Я закрыла дверь и повернулась к друзьям.
На меня смотрели две пары одинаково обалдевших глаз. Первым пришёл в себя Олег.
— Рита, это что такое было сейчас? — спросил он.
Не успела я ответить, как заскочил Сашка, перекинулся со мной парой фраз, сообщил, что они с Денисом едут в клуб, и отпросил на прогулку Магистра.
Я устало плюхнулась в кресло и поведала приятелям свою идиотскую историю, опуская тему сложных взаимоотношений с Виктором. Говорить о нём мне вообще не хотелось, но по мере повествования приходилось частенько упоминать его имя, и часам к одиннадцати он объявился собственной персоной.
Раздался стук, и Азаров, как обычно не дожидаясь ответа, возник на пороге.
— О, у вас гости… — растерялся он. — Извините, уезжал по делам, не знал. Я позже зайду.
— Куда уж позже? — взглянув на часы, вздохнула я. А поговорка-то «не к ночи будь помянут» работает…
— Да, действительно, не заметил. Тогда завтра, у меня к вам разговор. Простите, что помешал. Спокойной ночи.
Он вышел и тихо прикрыл за собой дверь.
— Рит, что это к тебе паломничество, как в святые места? — шёпотом спросила Галка.
— Да просто скучают жильцы, вот и шастают, — отмахнулась я и слегка покраснела.
— Скучают? — засмеялась Галка. — Да у вас тут «веселье» полным ходом!
Олег внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Знаешь, Рит, ты, конечно, можешь отрицать, но я так понял, «не всё спокойно в Датском королевстве». А учитывая ваши отношения со следователем, твоя свадьба…
— Олег, ну что ты придумываешь, — поморщилась я. — Нет у меня никаких с ним отношений. А замуж я выхожу по чистой случайности и, надеюсь, на короткий срок.
— Ну-ну… — покачал головой Олег и обратился за поддержкой к Галке. — Галь, ты заметила, как эти двое друг на друга смотрят?
— Олеж, да этого только слепой не заметит, — блаженно улыбнулась Галка. — Но зачем же мы будем в чужую душу лезть? В конце концов, всё тайное когда-нибудь становится явным, надо лишь подождать. Меня вот другое беспокоит: красавицу-то нашу всерьёз, похоже, подозревают. Ты бы взял её под крыло, а?
— Да я хоть сейчас, — с готовностью кивнул Олег.
— Ну, сейчас ещё рановато, наверное… — пробормотала я, — но если мне когда-нибудь понадобится адвокат, им будешь только ты.
— Ты меня успокоила, — шутливо отозвался Олег и, взяв мою ладонь в свои, уже серьёзно добавил: — Хорошо бы никогда не понадобился.
Дружеская поддержка помогла. Мы просидели до глубокой ночи, вспоминая юность и стараясь не касаться неприятных для меня тем, но разговор всё равно то и дело скатывался то к убийствам, то к моей спонтанной свадьбе. Хорошо хоть наши взаимоотношения с Азаровым больше никто не поминал…
Проводив гостей, я выключила свет, выскользнула на балкон и осторожно заглянула в комнату Виктора.
Он сидел в кресле и напряжённо смотрел на экран. В тусклом свете ноута его утомлённое лицо казалось суровей и старше. Моё сердце сжалось.
Виктор, словно почувствовав моё присутствие, перевёл взгляд на окно, щёлкнул клавишей ноута и начал подниматься. Я мгновенно унеслась в свою комнату, тихо прихлопнула балконную дверь, нырнула в кровать и затаилась.
Отчётливо видимый из темноты моего убежища силуэт с минуту постоял напротив и, так и не решившись меня побеспокоить, удалился.
Глава 38. Смерть вдогонку
Ночью меня мучили кошмары. То Виктор падал со скалы и разбивался насмерть. То я сама летела в пропасть. То Денис прыгал с крыши, а Сашка ловко отлавливал его за ногу, раскручивал над головой и как метатель молота забрасывал далеко в сад…
Незадачливый летяга ловко впечатывался в подвернувшуюся яблоню и принимался споро пожирать недозрелые плоды вместе с листьями. Неизвестно откуда появлялся садовник, накидывал прожорливому, как тля, Денису аркан на шею и пытался стащить его с недоеденного дерева.
Последний сюжет вносил в мой сон элементы сюра и малость забавлял, но общее впечатление всё равно было поганым.
Вернувшийся под утро с гулянки Магистр ворочался, ворчал и советовал мне начать пить валерьянку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В итоге я не выспалась, к завтраку вышла хмурая и недовольная.
Виктор снова в полном одиночестве угрюмо сидел в столовой с чашкой кофе в руках и явно поджидал меня.
«Как-то стандартно развиваются события», — подумала я и молча уселась напротив.
Он некоторое время поразглядывал меня и, наконец, вздохнув, сказал:
— Рита, нам надо объясниться. Обстоятельства сложились так…
— Что мне следует бежать за адвокатом? — язвительно перебила я, наливая себе кофе. — Что же вы вчера не сказали, я б его и не отпускала.
— Да нет, — как от зубной боли поморщился Виктор. — Что касается меня, я по-прежнему не могу поверить в твою причастность…
— А надо? — деловито осведомилась я.
Он пропустил мой сарказм мимо ушей и продолжил:
— Скажем так, не все придерживаются такого же мнения. Понимаешь?
— Понимаю, — кивнула я, уже перестав удивляться его манере обращаться ко мне то на «ты», то на «вы» и не отвечать на провокационные вопросы.
— Но самое ужасное, что я могу ошибаться…
— И это понимаю. Я вообще девушка смышлёная, — усмехнулась я, отлично зная, что самые важные вещи как раз и говорятся после «но». Значит, сильно он во мне всё-таки сомневается…
— И я не смогу заниматься этим делом, если мы… с тобой…
— Не утруждайтесь, я давно всё поняла. Мне не нужно, как недоумку, разжёвывать по сто раз, — разозлилась я.
Разговор был неприятен, и я обрадовалась, когда он прервался звонком на телефон Виктора. А зря! Уж такую простую вещь — что звонки нашему следователю, как правило, ничего хорошего не предвещают — могла бы уже уяснить!
— Сейчас буду, — выслушав невидимого собеседника, коротко сказал Виктор и пошёл на выход.
— Что-то случилось? — с тревогой спросила я.
Он дошёл до двери, остановился, затем вернулся, посмотрел на меня сверху вниз, вероятно прикидывая, говорить или нет, и сказал:
— Виолетта повесилась.
— Что?.. — задохнулась я, непроизвольно поднимаясь. — Почему?.. — по щекам сами собой побежали слёзы.
— Пока не знаю, возможно, не вынесла смерти любимого мужа. Тебе, наверное, трудно это понять, но такое случается, — не удержался он от камня в мой огород. — Ладно, мне надо ехать. Ты как, можешь остаться одна? Или кого-нибудь разбудить?
— Не надо никого будить, — сдавленно произнесла я и, пытаясь справиться со спазмами в горле, попросила: — Лучше возьми меня с собой…
— Хорошо, — неожиданно легко согласился Виктор, — жду в машине.
К особняку Виолетты мы подъехали в полном молчании. Каждый думал о своём, но, по сути, об одном и том же.
«Эгоистка чёртова! — ругала я себя. — Как же я могла за обманчивым внешним спокойствием не разглядеть, что она на грани?! Я же видела её истерику накануне! Правильно Азаров сказал… потому что моему пониманию недоступна подобная безусловная любовь… и сама я, чего доброго, ещё и порадовалась бы на месте девушки, что не пришлось проходить через унылый бракоразводный процесс… Ведь даже мысли не мелькнуло, что может таким закончиться! Можно ж было к нам её позвать пожить… или заехать ещё раз… да позвонить хотя бы!»
Войдя в дом, я сразу увидела Рагнеду. Чёрт! Вот только её тут не доставало… Не хватало ещё при таких обстоятельствах поцапаться!
Но «мама» вдруг повела себя совершенно противоположным образом.
— Доченька! — заголосила она, завидев меня, и монолитом двинулась навстречу, распахнув «материнские» объятия.
От такого неожиданного поворота у меня отвисла челюсть, и я даже не сопротивлялась, пока она елозила по моей спине своими лапищами, всхлипывая и приговаривая: «Какое горе-то…»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
От неё невыносимо несло чесноком и какими-то приторными духами. От смеси этих жутких «благовоний» я уже готовилась хлопнуться в обморок, но тут «мама», к счастью, от меня отлепилась.
Она сделала пару шагов назад, дабы иметь возможность осмотреть меня всю, покачала головой и сочувственно произнесла:
