя): дебилы из «Тупой, еще тупее» просто Эйнштейны на фоне Фахди. Вообще не рубит правил игры. Пирамиду — кто-то барыжит на улице, кто-то толкает уличным барыгам, кто-то продает дилерам, которые толкают уличным барыгам. Хорхе теперь поднялся, почитай, на самый верх. Ладно, есть у Фахди и сильные стороны: природная доброта и, естественно, внушительная мускулатура.
Вызвали такси. Автоматический голос сказал: «Если вы хотите заказать такси на Русенхилсвеген прямо сейчас, нажмите на цифру один».
— И почему надо обязательно проорать адрес в два раза громче всей остальной фразы, чтоб потом до утра в ушах звенело? — проворчал Хорхе и нажал «1».
Спустились. Запрыгнули в такси.
На город опустилась ночь.
На Стуреплан ночная жизнь била ключом.
Вышли перед «Свампеном». Огляделись. С чего начать?
Клубешники в центре Стокгольма делились на классы: «Харма», «Лярой», «Плаза» и «Кухня» — высшая категория. Для самых богатых/крутых/избранных. Ступенькой ниже — «Стурехоф», «Стурекомпаниет», «Лидмар-хотель». Изящно/гламурно/для олдового клиентоса. «Спай-бар», «У Клары» — места для сербских братков, известных качков и прочего публичного люда. «The Lab», «Ист» — только для своих. «Ундичи», «Спятившая лошадь» — тошниловки для почтенного шведского обывателя.
Арифметика проста: Хорхе и Фахди отправились гулять по высшему разряду. А кому легко? Особенно когда в элитный кабак вваливаются двое «сами мы не местные» и на лбу у каждого из них ярким пламенем горит надпись «чебурек»!
Ломанулись в «Кухню». Очередь — я тебе дам, семнадцатилетние педовки в столь эфемерных прикидах, что диву даешься, как они не замерзли в эту теплую ночь. Эстермальмские молокососы в плащах и с гламурными причами. Пылкие вьюноши постарше, плащи помоднявей, такие же гламурные причи. Всю свою мажорскую жизнь эти мотыльки проводят в одном районе. Брокерствуют в конторах по соседству со Стуреплан, кушают бизнес-ланчи в кафешках на Библиотечной, Биргер-Ярлсгатан и Греф-Турегатан, живут в минуте ходьбы от центра — на Брахегатан, Командорской, Линнегатан. Ну и клубятся, понятное дело,
